Моя взрослая девочка - Лена Поллина
Бред какой…
Я впервые не знаю, что ответить…И это тоже бред.
Андрей мне не муж, а младший братишка.
Но ревности в нем, хочу сказать, не мало…
— Ешь, давай — бурчу, как старая старуха, погружая ложку в овсянку.
На моем лице затаенный взгляд брата. Я буквально ощущаю, как от его внимания печет центр моего лба.
Отложив телефон в сторону, Андрей берет вилку и долго на нее смотрит, словно что-то обдумывает.
Вот не надо сейчас расспросов, ну пожалуйста — протестом воет во мне внутренний голос.
Я правда не хочу сейчас ничего обсуждать, поэтому прячу свой взгляд, что бы брат не прочел в нем мои мысли.
Вряд ли он на это способен, но все же…
— Познакомь меня с ним. — выпаливает Андрей, наплевав на мои молчаливые сигналы.
Сердце взволнованно дергается, сигнализируя о приближающейся панике.
Это глупо, ведь мне тридцать лет и я имею полное право на личную жизнь, но вся беда в том, что я не умею знакомить родственников со всоими мужчинами. Нет такого жизненного опыта.
— Познакомлю, но только без агрессии, хорошо? — произношу, отталкивая от себя тарелку. Завтрак в меня точно не влезет.
Эти слова даются мне с трудом, но по-моему звучат по взрослому.
— Агресси — смеется брат, стаскивая с вилки кусок яичницы — это ты у нас истеричка агрессивная… — бубнит с набитым ртом, посылая мне насмешливый взгляд.
Это правда.
На днях я отхлестала брата полотенцем за то, что он набил себе татуировку‐ рукав.
Мне итак прилетает от Марины за его пропуски а эти “подкожные картинки” и вовсе какое-то клеймо.
Андрюха неконтролируем.
Может с легкостью ввязаться в драку или скандал. Нагрубить преподавателю, а про Бойкова я вообще молчу.
Набить ему морду — его самая идиотская цель.
— Не разговаривай с полным ртом — выговариваю назидательным тоном, вставая из за стола.
По комнате гуляет легкий сквозняк, потому что окно в комнате брата открыто настежь и потоки воздуха через дверь поступают в нашу.
Пока Варюша обездвижена планшетом мы позволяем себе такие проветривания.
Я бы сказала, что они единственные допустимые.
Взяв большой тазик, принимаюсь собирать со стола приборы и тарелки, впервые мечтая о том, чтобы Андрей вновь уткнулся в телефон.
— Он же грандами занимается? — подает голос несносный родственник, игнорируя мое замечание и тут же продолжает — хочу подать заявку. Накидал тут один проект.
Замираю у стола в неверии глядя на брата.
Накидал проект или отжал его у какого-нибудь отличника с потока? Я правда очень боюсь, что этот парень когда-нибудь наворотит дел.
Видимо мой взгляд слишком красноречив, потому что взглянув на меня, Андрей усмехается.
— Не веришь в меня, да?
Я бы не хотела лишать родного человека поддержки, поэтому
произношу.
— Если ты правда решил взяться за ум, то я тебя поддерживаю. Куда тебя дурочка деть… — искоса смотрю на брата, счищая в пакет остатки завтрака.
Лучезарная улыбка на его лице позволяет мне выдохнуть. Скандалить он не станет. Уже сейчас видно, что мой брат загорелся какой-то идеей.
Лучше так, чем мутные схемы.
В начале весны парочку парней со старших курсов призвали к ответственности за какую-то финансовую пирамиду или что-то типа того.
Легкие деньги для молодежи слишком привликательны, что бы они от них отказывались.
Тем более от них не откажется мой родственник, которому судя по всему голову еще в роддоме продуло.
— Мам, а жачем ты Адея дуаком нажвала? — интересуется Варюша, которая судя по всему все это время “ грела уши”.
Этот штирлец слишком опасен и при ней точно нужно фильтровать речь.
— Не дураком, а дурочком — это ласково и с любовью. — посылаю дочери лучезарную улыбку, надеясь лекго отделаться от пытливых вопросов.
— Женская логика — вздыхает брат, наконец-то хватась за телефон.
С облегченным чувством ухожу мыть посуду, отвая брату всего лишь один ценный указ:
— Будешь выходить из дома, захвати мусор.
Это на самом деле его единственная бытовая обязанность.
Он в каникулы не сидит дома и совершенно не желает уезжать к родителям, поэтому мне остается надеяться, что мой брат просто тусуется с друзьями. Без глупостей.
Захлопнув по пути окно в комнате Андрея, несу посуду к раковине, мечтая о посудомойке.
Не люблю ее мыть сама и подозреваю, что очень скоро все изменится в самую лучшую сторону.
Пока я навожу в комнате порядок, Варюша отчитывается Егору по видеозвонку пару раз засветив меня не в самом выгодном образе.
Судя по звукам на заднем плане, он куда-то едет.
По моему телу проносится заряд микротоков–так я хочу его увидеть.
Моё желание исполняется уже через пятнадцать минут, когда на пороге нашей комнаты возникает этот чудесный мужчина.
Счастливый визг моей дочери можно измерять шумомером и подозреваю, что даже самый мощный прибор может после этого выйти из строя.
— Привет красоткам — здоровается Егор, скидывая обувь.
Жадно ползаю глазами по его телу.
В руках Камаева два букета. Один большой, другой поменьше и если это не мило, тогда я ничего в этом не соображаю.
Сжимаю Варюшкино платье, которое я только что погладила, кляня все на свете.
Я выгляжу так, словно две недели только и делала, что занималась домашними делами и если бы я знала, что у нас будут гости, как минимум переодела бы домашнее платье-футболку.
А еще меня дико смущает гора высушенного белья, которая лежит на диване.
Но ведь я совсем не ждала гостей.
Я планировала все погладить и отправиться с Варюшей на прогулку.
— Ты пиехал! — подпрыгивает на месте доченька, ожидая, когда же наконец-то ее возьмут на ручки.
— Это тебе–мужчина моей мечты протягивает маленький разноцветный букетик и садится перед ней на корточки — нравится?
Завороженные девичьи глазки ползают по букету, а моё сердце сжимается от этой картинки. Мне требуется целых тридцать секунд, чтобы прийти в себя и я вдыхаю полной грудью, искренне пытаясь сдержать слезы радости.
— Варь, ты согласна стать моей доченькой?
Этот вопрос их все-таки выбивает. Ничего не видящим взглядом смотрю на этих двоих.
Самых любимых и дорогих людей на всем белом свете.
Мне кажется, что это сон. Самый сладкий сон, который мне может присниться, но когда моя дочь распахивает рот, я понимаю, что так крепко мне никогда не уснуть.
Варюша, бросается к Егору, и рассыпая по его щекам поцелуи причитает:
— Канешно дулачок! Я итак твоя
