Падение ангела (СИ) - Шэр Лана
И в этот момент, когда казалось, что сильнее ощущения уже быть не могут, мужчина наклоняется и кладёт палец мне на клитор, ставший слишком чувствительным. До боли закусываю губу и зажмуриваюсь, стараясь сохранить остатки самообладания, но срываюсь, когда Марк усиливает нажим и доводит меня до оргазма, вызывая в теле волну за волной накатывающего удовольствия, кружащего голову и подкашивающего ноги.
Но не успеваю я опомниться, как он резко разворачивает меня к себе, бросает на колени и вставляет член мне в рот, обхватив руками за волосы и яростно насаживая мою голову на него без возможности вырваться. Из моих глаз моментально брызнули слёзы, а тело до сих пор содрогалось в судорогах наслаждения, не давая до конца осознать реальность.
Марк делает ещё несколько грубых толчков и с рыком изливается мне в рот, продолжая сжимать волосы на затылке и не давая отстраниться.
— Глотай, девочка, — шепчет, задыхаясь, — За то что не послушалась и не сдержалась, — делаю как он сказал, вбирая его в себя до последней капли, чувствуя себя словно опьянённо, будто всё, что сейчас происходит совершенно нереально.
Аккуратно Марк выводит член у меня изо рта и, поглаживая затылок, осторожно поднимает с колен, после чего пальцем водит по моим влажным губам, заглядывая в глаза.
Я не говорю ничего, словно завороженная глядя на мужчину, с которым всё больше и больше совершаю абсолютные безрассудства и теряю всякий стыд.
— Что ты делаешь со мной, — облизывая губы, шепчет Марк и приникает к моим в нежном, но таком глубоком и чувственно поцелуе, что я вновь едва сдерживаю стон.
— Одевайся, здесь мы закончили, — оторвавшись от меня, говорит мужчина и, поправляя на себе одежду выходит, бросив мне уже через закрытую дверь, — Я всё оплатил, в зале никого не будет ещё минут двадцать, так что не спеши.
Ухмыляюсь, даже не удивившись тому, что он убрал всех свидетелей. И злюсь от того, что запрет на стоны был не для того чтобы не привлечь лишнего внимания, а чтобы меня помучить.
Пытаюсь как-то привести себя в надлежащий вид, но, глядя в зеркало, понимаю, что блеск глаз и растрёпанные волосы не скрыть абсолютно ничем. И тем не менее возвращаюсь в свою одежду, приглаживаю причёску и чуть спешно выхожу, всё же надеясь не встретиться ни с кем из персонала. И уж точно не хочу попадаться сейчас на глаза моей сообщнице. Хотя, что-то мне подсказывает, что она одобрила бы мою «скорость» в том, чтобы охмурить богатенького мужчину.
Застаю Марка за столиком кофейни недалеко от выхода и подсаживаюсь к нему на ещё трясущихся ногах. В эту же минуту симпатичный официант приносит нам два кофе, вероятно, заказанным мужчиной до моего появления и я, благодаря его с улыбкой, тут же чувствую на себе взгляд Марка, прожигающий насквозь.
— Мне что нужно трахать тебя в каждом месте, куда мы приходим, чтобы показать, кому ты принадлежишь?
— А кому я принадлежу? — бросаю с вызовом, делая глоток горячего ароматного напитка.
Ничего не отвечает, лишь с ухмылкой поглядывая меня и наверняка отмечая изменения во внешности, свидетельствующие о только что произошедшем фантастическом сексе.
— Как вам наш кофе? — спрашивает парень, вновь подошедший к нам словно из ниоткуда и ставящий передо мной шоколадный круассан.
Обращаю внимание, что Марк ничего не заказал себе и хмурюсь, потому что не люблю есть одна, когда кто-то рядом просто сидит и наблюдает.
— Прекрасный, очень мягкий, — говорю честно, потому что терпеть не могу кислящий или слишком горький кофе.
— А я думал тебе нравится пожёстче, — намеренно громко говорит Марк, глядя на меня и я чувствую, как по щекам разливается румянец.
Парнишка переводит взгляд на мужчину, сидящего напротив меня в расслабленной позе, будто держа в руках весь мир, и, будто ощутив себя лишним, неловко ретировался, оставив нас один на один.
— Ты его смутил, — пытаюсь пристыдить того, кто абсолютно не знает смысла этого слова, после чего откидываюсь в мягком кресле и расслабляю тело, не в силах сейчас даже ровно сидеть.
