Дружба, Inc - Алиса Лисина
Главный наверняка знает, зачем я здесь, но делает вид, что увлечен беседой. Нашему главреду Сергею Сергеевичу (сам он просит называть его Сергеем, но мне удобнее обращаться к нему по имени-отчеству) всего тридцать девять лет, из них девять он проработал в редакции, где трудится со дня ее основания. Вот уже три года, как он эту самую редакцию возглавляет.
Он весьма неплохо зарабатывает (благодаря махинациям, проворачиваемым на пару с гендиректором), но почему-то ужасно безвкусно одет. Пиджак, брюки, рубашка и галстук (а он ходит на работу исключительно в официальном виде) никак между собой не сочетаются. Хотя возможно, что он специально так одевается. Мне кажется, что случайно подобрать четыре совершенно не сочетающиеся между собой вещи просто невозможно.
Главред выпроваживает гостя и улыбается мне во весь рот. Странно, но мне кажется, что у него очень много зубов. Может, на заработанные неправедными трудами деньги он на всякий случай вставил себе лишние?
Я молчу. Он прекрасно знает, зачем я здесь, и слова ни к чему. Сергей Сергеевич продолжает улыбаться, но улыбка становится чуть менее уверенной, а глаза начинают бегать.
— Опять бухгалтерия напортачила?
— Увы…
Как и он, я делаю вид, что во всем виновата чертова бухгалтерия.
Сергей Сергеевич набирает в легкие воздух. Значит, меня ждет пространное объяснение по поводу того, почему в этом месяце гонорар меньше, чем в прошлом. И я не ошибаюсь. Главный начинает повествовать, что в последних двух номерах было много заказных статей. А за заказные он обязан платить больше, чем за то, что пишут свои авторы, а следовательно, гонорарный фонд редакции сократился. Мне ужасно хочется сделать вид, что я ему верю, и уйти. Но мне будет стыдно перед мужем, хотя он об этом и не узнает.
Так что я стою и молчу. Главный видит, что его пламенная речь не произвела на меня никакого эффекта, и затихает. Он явно мечтает, чтобы я ушла. Я не ухожу.
— Много недодали?
Платежная ведомость лежит на его столе прямо перед ним. Не сомневаюсь, что он прекрасно знает, сколько я написала в этом месяце.
В кабинете воцаряется тишина. Муж всегда учил меня, что тут очень важно выдержать паузу. И я выдерживаю. Главный тяжело вздыхает, пожимает плечами и лезет во внутренний карман пиджака.
— Ну ладно… Как нашему лучшему автору… Из особого редакционного фонда…
Я не лучший автор, а особый редакционный фонд представляется мне фикцией. Но я благодарно улыбаюсь ему и беру протянутые мне бумажки. Конечно, пересчитывать их при нем ни к чему. Я и так одержала победу.
— А с бухгалтерией я разберусь. — Главный не может не произнести эту традиционную фразу. — Совсем мышей не ловят, а я за них расплачивайся…
Войдя в кабинет, я обнаруживаю, что вместо недостающих двух с половиной тысяч мне вручили восемь. Я на мгновение застываю от грустной мысли, что лишнее надо вернуть, я все же честный человек. Но тут же говорю себе, что Сергей Сергеевич никогда не ошибается в мою пользу. И если он отдал столько, значит, меня обманули и в предыдущем месяце. К тому же он ведь отдал не свои.
Спустя десять минут я покидаю редакцию счастливой обладательницей семнадцати тысяч шестисот рублей. Сумма не ахти какая, но почему-то я чувствую себя миллионершей.
Разумеется, все мои проблемы напрочь забыты. Когда впереди поход по магазинам, кто будет думать о проблемах?
Уж точно не я…
* * *
В «Атриуме», как всегда, полно народа.
Здесь его всегда много. И утром, и днем, и вечером особенно. И даже ночью.
«Атриум» — это торговый комплекс на площади перед Курским вокзалом. От нашего дома — десять минут пешком или пара минут на машине. Здесь три этажа магазинов и кафе плюс кинотеатр. И еще здесь есть «Арбат-Престиж», где периодически продают по сниженным ценам хорошую косметику и парфюмерию. И круглосуточный «Седьмой континент».
Впрочем, сегодня я решила обойти все местные заведения. Время есть, почему бы не прогуляться? В результате я приобрела два миленьких купальника. Раз уж мне все равно надо начинать новую жизнь и много работать, пора и начать ходить в бассейн, куда я давно собираюсь. А ходить туда изо дня в день в одном и том же купальнике как-то нехорошо, согласны?
Да, еще я приобрела новые очки. Вообще-то я предпочитаю контактные линзы, но не купить очки от Тьерри Мюглера всего за каких-то двести долларов — это, извините, преступление. Тем более что мне прямо на месте вставили затемненные стекла. Дизайнерские темные очки — это моя слабость, у меня их шесть штук (но седьмые совсем не помешают).
Новые ботиночки «Балдинини», которые я купила в одноименном бутике, стоили всего сто шестьдесят у.е. Просто копеечная цена. Особенно когда знаешь, что прежде они стоили вдвое больше. Тем более что обувь — моя слабость. Конечно, теперь мы нищие и должны жить экономно, но мои семнадцать тысяч шестьсот рублей до сих пор при мне. Чудеса, правда?
На самом деле, если быть честной, никаких чудес тут нет. За сделанные покупки я расплатилась карточкой, на которую мне переводят зарплату. Поскольку я пользуюсь ею редко, полагаю, что на ней накопилась довольно приличная сумма. Которой, более чем, хватит еще и на подарок мужу.
Пока я не знаю, что ему куплю, но точно что-нибудь дорогое и очень красивое. Все-таки у нас годовщина. А к тому же я хочу, чтобы он понял, что я его люблю точно так же, как и раньше. И друзья нашей жизни никак не мешают.
Ой, нет, я соврала. От семнадцати шестисот осталось чуть меньше семнадцати. Я припарковалась не у «Атриума», а на противоположной стороне (около него все равно никогда нет мест, а к тому же периодически рыщут хищные эвакуаторы), и в переходе приобрела для себя чулки в сеточку для сегодняшнего маскарада и заодно две пары колготок. И купила ребенку три диска с компьютерными играми. Если уж радовать себя, надо радовать и остальных. Хотя и не знаю, понравятся ли ему эти игры. Ничего,
