Мария Беседина - Расколдованный круг
– Действительно странно, – необидно засмеялась Аня Полоскина. – Ведь в вашем Вербине ее может рассказать любой.
– Что это значит – ваше Вербино? – прежде чем Рита успела ответить, возмущенно вскрикнула Шура. – Ты что, полагаешь, что кто-то из нас общается с деревенскими?
– Лично я была бы не против такого общения! – перестала сдерживаться Рита. – А что?
– Делай что хочешь! – нервно передернула плечами Шура. – Можешь еще раз купить им подарки на Рождество, я не против. Только странно, что ты, моя родная сестра, оказалась совершенно чужим для меня человеком!
– В общем, позиция обеих спорщиц ясна, – осторожно заметил Федя среди общего недоумения. – Кстати, если расставить акценты немного по-другому, окажется, что Шура не так уж и неправа. Вы действительно совершенно разные люди!
– Я читал в одной умной книжке, что красота мира в его разнообразии, – постарался смягчить атмосферу Денис, и его попытка не прошла даром – все облегченно заулыбались, дружно заговорили.
...Вопреки собственным опасениям, Шерстнев вынужден был признать, что вечер удался. Казалось, что дружеское тепло отогрело заледеневшее было сердце бизнесмена и он, к радости жены, снова, как в молодые годы, с энтузиазмом окунулся в атмосферу студенческого братства. Засиделись за полночь, причем старшие так увлеченно распевали песни Окуджавы и Визбора, что к ним просто не могла не присоединиться молодежь. Даже Шура, казалось, забыла о принятой на себя роли мрачного гения и подтягивала вместе с остальными.
«Все-таки под грубой корой Шуркино сердце осталось прежним», – с радостным облегчением подумала Рита.
Родители тоже не могли не увидеть, как благотворно повлияло на младшую дочь новое окружение.
– Видишь, Геночка, я была права! – перехватила Рита с торжеством произнесенную матерью фразу.
Однако следующим утром Шура, видимо, решила взять реванш. Проявлять свой норов девица начала еще за завтраком, благо Шерстнева уже не было дома.
– Не поеду я на занятия! – заявила она.
– Поедешь, – холодно ответила Зоя.
– Ладно, уговорила... Только я поеду сама!
– Нет, с Ритой!
– Отдай мне ключи от машины.
– Даже не мечтай.
Осознав, что настоять на своем ей не удастся, Шура замолчала. Так, не проронив ни слова, она закончила завтрак, выхватила из рук Анны Осиповны сумку с органайзером и диктофоном и, по-прежнему молча, с ничего не выражающим лицом поплелась за Ритой в вестибюль кондоминиума. В начале поездки Рита пыталась разговорить сестру, но, не добившись толку, отказалась от своего намерения.
В университете Шура сразу направилась к своим приятельницам, стоявшим тесной кучкой и попивавшим энергетические коктейли. Рита, получившая от матери строгий приказ не спускать с сестры глаз, понимала, что не может сопровождать Шуру и на ее лекции; однако Риту тревожила мысль о том, что, оставшись без присмотра, Шура вполне способна выкинуть какую-нибудь штуку, а то и просто удрать.
Девушка внимательно следила за оживившейся при виде знакомых сестрой; неожиданно к Шуре подскочила и Ванилла.
В старинном здании, занимаемом университетом, была своеобразная акустика. Многократно отражаясь от высоких потолков, щедро украшенных выступами и нишами в стенах, колоннами, голоса, смех, шум шагов то становились практически не слышны, то гулко разносились вокруг. Над тем участком зала, где Ванилла остановила Шуру, посреди гладкого потолка было устроено нечто вроде маленького купола. Это, не замеченное двумя девицами обстоятельство, дало Рите прекрасную возможность слышать их разговор, точно она стояла вблизи.
Впрочем, кипевшие среди студентов интриги, в грязном болоте которых с упоением плескалась порой Шура, совершенно не интересовали Риту. Девушка была глубоко убеждена, что пустенькая болтовня ее просто не может заинтересовать!
Но, вопреки этому, первые же фразы, которые долетели до Риты, зажгли девушку таким жгучим любопытством, что Рита застыла как вкопанная, боясь сойти с места и, к своему стыду, горячо молясь в душе о том, чтобы болтушки в свою очередь не покинули удобной для нее точки.
– Шерстнева, мне бабки нужны позарез! – возбужденно промяукала Ванилла.
– Обратись в банк за кредитом, – нелюбезно ответствовала Шура.
– Хочу продать тебе кое-что. – В голоске Ваниллы послышалась хитреца.
– Я ношеным брезгую! – отрезала Шура, собираясь идти дальше, но Ванилла заступила ей дорогу.
– Как ты плохо думаешь обо мне, гадкая девочка, – просюсюкала она. – Я предлагаю тебе одну изящную штучку... По-моему, она должна тебя заинтересовать.
– Золотая, что ли? – и впрямь оживилась Шура.
– Для тебя да, – загадочно ответила Ванилла. – Вот зацени!
Разумеется, подслушивать и подглядывать было не в принципах Риты. Девушка полагала, что порядочный человек, даже случайно став обладателем чужих секретов, обязан немедленно их забыть; тем более считала недопустимым пользоваться подобной информацией. Однако то, что она услышала сейчас, наполнило сердце Риты предчувствием беды. Откуда оно взялось, девушка и сама не сумела бы определить, но именно это ощущение побудило Риту поспешно подойти к сестре и егозившей вокруг нее Ванилле как раз в тот момент, когда Шура, приняв из рук девицы какой-то конверт, заглянула в него и, охнув, зажала рот рукой.
– Что это такое? – без предисловий спросила Рита, протягивая руку. – Дай-ка мне.
– Нет-нет, – испугалась Шура, пряча конверт в сумку. – Тебе... это неинтересно, Рит... – О прежней заносчивости уже не было речи. – Я... покупаю, Ванилл. Сколько?
– Для тебя по триста баксов за копию. Для дочки самого Шерстнева это не деньги! – хихикнула Ванилла. – А потом, если пожелаешь, поговорим о продаже оригинала.
– Оригинал – это негатив, что ли? – не подумав, вслух уточнила Шура, и у Риты забрезжила догадка.
– Так это фотографии? Дай сюда! – властно протянула она руку к конверту.
Видимо осознавая надвигающуюся опасность, Шура воровато оглянулась на равнодушно прохаживавшихся вокруг студентов; не удовлетворившись тем, что, казалось, никто не обращал на их беседу внимания, она оттеснила Риту и Ваниллу в стенную нишу с пустующим постаментом.
– Не лезь не в свое дело, зубрилка! – возбужденно шипела Шура. – Дура, отдай!
Но Рита уже доставала из ловко выхваченного конверта пачку фотографий. Ванилла, в чьи планы, очевидно, гласность не входила, во всяком случае пока, нерешительно топталась рядом.
Едва бросив взгляд на первый снимок, Рита еле удержалась от крика ужаса. Девушка просто не верила собственным глазам! На глянцевом кусочке картона была запечатлена Шура, но в каком виде! Бесстыдно расставив ноги, полуголая, она с пьяной ухмылкой восседала на коленях какого-то парня, показавшегося Рите смутно знакомым. На заднем плане угадывался интерьер ночного клуба – столики, сцена, японские фонари.
