Кэтрин Николсон - Шелк
А та визжала от удовольствия. В зеркале появилось ее лицо. Две головки с синими глазами и белокурыми волосами… настоящий мираж.
– О… – Джули сладко потянулась. – Жаль, что Грей нас сейчас не видит!
– Ладно, хватит. – Неожиданно испугавшись, Жанна стянула с себя парик. Ей захотелось побыстрее вернуть свое стопроцентное зрение. Она старалась не думать о том, что Грея можно было бы завлечь с помощью чужого парика и отдаленного сходства с Джули. Это слишком опасное искушение.
Да, Нью-Йорк – опасное место. Жанна поняла это почти сразу. Здесь считалось, что все мечты сбываются – не сегодня, так завтра. В любое время дня и ночи здесь можно было удовлетворить все свои прихоти – стоило только позвонить или послать кого-нибудь в магазин. На улице холод и слякоть, тротуары завалены полурастаявшим почерневшим снегом, но вовсе не обязательно пачкать ботинки – были бы деньги. Деньги – вот главная цель.
В этом городе все куда-то спешили и ходили быстро, пританцовывая, как тренированные боксеры, разминающиеся перед серьезным матчем. Соблазны подстерегали на каждом углу. Разнообразные деликатесы, лотки с хот-догами, от которых шел пар, маленькие закусочные, где завсегдатаи уминали высокие, как небоскребы, сандвичи быстрее, чем их успевали готовить.
Но мало-помалу Жанна приноровилась к этому ритму. Здесь было столько интересного и нового, что волноваться было некогда. Джули, исполняя роль опытного гида, посвящала ее в подробности нью-йоркской жизни. Она показала Жанне очередь терпеливых японцев, которая изо дня в день выстраивалась во время ленча на Пятой авеню – возле «Гуччи». Итальянская сиеста подвергала жестокому испытанию загадочную восточную душу! Благодаря Джули Жанна осмелилась попробовать шоколад с мятным соусом в ресторане «Четыре времени года». Джули звонила Грею из телефонной будки в виде пагоды (дело происходило в Чайнатауне), а Жанна стояла рядом и смотрела на запотевшее от ее дыхания холодное стекло. И наконец, Джули поведала подруге страшную тайну: оказывается, несмотря на рекламу, ни один житель Нью-Йорка не станет делать покупки в магазинах «Блуминг-дейл» или «Бонуит Теллер» – за исключением, быть может, зубной щетки.
Вообще-то весь Нью-Йорк напоминал огромный рынок. Иногда Жанна задавала себе вопрос: что сказал бы об этом городе Грей? Вульгарный, предприимчивый, жадный до денег Нью-Йорк. Но… женщины здесь были такими ухоженными, а закутанные в шерстяные накидки с кружавчиками обезьянки на руках у уличных торговцев – так забавны… И в парках царило такое веселье, несмотря на голые деревья и снег… Энергия била ключом. Планы и проекты возникали, казалось, прямо из морозного воздуха. Все это восхищало Жанну.
А Джули, как сказочную принцессу, осыпали предложениями, подарками, приглашениями. И она принимала все это как неизбежную дань своей красоте и, полностью войдя в роль, упивалась ею. Потому-то Жанна встревожилась, когда в один прекрасный день Джули вернулась в «Редженси» после встречи с агентом бледная и расстроенная.
Что же могло произойти?
– Прослушивание, – простонала Джули, рухнув в кресло. – Для фильма. Сегодня в полдень.
– Может, тебе лучше не ходить? – осторожно предложила Жанна. – Хочешь, я позвоню Элен и скажу, что ты заболела?
Джули отрицательно покачала головой.
– Ты не понимаешь. Я хочу пойти, даже очень. Просто… ну, в общем, я не могу.
– Почему? – изумилась Жанна.
– Я не получила копию сценария. – В голосе Джули звучало отчаяние. – Они клялись и божились, что пришлют, но внизу у администратора ничего нет. Я проверяла дважды. Господи, почему? За что?
– Может, сценарий еще не написан? – предположила Жанна, но ее слова не возымели действия.
– Проба в кино! Ты только подумай! – Джули бродила по комнате, как сомнамбула. – Такой шанс… И режиссер не кто-нибудь, а сам Фернан Ким. Его «Опасная женщина» – шедевр. И он хочет дать мне роль. Так сказала Элен. Он был на моей премьере… о нет! Я не вынесу этого!
Жанна отложила в сторону нижнюю юбку, которую начала было штопать. Джули никогда не выказывала ни малейшего страха перед сценой. Но теперь она ломала руки и дрожала, как осиновый лист. Что же ее так пугает?
– Послушай, Джули, – нерешительно произнесла Жанна. – Я не очень-то разбираюсь в кино, но если этому человеку, Киму, понравилось «Чудо» и он связался с твоим агентом, значит, все в порядке? Тебе надо только появиться там, прочитать свою роль и…
– В том-то и дело! – На глазах у Джули выступили слезы. – Я не могу, никак не могу… сначала мне надо прочитать сценарий!
– Это я уже слышала, – не унималась Жанна, – но ты не объяснила почему.
– О, Жанна…
Подруга была настолько подавлена, что Жанна испугалась.
– Даже ты не сумеешь понять. Поверь, я рассказала бы тебе, если б могла. – Джули вся как-то съежилась и вдруг, решившись, едва слышно прошептала:
– Я не умею читать. Никогда этому не училась. Не умею. Вот и все.
– Что?!
У Жанны глаза полезли на лоб от изумления, но… она поверила. Это признание многое объясняло. Вот почему Джули всячески увиливала от необходимости читать меню и с очаровательной улыбкой просила:
– Закажи сама, дорогая. Ты ведь знаешь, что я люблю.
Вот почему она так плохо водила машину, предпочитала письмам телефон и то и дело посылала телеграммы, вернее, «джулиграммы», – ведь их всегда можно было продиктовать некоему дружелюбному незнакомцу, который уж точно умеет писать.
– Неужели совсем не можешь? – спросила Жанна, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
Она слышала, что такие вещи случаются. Но Джули… красивая, уверенная в себе Джули…
В ответ раздался дребезжащий смех.
– Боюсь, что нет. О, разумеется, с годами я научилась схватывать общий смысл, догадываться… но уверенности у меня нет. – Джули вздрогнула. – Это ужасно – чувствовать себя неуверенной. Я живу в постоянном напряжении. Приходится любезничать со всеми подряд и вечно думать, как бы кто чего не заметил.
– Но, Господи помилуй, как же это получилось?
Жанну вдруг страшно разозлила такая несправедливость. Наверное, очень тяжело сознавать, что тебе недоступно то, что другие люди воспринимают как нечто само собой разумеющееся.
Джули пожала плечами:
– Всему виной моя близорукость. Когда заметили, что я плохо вижу, было уже поздно. Я тоже не понимала, в чем дело, просто считала себя тупицей – и постоянно блефовала, притворялась, будто умею читать. Я так хотела, чтобы отец гордился мной. Когда у гувернанток появлялись малейшие подозрения, я устраивала так, чтобы их уволили. – Джули рассмеялась, но голос ее дрожал. – У нас перебывала тьма-тьмущая гувернанток.
