Измена. Наследник мэра (СИ) - Даша Черничная
И вот это уже ранит.
Она никогда не спрашивала меня, не интересовалась моим прошлым. Я не дурак, понимаю, почему она не делала этого. Тупо боялась наткнуться на стену.
Но можно было хотя бы попытаться…
Прохожу мимо нее на улицу. Рвано хватаю ртом холодный воздух, нахожу щиток и включаю освещение. В доме зажигается свет, принося немного уюта и ощущение того, что дом жив.
Я же остаюсь на улице и, привалившись к забору, закуриваю. Тяну никотин, глубоко затягиваясь, и прикрываю пульсирующие глаза. Устал пиздец как. Даже говорить сложно.
Скоро начнет смеркаться. Радует то, что я смогу просто выспаться в тишине. Стреляю окурком и возвращаюсь в дом. Теперь настает моя очередь шокированно замереть на пороге.
Алена развила нешуточную деятельность. Скинув с себя пуховик, она собирает паутину с окон. Заметив меня, говорит бодро:
— Стас, мне нужна вода. Там колодец во дворе, я так понимаю, воду можно взять там?
Она смотрит на меня абсолютно спокойно. Окидывает теплым взглядом в ожидании ответа. Засматриваюсь на нее. Алена в теплом спортивном костюме, темные волосы заплетены в косу, на лице ни грамма косметики. Даже сейчас, в полуобморочном состоянии, я хочу ее.
— Стас?
— Да? — отмираю. — Я принесу сейчас.
Беру с пола два железных ведра и отправляюсь за водой.
Целых три часа Алена убирает дом, оправдываясь тем, что тут очень пыльно. Я даже пытаюсь ей помочь, но сомневаюсь, что у меня выходит хоть что-то.
Спать отправляемся вместе с Тимохой. Ложимся на двуспальную кровать. Сын посередине, мы с Аленой по краям. Соединяем наши руки и засыпаем, плотно переплетенные друг с другом.
Глава 38. Истина
Стас
— Спрашивай уж, — усмехаюсь, глядя на Алену.
За ночь дом идеально прогрелся. Теперь в нем комфортно находиться.
Всю ночь я спал как убитый. Я и забыл, каково это.
Тимоха побежал во двор. Пока он исследует территорию, Алена решила приготовить обед. А еще она решила, что я лучший помощник. Именно поэтому сейчас я чищу овощи, вспоминая, когда вообще делал это в последний раз.
Аленка кидает на меня нерешительные взгляды, явно боясь подступиться.
— Можно, да? — вздыхает она.
Подхожу к ней ближе и целую в плечо, потому что возможности коснуться ее нет из-за грязных рук.
— Тебе, красивая, можно все, — возвращаюсь к овощам, а Алена подходит ближе.
— Ты тут жил?
— Да. Что тебя удивляет? — не могу сдержать улыбки.
— Черт, Стас, ты всегда одет с иголочки, у тебя повадки аристократа, ты ведешь себя и говоришь совсем не так, как человек… отсюда.
— Из этой дыры, ты хотела сказать?
— Да, прости, — угрюмо вздыхает.
— За что тебе извиняться? — вскидываю брови. — Если это и вправду дыра.
— Мне неловко называть твой дом дырой. И, к собственному стыду, я только сейчас поняла, что совершенно не знаю тебя, — пожимает плечами.
Я откладываю последнюю очищенную картофелину, мою руки и притягиваю Алену к себе, усаживая сверху. Зарываюсь носом в ее шею и тяну дурманящий аромат.
— Когда-то очень давно я тут жил. Мать умерла рано, а отец пил. Моей семьей были такие же парни, как и я. Такие же дети алкашей и наркоманов, которые грезили о светлом, сытом и далеко не всегда законном будущем.
Аленка запускает пальцы мне в волосы и оставляет невесомый поцелуй на виске.
— Я не совсем понимаю, почему ты сохранил этот дом.
— Чтобы не забывать? Чтобы помнить, откуда я поднялся. Ну и еще — это место такая дыра, что нас тут даже не подумают искать.
— Ты уже прятался здесь?
— Однажды, да. Было дело. Чуть с ума не сошел в одиночестве, — усмехаюсь, вспоминая то ни черта не смешное время.
— Как надолго мы останемся тут?
— На недельку, может, чуть больше. А что, уже соскучилась по благам цивилизации? — спрашиваю насмешливо и поднимаю взгляд, сталкиваясь с абсолютно серьезным выражением лица Алены.
— Совсем нет, — качает головой она. — В городе у нас всегда куча дел и забот, мы постоянно куда-то спешим и бежим. Возможно, сейчас — действительно самое замечательное время, чтобы познакомиться заново и разобраться в том, кто мы друг другу.
— И кто же мы друг другу?
— Не знаю, — пожимает плечами. — Это ты скажи мне.
Поднимаю руку и провожу большим пальцем по ее лицу, очерчивая линию скул, касаясь пухлой нижней губы. Ресницы Алены трепещут, она с горящими глазами наблюдает за мной, не отрываясь ни на миг.
— Ты моя женщина, Алена. Только моя. А я твой. С первого дня, как только увидел тебя.
Последнее произношу очень тихо, потому что о таких вещах не кричат. Алена дергается от этого и пытается встать, но я удерживаю ее. Понимаю, почему она так реагирует.
— Между мной и той женщиной не было ничего.
— Что? — ее глаза широко раскрываются.
— Она просто нанятая красивая картинка, которая отработала свое представление и уехала.
— О чем ты говоришь?! — вскрикивает Алена, глядя на меня блестящими глазами.
Она упирается ладонями мне в грудь и пытается оттолкнуться, но я не отпускаю ее. Перехватываю за талию сильнее.
— То были сложные времена. Меня прижали, и я не мог так рисковать. Алена, я вел непростые дела с плохими людьми, которые узнали, что у меня появилась слабость в виде тебя. Я не мог рисковать тобой, понимаешь? Я должен был представить все так, будто ты для меня — никто. Будто ты для меня ничего не значишь. Едва за тобой закрылась дверь, я отправил ту девушку на все четыре стороны, потому что свою миссию она отработала. Я не изменял тебе.
Слезы стекают по щекам Алены, и я спешу стереть их пальцами.
— Но почему… почему ты не сказал мне правду?
— А ты бы послушалась меня? Ушла бы? Начала жить своей жизнью, вдали от меня, без каких-либо попыток встретиться или поговорить?
Отрицательно качает головой и всхлипывает.
— Вот и я об этом. Мне нужно было вырвать тебя из своей жизни решительно и показательно, чтобы ни у кого не осталось вопросов.
Она плачет, а у меня сердце разрывается напополам.
— Мне было так больно, Стас, — говорит рвано и сжимает в кулаке мой свитер, утыкается лбом мне в грудь. — Я думала, умру без тебя. Ты уничтожил мое сердце, забрал веру в то, что я имею право на счастье.
Глажу ее по волосам, впитывая
