Узнай меня, если сможешь - Лада Шведова
– Я говорила и повторю еще раз: никто тебя не разводил!
– Но нервы-то пострадали, поэтому терпи мои шутки.
– Козел! – рявкнула я.
– Стерва!
– Да что тут у вас происходит? – рядом с нами возник Рома. – Мы закоченели и устали ждать, пока вы с газом-тормозом разберетесь, а вы тут чем заняты вообще?! Тох, хватит флиртовать, момент неподходящий, в конце концов, у вас на это вся ночь впереди! Саша… – Рома посмотрел на меня, улыбнулся и сменил тон: – Прекрасная Александра, вся надежда на тебя и твои водительские навыки. Не подведи нас, хорошо? Кир говорит, осталось проехать всего ничего, и мы выползем в цивилизацию. И, что самое главное, объедем место с перевернутой фурой.
– Я давно готова ехать! – сообщила я несколько агрессивно – не успела остыть, скорее наоборот, завелась еще больше. – Это твой приятель здесь застыл, словно сосулька, все вопросы к нему.
– Готова? – возмутился Антон. – Да ты минуту назад повторяла, где тормоз!
– Да это же очевидно – он слева от меня! И я не о Роме, конечно, – я улыбнулась Щербакову и доверительно добавила: – Это была шутка, кто виноват, что Антон их не понимает.
– Антон их как раз очень даже понимает, – ядовито ответил Орешин.
– Тот самый Антон, который говорит о себе в третьем лице? Что-то сомневаюсь.
– Как и я в твоих воительских навыках.
– А вот это правильно, я же сразу сказала, что водить не умею, – я опять посмотрела на Рому и спросила: – Это же все слышали, верно? Я говорила достаточно громко и четко? А вот до Антошки только дошло, надо же. Шутку про тормоза тоже придется повторить, чтобы ты завтра ее понял? Или стоит записать ее на бумаге – перечитаешь?
Орешин возмущенно открыл рот и тоже уставился на приятеля:
– Ну не стерва ли? Пригрели змеюку, называется.
– Нет, Антон, это называется чувство юмора. Мне вот смешно, другу твоему тоже – гляди, как широко улыбается. А тебе почему-то нет.
Щербаков, который до того момента просто улыбался, теперь откровенно заржал, схватил Орешина за плечи и тряхнул его:
– Вон оно как, Антоха! Оказывается, не ты один флиртуешь так агрессивно и странно, Александра тебя в этом очень даже поддерживает. Обещаю, как только доедем до нашей халупы, дадим вам время выпустить пар. Часа хватит? Хотя с таким-то напряжением… думаю, понадобится все два, – не переставая смеяться, он утащил Антона к остальным парням. По дороге оба что-то бормотали, нет сомнений – обсуждали меня. Я отлично услышала восклицание: «Да она!..». К сожалению, остальную часть упустила из-за громкого порыва ветра. Но вряд ли там было что-то оригинальное.
Глава 34
Мы выехали!
Даже не верилось. Я давно уже перестала надеяться на такое чудо, и практически научилась водить за то время, что жала на педали и слышала, как позади спорят парни. Машина просто не желала покидать сугроб и зарывалась, зарывалась, зарывалась… В итоге нам помогли коврики из-под ног, подложенные под колеса, и новые попытки. Все это делалось в суете и спорах, но ни разу я не почувствовала панику, заразившись от ребят их железобетонной уверенностью в успехе. Черт возьми, почему парни никогда не паникуют, даже в таких ситуациях? Я представила себя в горах с Зоей и другими девчонками и мысленно хихикнула – о, вот мы бы развели панику! А этим хоть бы хны, даже шутить успевали.
Да, в конце концов приключение с сугробом осталось позади, мы опять выехали на дорогу и ползли по ней под все нарастающим снегопадом. Снег просто падал стеной – ни разу в жизни такого не видела! А Кир сказал, что в горах это обычное дело, просто застать такое – большая удача.
– Удача?! И где здесь удача?! – ахнула я.
– Понял, ты пока еще не фрирайдер, – рассмеялся он в ответ.
Минут через пятнадцать показались первые огни, а потом и сам горный городок. Машин впереди не было вообще – все застряли за той злополучной фурой. Я вертела головой, наслаждаясь видом и количеством огней – а украшено было все! И горы маячили позади, подсвеченные яркой иллюминацией. Везде елки, а запах мандаринов, казалось, витал в воздухе вместе со снежными хлопьями. Город выглядел как сам Новый год! А ведь мама говорила, что наверху еще красивее…
Мама!
Я достала телефон и вздохнула с облечением – наконец-то связь! Впрочем, я даже номер набрать не успела, родители меня опередили.
– Саша! – взволнованный голос мамы, казалось, слышали все в машине. – Ты в порядке? Где ты сейчас находишься? Почему не отвечаешь на звонки? Мы читаем какие-то жуткие новости! Далеко успела заехать? Мы думаем, тебе лучше остаться в аэропорту, папа нашел рядом гостиницу. Почему ты молчишь?
– Да она просто не успевает вставить слово, – проворчал вдалеке папа и отнял у мамы телефон: – Дочь, живая?
– Живая, мы же разговариваем.
– Что там за парни с тобой? Нормальные?
– Да, вполне.
– Не передашь трубочку одному из них?
– Что?! – ахнула я от удивления. – Это еще зачем?
– Поговорить надо.
– Со мной говори, с ними зачем?
– Такое дело, Санечек: наверх тебе сегодня ну никак не забраться, а мне за тобой не спуститься. План со снегоходом рухнул, только и остается что самому идти дорогу чистить… Но не двадцать же километров! Мы пытались найти для тебя номер внизу, в городе, но все забито под завязку. Завтра же тридцать первое число, все бронируют заранее. Поэтому…
– Пап, я и сама все это поняла. Все улажено, не волнуйтесь.
Рядом с папой вновь запричитала мама, суть ее пламенной речи сводилась к следующему: план с раздельными перелетами катастрофичен, и она с самого начала знала, что такое никуда не годится и вообще все чувствовала. А папа ужасен, потому что не волнуется за дочь, которую везут чуть ли не в багажнике какие-то жуткие парни.
– В общем, ты поняла, почему я хочу поговорить с твоими попутчиками, – не без иронии заключил папа. – Маме так будет спокойнее. Не будем волновать ее лишний раз, просто дай кому-нибудь телефон.
– Давай мне, – вздохнул сидящий рядом Антон. Разумеется, он слышал каждое слово.
– Ты уверен? – шепотом спросила я, пытаясь разглядеть на его лице привычную ухмылочку, не предвещающую ничего хорошего. Не хватало еще, чтобы он наговорил папе каких-нибудь глупостей смеха ради!
– Уверен, давай.
Попросив папу подождать, я выключила микрофон и уже в полный голос сказала:
– Соглашайся со всем, что он говорит, не перечь и, бога ради, не шути! Никаких намеков
