Елена Чалова - Кредо содержанки
Сказано – сделано: Рина быстренько забронировала билет онлайн и написала Кире, что через неделю уедет. Если она, Кира, не против. Или, может, она тоже поедет? Ответ поразил ее краткостью: «Поезжай». Поколебавшись, Рина написала: «У тебя все хорошо?» Получив в ответ «Да», пожала плечами и написала Машке, чтобы ждала в гости через неделю. Получила в ответ смайлики и перешла к остальной почте.
Теперь письмо от Андриса.
Из него Рина с некоторым смятением узнала, что Андрис через десять дней приезжает в Москву. Письмо было довольно длинным, и эта спонтанная поездка выглядела во многом как желание отомстить супруге, которая, вместо того чтобы сидеть дома с ребенком или тем более родить еще парочку малышей, записалась в Гринпис и отправилась куда-то протестовать против использования кораблями и подводными лодками эхолокационных приборов. Вроде бы они создают в океане своего рода помехи, и дельфины и киты не могут нормально общаться. Рина покачала головой. Помнится, до этого супруга Андриса занималась спасением тюленей. А еще раньше – протестовала против содержания в неволе экзотических животных. Для этого она в числе группы энтузиастов устраивала набеги на зоомагазины и периодически попадала в полицию. М-да… Как-то неудобно получается. Может, отменить поездку? Перенести на две-три недели? Рина вспомнила смайлики, переполнявшие Манькин ответ, и сжала губы. Ну уж нет, ее собственный ребенок нуждается в ней, а Андрис… надо будет поручить подругам присмотреть за ним, и он не будет скучать. Он пробудет у них на попечении… четыре дня. Не так уж и страшно. Зная, что Андрис не богат, она оставит ему ключи от квартиры, и он сможет сэкономить на гостинице.
К поездке в Германию Рина подготовилась основательно. Она написала Машке и в приказном порядке велела сдать анализы, чтобы через неделю были готовы. Потом пересмотрела кучу информации в Интернете, мысленно благодаря Бога за то, что теперь почти все ресурсы – что наши, что немецкие – дублируются на английском языке. Затем она обзвонила всех своих знакомых, но нашла нужный ей контакт. Прилетев в Мюнхен, она вместе с Манькой отправилась к их «районному» гинекологу. К тому, кто оплачивался страховкой. Доктор Ляйс был лыс, очкаст и проявлял максимум приветливости. Он просмотрел анализы, провел осмотр и высказался в том смысле, что небольшая – о, ничего серьезного! – но дисфункция у фрейлейн, в смысле фрау, есть. Она должна регулярно ходить на прием к врачу и принимать препараты… Рина собрала листочки, поблагодарила врача, а на следующий день утром объявила, что они едут на консультацию в клинику в Штутгарт. Гельмут порывался поехать с ними, но Рина твердо сказала, что если проблемы действительно найдутся – он еще наездится. А пока они с дочкой могут справиться вдвоем.
Вообще она поймала себя на мысли, что вполне примирилась с Гельмутом. Он, конечно, по-дурацки подстрижен и вечно ходит с грязными ногтями… но это, кстати, надо бы поставить в вину ее собственной доченьке, которая плохо смотрит за мужем. Но Машку он любит, работу тяжелую ей делать не разрешает, и вообще трогательно смотреть, как он вечером тащит с поля какой-нибудь букетик или подкладывает ей лучшие кусочки за ужином.
Рина договорилась о консультации заранее, а потому приняли их быстро. Доктора звали Ирэн Василевски, но по-русски она еще говорила практически без акцента и охотно отзывалась на Ирину Сергеевну.
Посмотрев Маньку, анализы и поспрашивав маму и дочку, она пожала плечами и сказала:
– Девица ваша, Ирина, на мой взгляд, здорова как лошадь. Что касается этих назначений… – Она ткнула пальцем в листочки герра Ляйса. – Это витамины и некоторое количество гормонов, которыми коллега, видимо, решил подхлестнуть репродуктивную функцию. Я бы с этим не спешила. Вам, Машенька, нужно хорошо есть, не забывать про отдых. Причем отдых, где вы будете с мужем только вдвоем. Если не ошибаюсь, вы живете в доме его родственников? Это может создавать определенный психологический дискомфорт… Да-да, я понимаю, что вы не против и отношения хорошие. Но тут работают немного другие механизмы, понимаете? Так что уезжайте почаще на уик-энд, пользуйтесь праздниками и выходными, чтобы побыть вдвоем, и не напрягайтесь – у вас будут прекрасные детки.
Рина улетала домой в отличном настроении: Манька успокоилась и повеселела, может, ей просто нужна была уверенность знающего врача, да еще высказанная по-русски. Они с Гельмутом уже решили, что скоро поедут в Париж.
Декабрь уже запустил в Германии рождественские распродажи, и Рина с Машкой прошвырнулись по магазинам, накупив одежды и подарков.
– Они меня ругают, что я расточительная, – жаловалась Машка, примеряя розовый свитерок.
– Глупости! – фыркнула Рина. – На что ты тратишь? Тебе же в офис не ходить, так что одежки у тебя дорогими быть не могут… сними этот свитер, он тебе совершенно не идет. А женщина должна хорошо выглядеть, что бы эти твои бюргеры ни думали. Гельмуту нравится, как ты одеваешься?
– Да. Он всегда говорит, что я самая красивая и немецкие девушки мне и в подметки не годятся.
– Какой молодец! Значит, ты все делаешь правильно. И вообще, подобный ход мыслей у мужа надо всячески поощрять… Пошли посмотрим красивое белье, чтобы твой Гельмут вообще забыл обо всем, кроме семейной жизни.
Обвешанная сумками, Рина едва успела на самолет, часть перелета пыталась как-то минимизировать количество кульков, потом немного подремала и плавно перешла с терминала на поезд-экспресс, который привез ее на Белорусский вокзал, откуда она загрузилась в метро и еще через какой-нибудь час была дома. И только оказавшись перед собственной дверью и сунув руку в сумочку, она вдруг вспомнила, что перед отъездом оставила ключи Дуське с наказом беречь и развлекать Андриса. Она в растерянности пялилась на дверь собственной квартиры, мучительно раздумывая, что же теперь делать. Время… Сколько же сейчас? Десять вечера. Они небось тусят где-нибудь. Вот черт, надо же было быть такой дурой и даже не позвонить. Рина вытащила из кармана мобильник и набрала телефон Дуськи.
– Ты где? – спросила она.
– С Андрисом, как ты велела.
– Черт, мне нужны мои ключи. Иначе я домой не попаду.
– Ой, Риночка, ты не волнуйся! Приезжай, мы тебя встретим.
Рина вздернула брови и, протянув руку, нажала на кнопку звонка.
– Ой, – пискнула Дуська. – Ну зачем же так сразу?
Рина нажала на звонок еще раз.
– Это ты? – шепотом спросила Дуська.
– Представь, это я!
– Ой, только ты не звони, я сейчас.
За дверью уже кто-то возился, и через минуту она распахнулась, явив взору Рины Андриса, облаченного в трусы фасона «боксер». Оглядев его, Рина отметила два момента: трусы были праздничные, новогодние. На ярко-зеленом фоне изображен Рудольф – любимый олень Санта-Клауса. Причем Рине показалось, что нос у Рудольфа что-то крупноват для оленя, то есть трусы как-то значимо и весьма красноречиво оттопыриваются. Решив не задерживаться на анатомических особенностях оленей и голландцев, она скользнула взглядом выше и решила, что Андрис набрал килограммов пять, а то и больше.
