Шахманов - Настя Кан
— А папа?
— С Дмитрием Константиновичем мы встретились там случайно, через несколько лет. У него там были какие то дела. Такой важный, серьезный, он первый из взрослых кто протянул мне руку и разговаривал со мной на равных. Я ему благодарен. Если бы не он, возможно я бы не дожил до совершеннолетия. Он дал мне дом и семью, которых, как мне тогда казалось, у меня не будет больше никогда.
Несколько минут мы молчим. Слышать эту историю из первых уст так больно, сердце кровью обливается стоит представить маленького Шахманова, которому через столько пришлось пройти. И одновременно меня наполняет чувство щемящей нежности от того, что он мне открылся, рассказал о самом больном. Что то говорить в этот момент — сотрясать воздух, бесполезно. Нужно вернуть мужа из пучины воспоминаний обратно, сюда, ко мне. Провожу ладонью по его щеке, от чего Шахманов улыбается являя миру столь редко появляющиеся ямочки.
— Я ж твои ямочки… — шепчу и, прижимаясь к мужу всем телом, целую одну из них.
Глава 19
«Ты притягательная как любой из смертных грехов» (с) Шахманов.
Жизнь встала на место, если можно так сказать. Я вернулась на учебу, прикрывая прогулы левым больничным. Денис пропадает в офисе разбираясь с делами, Рому я не видела давно.
Пары, обеды с одногруппниками, снова пары. Я с радостью окунаюсь в учебу, наслаждаясь неким покоем, возможно временным. Но мне хорошо, мои мужчины в безопасности, вернулся контроль над жизнью и с ним воодушевление.
Я забронировала любимый ресторан, взяла с Дениса, Ромы и Маши обещание встретиться там сегодня вечером и отпраздновать день рождения Грановского. Лучше поздно, чем никогда. Заодно наконец то официально познакомить подругу с Шахмановым.
Размышляя об этом я раскачиваю туфлю на кончиках пальцев, перемена между парами тянется медленнее обычного. Девчонки рядом хихикают, обсуждая вчерашнее свидание одной из них, но я теряю нить повествования.
— Карина, тут тебе передали. — парень из нашей группы ставит мне на стол подарочную черную коробку с пышным красным бантом. — Новый поклонник?
В универе не знают, что я замужем, потому неопределенно киваюа и прячу за волосами улыбку, наклоняя голову чуть вперед. Денис и знаки внимания, занимательно. Не совсем в его стиле, так соскучился?
Придвигаю коробку ближе и открываю крышку, заглядывая внутрь. Наверху конверт, внизу что то обернутое в красную шелковую ткань. Решаю начать с конверта.
— Ооо, любовное послание, как романтично. — соседка по столу присвистывает и пересаживается к остальным. — Не будем тебя смущать.
Достаю письмо из конверта и сразу понимаю что почерк не Шахманова. Его почерк резкий, размашистый, буквы острые. Тут же почерк отличается кардинально. Буквы ровные, округлые, как в прописях первоклашек. Только наклон очень сильный.
«Любимая, я скучаю. Чем больше думаю о нас, тем отчетливее понимаю как всё вышло неправильно. Эта свадьба была ошибкой и я скоро ее исправлю, освобожу тебя из его лап.»
Хмурюсь, сразу узнав автора.
«Просто потерпи, скоро мы будем вместе. В первый раз ничего не получилось, но больше я ошибок не допущу. Дарю тебе доказательство своих серьезных намерений и свое сердце. Бери трубку хоть иногда, мне не хватает твоего голоса. Твой О.»
Отложив письмо, я отодвигаю красную ткань чтобы увидеть «доказательство его любви».
На несколько мгновений все вокруг замирает, включая мой пульс, я закрываю рот ладошкой, чтобы не издать никаких звуков. Потом постепенно возвращаются звуки, запахи. Даже получается сделать вдох.
На дне коробки лежит белая кровавая рубашка, с дырой от пули. Когда я вижу вышивку на воротнике и понимаю что эта рубашка была в тот чертов день на Шахманове, все внутренности скручивает в тугой узел. Это Олег тогда ворвался в наш дом? Получается он же стрелял в Дениса и убил Марту? Не могу поверить.
— Карин, все нормально? Ты побледнела. — подходит ближе парень, что принес коробку в аудиторию. Он неосознанно заглядывает внутрь, пытаясь понять что вызвало у меня такую реакцию. — Твою ж мать!
— Нет! Не трожь. — шлепаю его по руке, когда тот решает закрыть коробку.
Больше нельзя закрывать глаза на поведение Олега, он перешел все мыслимые и немыслимые границы. Сама я с этим не справлюсь, папа далеко, а Шахманову говорить нельзя, он может натворить чего нибудь на эмоциях. У них с Королевым старшим много общих дел. Постукивая телефоном по столу, я перебираю в голове всех знакомых, пока меня не осеняет что я забыла того, кто в первую очередь готов помочь и кто знает очень много.
— Какие людии-и, Ка…
— Тише, Рома, ты с Шахмановым?
— Да.
— Не показывай, что это я, он не должен знать!
— Каааарееен? — скорее спрашивает, чем утверждает Грановский, не очень понимая что происходит. — Что за секретность, брат мой?
— Мне нужна помощь.
— Что то случилось? — насторожились на том конце провода.
— Да. Но Денис не должен ничего знать. Это срочно.
— Куда приехать?
— В универ. У тебя есть знакомые полицейские? — мне кажется, что не лишним будет перестраховаться в этой ситуации.
— Э-э, да, есть.
— Возьми с собой.
— Ты меня пугаешь, брат Карен. — то, что Грановский напрягся, ощущается даже на расстоянии.
— Не бойся, я ласковый, брат. — повторяю я то, что когда то ответил ему Шахманов, и кладу трубку.
Теперь между нами с Ромой
