Нора Робертс - Плененные
Боль глубоко резанула, но и что-то высвободила. Его злость, смятение, ощущение предательства не идут ни в какое сравнение с бурей в ее душе. Она легко овладела собой.
Говоришь, я тебя зачаровала, привязала к себе? Воспользовалась своим даром в собственных целях, околдовала, влюбила?
Вот именно.
Моргана отпустила поводья. Лицо вспыхнуло, глаза засверкали, как солнце.
—Безмозглый осел.
Он хотел отругнуться, но издал поистине ослиный рев. Вторая попытка кончилась тем же.
—Значит, думаешь, ты зачарован, — гневно бормотала Моргана, кружа по гостиной, где летали книги, как маленькие снаряды.
Нэш нырял, уклонялся, не всегда успешно. Одна попала в переносицу, он выругался, потом сказал:
Слушай, детка...
Нет, ты слушай, детка. — Войдя в раж, Моргана вызвала порыв ветра, поваливший мебель. — Думаешь, я стану зря тратить силы, пленяя такого, как ты? Кичливый, самодовольный болван. Почему бы в змею тебя не превратить?
Он прищурился:
Не собираюсь играть в эти игры.
—Тогда смотри. — Взмахнув руками, она подняла его на два фута от пола, за вертела в воздухе, резко бросила в кресло.
На кухне полетела посуда. Нэш горько вздохнул, слушая грохот и звон.
—Следует хорошенько подумать, прежде чем злить колдунью.
Поленья в камине вспыхнули, начали потрескивать.
Разве не знаешь, что мы можем сделать с бесчестными, бессовестными ничтожествами?
Ладно, Моргана. — Он приподнялся, она снова швырнула его на сиденье с такой силой, что щелкнули зубы.
Никогда ко мне больше не подходи, — приказала она, тяжело дыша, стараясь успокоиться. — Клянусь, если сделаешь шаг, превращу тебя в тварь, которая бегает на четырех лапах и воет на луну.
Он с шумом вобрал в легкие воздух. Угроза вряд ли исполнится. Но лучше держаться, чем жалобно ныть. Гостиная превратилась в груду обломков. Жизнь превратилась в груду обломков, черт побери. Надо разобраться.
Хватит. — Голос звучит спокойно и твердо. — Этим ты ничего не докажешь.
Ты совершенно прав. Ничего. — Гнев улегся. В душе пустота, боль, отчаяние. — Мой темперамент, так же как эмоции, иногда берет верх над разумом.
Нэш попытался подняться, Моргана махнула рукой:
—Сиди на месте. Я за себя не ручаюсь.
Моргана отвернулась, огонь в топке погас, ветер стих. Нэш тихонько вздохнул с облегчением. Кажется, гроза миновала.
Тут же выяснилось, что это жестокая ошибка.
—Значит, не хочешь любить меня.
Он сдвинул брови, слыша в ее тоне какую-то новую нотку. Хорошо бы лицо видеть, но она стоит к нему спиной, глядя в окно.
Никого не хочу, — осторожно ответил он, сам стараясь в это поверить. — Не собираюсь тебя обидеть. Ничего личного.
Ничего личного, — повторила она.
Слушай, я неподходящий кандидат. Мне нравится моя прежняя жизнь.
Та, которая была до меня.
Нэш почувствовал себя слизнем, ползущим в траве, взглянул на свои руки, убедившись, что они на месте.
Дело вовсе не в тебе, а во мне. Я... черт побери, не буду сидеть, извиняться за то, что не желаю быть заколдованным. — Он проворно вскочил. — Ты прекрасная женщина и...
Ох, пожалуйста, не напрягай мозги, — выпалила Моргана и повернулась.
Сердце словно пронзило копьем — она плачет. Слезы льются из сверкающих глаз и стекают по бледным щекам. До смерти захотелось стиснуть ее в объятиях, осушить лицо поцелуями.
—Не надо... Перестань. Я... — Он умолк, ударившись о невидимую стену, которая выросла между ними, с ужасом и отвращением ощупал преграду, прочную, точно сложенную из кирпичей. — Это не решение вопроса.
Сердце ее истекало кровью.
—Сгодится, пока не найду подходящее.
Возненавидела бы его за то, что заставил унизиться. Обливаясь слезами, прижала к животу обе ладони. Надо защищать не только себя.
Нэш беспомощно уперся в стену. Как ни странно, она оградила его, не себя.
Не могу видеть, как ты плачешь.
Придется. Не беспокойся, слезы колдуньи точно такие же, как у любой другой женщины. Бесполезная слабость. — Собралась с силами, сморгнула, чтобы лучше видеть. — Тебе нужна свобода?
Если бы мог, пробился бы, процарапался к ней.
Проклятье, разве не понимаешь, я сам не знаю, что мне нужно!
Не я — в любом случае. Не то, что мы вместе делали. Я обещала не брать больше того, что ты пожелаешь отдать. Никогда свое слово не нарушаю.
Нахлынул незнакомый страх, волны паники. Кажется, будто желаемое уплывает из рук.
Позволь к тебе прикоснуться.
Позволила бы, если б ты видел во мне в первую очередь женщину. — Ладонь легла на стену с другой стороны. — По-твоему, раз я такая, как есть, то не нуждаюсь в любви, какой мужчина любит женщину?
Он изо всех сил навалился на стену:
—Убери эту чертовщину.
Больше нет ничего — слабая защита.
Наши цели где-то по пути разошлись. Никто не виноват, что я в тебя так сильно влюбилась.
Пожалуйста, Моргана...
Она покачала головой, глядя на него, запечатлевая образ в памяти, в сердце.
—Возможно, поэтому и тебя за собой утянула. Точно не могу сказать, потому что еще никогда не любила. Но клянусь, не нарочно, не желая тебе навредить.
Рассердившись на вновь хлынувшие слезы, попятилась, постояла минуту, стройная, гордая, сильная.
—Можешь верить моему слову. Какие бы чувства я в тебя ни вселила своим искусством, освобожу от них. Освобожу от себя, от всего, что мы сделали вместе.
Закрыла глаза, вскинула руки: — Насланная любовь ложная. Не возьму, не хочу невозможного. Чары развеяны, ничего не потеряно. Пусть память и сердце меня забудет. Как захочу, так и будет.
Глаза открылись, сверкая новыми слезами.
—Ты лучше, чем думаешь, — тихо проговорила Моргана. — И хуже того, каким можешь быть.
Сердце бешено колотилось в груди.
—Пожалуйста, не уходи так...
Она улыбнулась:
—Полагаю, я имею право хотя бы на драматический уход.
Стоя в нескольких футах, он мог бы поклясться, что почувствовал прикосновение губ.
—Будь благословен, Нэш, — сказала она.
И ушла.
Глава 12
Он, несомненно, сходит с ума. День за днем мечется по дому и по участку. Ночь за ночью беспокойно ворочается в постели.
Она сказала, что освобождает его, почему же он не свободен?
Почему непрестанно думает и желает ее? Почему до сих пор видит, как она смотрела на него в последний раз с болью в глазах, со слезами?
Чары не сняты? Нет, это неправда.
Через неделю сдался, поехал к ее дому. Пусто. Пошел в магазин. Минди холодно и неприветливо сообщила, что Моргана уехала, не добавив, куда и когда вернется.
Следовало бы почувствовать облегчение, отбросить раздумья, вернуться к прежней жизни.
