Под кожей (СИ) - Мария Летова
Денис выскальзывает из моего тела, хрипло бормоча:
— Если после этого ты меня еще и накормишь…
— То что?
— Сдохну от счастья.
Денис заглядывает в мое лицо, а я разжимаю бедра, которыми стискивала его талию.
Он всклокоченный, дикий. Смотрит на мои губы. Я и сама дышу отрывисто, потому что все еще не пережила то, что мы здесь сделали. И то, что сделали сегодня утром.
— Тебе легко угодить, — даю дрожащий ответ.
Глава 44
Мне уступают душ наверху. Когда я заканчиваю и возвращаюсь, слышу шум воды в гостевом крошечном душе рядом с кладовкой. Думаю, что этот душ в том числе используют для обслуживания Тайсона, потому что я обнаружила там разные собачьи штуки, когда заглянула сегодня днем.
Легкая слабость в ногах сопровождает меня с утра. У нее банальные причины — переизбыток физических упражнений, в конце концов, мне даже в медовый месяц не приходилось раздвигать ноги в… режиме нон-стоп…
«Легко. Если это ты», — ответ на мое утверждение о том, что господину Алиеву легко угодить.
Именно оно добавило моим ногам слабости, ведь эти слова не нечто картинное и наигранное. Они настоящие. Констатация его истинных мыслей. Все вместе это превращает колени в вату.
Пока в крошечном душе рядом с кладовкой шумит вода, я накрываю на стол, и руки… мои руки подрагивают…
В меню — курица с гарниром из овощной смеси. Большой ее запас я обнаружила в морозилке, и он домашнего производства. Бережно и аккуратно разложенный кем-то по контейнерам. Полагаю, матерью для любимого сына…
Денис выходит из душа в обмотанном вокруг бедер полотенце. Под пупком идеальный узел, на покрывающих его живот волосках — капли воды. Это чертовски красивая эстетика, и ее красота как раз в этой грубоватой физиологии.
Я сравниваю. Я сравниваю ее с более знакомой, будто бы интуитивно близкой физиологией Балашова: его грудь безволосая, тело более крупное, но не такое жилистое.
Они противоположности друг друга, и это не про физиологию.
Молот и наковальня… напоминаю себе, прежде чем скользнуть взглядом вверх и посмотреть Денису в лицо.
— Минута, — обозначает он и уходит по коридору.
Возвращается уже одетый в спортивные штаны и футболку, на ногах немного потрепанные жизнью сланцы.
Он все такой же заведенный. Как и я. Словно наш секс вместо того, чтобы принести отупляющую расслабленность, на нас обоих действует прямо противоположно.
Слишком хорошо… слишком хорошо быть с ним — это то, что тревожит меня!
Алиев заглядывает в мое лицо, проходя мимо, и его взгляд тоже полон скрытых мыслей.
В холодильнике я нашла еще и бутылку вина. Открывая ее, он спрашивает:
— Все хорошо?
— Больше так не делай, — предупреждаю я.
— Как?
— Я не предохраняюсь, я же сказала, — напоминаю о том, что он в меня кончил.
Денис бросает на меня взгляд, говоря:
— Виноват. Извини. Больше не повторится.
В его словах нет подтекста, нет иронии. Просто констатация. Да я и не отчитываю его. Ни в коем случае, черт возьми. Отчитывать его вряд ли получится, он слишком взрослый мальчик.
Я наблюдаю его здоровый аппетит, пока он ест. К своей порции я почти не притронулась, только немного отпила вина.
Подчистив тарелку, Денис вытягивается на стуле: руки забрасывает за голову, ноги выпрямляет под столом.
— Очень вкусно. Спасибо… — замечает он, наблюдая за тем, как я вожу кончиком пальца по ободку бокала.
Кажется, обстановка наконец-то начинает действовать умиротворяюще.
Я тоже за Денисом наблюдаю. За его жестами, за его взглядом. Мне хорошо, черт возьми. С ним.
— Ты сам себе готовишь? — спрашиваю тихо.
Он моргает медленно. Его веки потяжелели, словно усталость навалилась.
— Максимум яичницу, — отвечает Алиев. — Готовка — это женское дело.
Такая категоричность явно следствие его воспитания.
Улыбаюсь.
Он тоже слегка кривит губы.
— Какие еще у тебя требования к женщине? — продолжаю я.
— Это единственное. Во всем остальном я открыт для диалога… — проговаривает он медленно.
— Слава богу…
Мы смотрим друг на друга через стол, и я теряю нить разговора, ведь обступивший нас уют чертовски засасывает. Мягкий свет, хриплые нотки в голове Алиева, все это обволакивает, как и его взгляд — даже сейчас, под тяжелыми веками, его взгляд полон каких-то соображений.
Он делится ими. Вытянув из-за головы руки, опускает локти на стол и объявляет, наполняя голос твердостью:
— Я не отпущу тебя сегодня.
Под зуд мурашек отвечаю:
— Я, кажется, никуда и не собираюсь.
Сложив вместе ладони, он стучит их ребром по губам и смотрит на меня в молчании.
Его взгляд слишком полон, черт возьми, поэтому я не удивляюсь, когда Денис Алиев берет быка за рога.
— Я бы хотел видеть тебя часто, — говорит он. — Хоть семь дней в неделю. Мое время — твое время. Если ты скажешь мне то же самое, я еще раз сдохну от счастья.
Сказать мне хочется многое, но я уверена, слова, которые заготовила я, ему не понравятся. Именно поэтому я медлю так же, как минуту назад медлил он сам, ведь проверить, насколько он «открыт для диалога», можно прямо сейчас, не отходя от кассы…
Глава 45
Отношения, если он предлагает именно их, в любом случае упрутся в тот факт, что у меня есть ребенок и мое время ограничено, но совсем не это волнует меня сейчас.
— Если мы будем проводить вместе время часто, — говорю я ему, — об этом рано или поздно все узнают.
— Я не против, чтобы об этом все узнали, — отзывается Денис. — Никогда не был против.
— Это похоже на отношения, — я смотрю на него исподлобья.
— Это они и есть. Я предлагаю тебе не просто свое время. Мой дом открыт для тебя в любое время дня и ночи. Я сам доступен для тебя в любое время дня и ночи. Это совершенно точно отношения, а не перепих на одну ночь, — проговаривает Алиев с нажимом.
Мне не сложно давать ему ту, что он хочет, хоть до бесконечности. Не сложно, даже опасаясь, что им движет азарт. Даже опасаясь за себя, за свое чертово сердце, которое с ума сходит, когда он рядом, я готова рисковать. Не хочу терпеть. Не хочу думать, а что,