— Отнюдь. Я только что дал почву для его фантазий.
— Ух ты, это что-то новенькое. И ты даже не выследишь его, чтобы проверить, не будет ли он думать обо мне? — подкалываю, уже чувствуя определённый иммунитет к ревности Марка.
— Нет. Мальчишка слишком юн, чтобы о нём беспокоиться. Максимум запрётся сейчас в подсобке с мыслями о тебе и…
— Так, хватит, ок? — поднимаю ладони, желая остановить мужчину, — У тебя новая прошивка, я поняла. Марк версия 2.0. Решены такие проблемы, как повсеместная сиюминутная ревность хотя бы к кому-то. Уже неплохо.
Ничего не отвечает, делая глоток кофе и я не замечаю, как повторяю это действие вслед за ним.
— Какой план дальше? Это весь сюрприз или есть ещё что-то? От какого бомжа отобьёшь меня в этот раз? И кстати, где все вещи, которые мой спаситель любезно приобрёл для бедной потеряшки?
Марк смеётся, явно наслаждаясь своей историей, профессионально навешанной в виде лапши на уши бедной участливой женщине в магазине.
— Пакеты доставят на ресепшен, — отвечает мужчина, — А мы сейчас выпьем кофе и съездим ещё кое-куда. Обещаю, тебе понравится.
Глава 18
Марк
Удивительно, как всего один человек может изменить весь мир. И если кто-то мог сейчас подумать о том, что речь идёт о великом изобретателе, известном спортсмене или мощном политике — нет. Речь о женщине.
Об одной конкретной женщине, ворвавшейся в мою жизнь, с шумом отворив дверь кабинета совсем недавно. Хотя кажется, что прошло уже несколько лет с момента, как она появилась в моей жизни.
Иногда мне кажется, что она была в ней и раньше, ещё до своего появления на свет. Задолго до того, как я увидел её впервые в стенах своего клуба. Потому что не может меня штормить так сильно просто так. Будто это моё наказание за все совершённые бесчеловечные поступки и грехи, от которых даже в аду для меня не будет места. И одновременно с этим она моя награда. Награда, подарок, искушение.
То, чему я просто не могу сопротивляться.
Алана будит во мне те части, которые я поклялся никогда больше не доставать наружу. Оставив их за ядром жестокости и насилия, холодности и безжалостности, я был уверен, что все остальные чувства надёжно заперты и дорогу к ним я постарался выбросить из головы навсегда.
Но что-то сломалось. Что-то, мать его, сломалось и пора это признать. Это не просто страсть. Не просто одержимость. Я без неё не могу. Её присутствие в моей жизни — что-то необходимое. Неизбежное. Нравится ей или нет. И меня сжигает изнутри мысль, что она отдаляется. Не доверяет. Крутит за моей спиной. Чёртов детектив ничто. Дело не столько в нём, сколько в бешеном страхе потерять Алану. И я готов это признать.
Сейчас, когда я смотрю на неё спящую, я понимаю, что эта женщина — всё. Не знаю как назвать это чувство, но то, что я никогда не отпущу её — решено. Я говорил, что после того, как найду её сестрицу, им придётся прятаться. Бежать. Скрываться. Но я солгал. И ей, и себе. Хер я дам ей быть где-то, кроме как рядом со мной. Если потребуется — убью любого, кто попытается ей навредить. На малолетку мне плевать, но я позабочусь и о ней. Чтобы Алана была спокойна. Знала, что сестра теперь в безопасности. Под присмотром. Но своё искушение я оставлю при себе. У меня должен быть к ней доступ. Она должна быть рядом. И будет.
Вижу, что хмурится во сне и едва сдерживаюсь, чтобы не разгладить складки на лбу. Не хочу будить. И так последнее время веду себя с ней как конченый подонок. Хоть и заслуживает. Каждый раз, сука, доводит до края. Но ведь ей это нравится. Нам обоим, чёрт возьми, это нравится.
И всё же слова Аланы о том, что она не может мне доверять, что боится моей реакции и того, во что я превращаюсь, ослепленный яростью и ревностью, задели внутри что-то, что, как я думал, давно умерло. И я не могу отогнать эти мысли. Особенно сейчас, лёжа рядом с беззащитной, нежной девушкой, на плечи которой свалилось столько дерьма, что не каждый мужик выдержит с достоинством. А она справляется. Да так, что порой я сам восхищаюсь её стойкость и смелостью.
