Несчастье - Эллин Ти
Не буду на нее давить больше, это некрасиво по отношению к ее чувствам. Надеюсь, она не откажет мне в дружбе.
– Понял тебя, – киваю и пытаюсь придать лицу выражение попроще. – Понял, принял, услышал. Никаких больше давлений с моей стороны, прости, сложно себя контролировать. Мы же будем дальше общаться? Постараюсь больше не лезть с поцелуями.
– Постараешься или обещаешь? – улыбается она грустно, смешно слизывая с губы слезы.
– Постараюсь. Не могу обещать то, что, возможно, не получится исполнить.
Зато честно.
– Если только ты не против общения дальше, – говорит она, – я только «за». Мне… хорошо с тобой.
Добивает, зараза, прямо в сердце вонзает все эти слова. И вряд ли же специально, наверняка говорит просто то, что в душе, но, твою мать, ну…
– Тогда отлично. Я пойду, а ты обещала мне соблюдать постельный режим. И по возможности ничего больше не разбивать.
– У меня нет таких возможностей, – улыбается сквозь слезы, и я в очередной раз не сдерживаю порыв, стирая их пальцами. Это само собой происходит просто. Я не контролирую желание моего тела постоянно касаться Лены.
– Тогда звони, приду спасать, – говорю ей, а потом встаю, наклоняюсь, чтобы оставить поцелуй на ее макушке. – Не провожай, лучше ложись, тебе на твердом не стоит сидеть.
Она и правда не провожает, и это лучшее решение на сегодняшний день.
Ухожу.
А потом пинаю кучу снега под ее подъездом, психуя, потому что надо было мне вот так первый раз в жизни по-настоящему влюбиться, и все через одно место…
Психи, конечно, ничему не помогут, но не могу контролировать эмоции, изнутри всего разрывает! У нас еще и выезд через четыре дня, меня полторы недели дома не будет, это вообще издевательство. Она и так в другого влюблена, а без встреч столько дней и вовсе обо мне забудет. И стану я как старик в сказке: сяду у разбитого корыта и буду все хорошее, что было, с грустью вспоминать.
Не хочу домой. Весь день впереди, херней страдать не хочется, а ничем другим заняться не получится. Поэтому поеду к ма. Тут недалеко, полтора часа на электричке всего. Только надо набрать, она дама у меня занятая, вечно ее тоже дома нет, на съемках своих тусуется.
Звоню, на удивление, трубку берет быстро.
– Да ладно? Сам звонишь? – подкалывает. Закатываю глаза. Можно подумать, она сама звонит первая. У нас отношения с ней больше дружеские, чем семейные. Ма у меня молодая, ухажеры бывают не сильно старше меня, цветет и пахнет. Чего мне ее звонками доставать?
– И тебе привет, ма. Дома?
– А что, соскучился? – с сарказмом. – В гости приехать решил?
– Да, – отвечаю без запинки и шутки, и мама даже замолкает на пару секунд, теряя дар речи. Не ожидала. Я с ней не живу с шестнадцати лет, как из города родного в другой в команду позвали. Сначала далеко жил, потом поближе выкупили, переехал. И ма недалеко дом купила. А тут снова переехал, но в целом отсюда до мамы тоже недалеко. Но выделить целый день – зачастую это из разряда невозможного, поэтому видимся мы крайне редко.
– Вау, – говорит, и чувствую по голосу, что улыбается. – У меня два выходных, так что я абсолютно свободна. Жду!
– А не помешаю тебе? Вдруг ты там… отдыхаешь.
– Нет ничего важнее сына. Жду тебя, закажу поесть.
Улыбаюсь. Какой бы мама ни была, она все равно мама… И пусть котлетки она мне не жарит, потому что терпеть не может готовить, но накормить – это святое.
Бронирую билет на электричку, еду на вокзал и потом сразу к маме. Оттуда с вокзала на такси минут пятнадцать, и вот я у ворот красивого двухэтажного дома моей дорогой родительницы. Тут даже есть моя комната, несмотря на то что я никогда тут не жил. Оставался на ночь несколько раз и приезжал в отпуск на неделю.
– Ма-а-а, – зову ее, открывая дверь. Жду стук каблуков, потому что у нее даже домашние тапочки на каблуках, но мама сильно удивляет, появляясь в обычном спортивном костюме и носках. – Ма, что за преображение? – спрашиваю ее и крепко обнимаю. Она у меня миниатюрная, приходится чуть ли не пополам сгибаться, хотя я не то чтобы очень длинный.
– Твоя мать стареет, – хихикает она, обнимая, и встает на носочки, чтобы чмокнуть меня в щеку. – Не нравится?
– Не неси ерунды. Просто неожиданно. Но тебе идет. Ничего же не случилось, раз такая перемена? Тебе просто захотелось?
– Я просто влюбилась и немного страдаю, пройдет, – машет она рукой и проходит вглубь дома. Иду за ней и нервно посмеиваюсь: семейство мы с ней, конечно…
– В который раз в жизни, ма?
– Не поверишь, но, кажется, в первый! – говорит и нервно хихикает. Заходим на кухню, тут и правда уже накрыт стол, пахнет вкусно. Сразу чувствую, что голодный, не ел ничего с самого завтрака, только пару капель меда у Лены… Черт. Не выходит из головы та сцена. Вкусно было. – Даже папу твоего так не любила. А тут дурдом! Он даже старше меня, представляешь?
– Так, а страдания-то в чем? В возрасте? Ну, если ему не семьдесят, то ничего страшного же.
– Страдаю я о том, что он совсем немного женат. Всего-то!
– Немного? – посмеиваюсь. – Как это?
– Это глубоко и давно, Саша! Мне разбили сердце, а ты смеешься. Он режиссер, педагог… Такой приятный мужчина. Мы работали на одном проекте, я как дурочка втрескалась! Потом в интернете поискала, а там жена и двое детей. Все. Спектакль окончен, всем спасибо за внимание.
– Ты знаешь, ма, мне кажется, мы с тобой из одной кружки с удачей выпили, потому что приехал я к тебе, так как безответно влюбился в девушку, которая любит другого.
– Любит? Сама тебе сказала? – спрашивает мама, наливая кофе.
– Угу, – киваю, жую салат. Вкусно! Хорошо, что мама заказала, а не готовила. Это было бы не так хорошо. – Поцеловать не дала, сказала, все сложно у нее. Потом спросил, любит ли другого, она сказала «да».
– Ну, знаешь, – философски выдает ма, тоже начиная ужинать, – любит – это не жена и дети.
– Если бы у нее были жена и дети, я бы сразу отвалил.
– Саша! Не паясничай. Просто… не опускай руки. Девушки – существа хрупкие, ранимые. Если
