Одолжи мне жениха - Дарья Волкова
Слава богу, целоваться не разучился! И целовался всё так же сладко. И спохватился, только когда я уже расстегнула половину пуговиц на красно-чёрной клетчатой фланелевой рубашке.
– Тонечка… – Он перехватил мою руку.
Ну и пусть. Я была занята тем, что целовала его в шею.
– Тонечка… – со странной смесью неуверенности и настойчивости шептал он.
Пришлось прерваться. А посмотрев в его лицо я, кажется, поняла, о чём он подумал!
– Ты, что ли, тётины слова про челнок всерьёз принял?
– Если честно, вообще ничего не понял – какой челнок? При чем тут челнок? – слегка растерянно ответил Ярослав. Он вообще был ужасно милый сейчас, изумлённый и… возбуждённый.
– Ну тогда какого чёрта ты ведёшь себя как девственник? – спросила я в лоб.
Мальчик мой округлил глаза.
– То-о-о-онь… – спросил он замогильным шёпотом. – А тебе разве можно?
Я чуть не рявкнула: «Нужно!», но решила не пугать. Он и так, похоже, всё еще не отошёл от разговора с родителями.
– А чего же нельзя-то? – спросила я проникновенно, при этом увлечённо гладила мохнатую шёрстку в распахнутой рубашке.
– Ну… это… вроде нельзя… Мне Виолетта так говорила, кажется…
А потом вдруг ойкнул, зажал себе рот рукой и посмотрел поверх ладони испуганно и виновато. Ну, чисто кот из «Шрека».
– Прости, пожалуйста, больше не буду про нее говорить, честное слово! – неразборчиво промычал Яр в ладонь.
Всё, пора прекращать этот детский сад!
– Значит, так… – Я упёрла руки в бедра. – Пока не будет секса – никакого ЗАГСа!
Ярка мой моргнул. Отнял ладонь от лица. И на его губах появилась такая знакомая мне ухмылка.
– А раньше наоборот было, – протянул он задумчиво. – Никакого секса до ЗАГСа.
– Времена поменялись, мой дорогой. – Я откровенно наслаждалась разговором. И предвкушала, как скоро буду наслаждаться чем-то другим. – Не собираюсь брать кота в мешке.
– Кота в мешке? – Ярослав приподнял густую бровь. – Кот? В мешке? – И выразительно посмотрел на мой живот.
Но я и не думала сдаваться.
– Мало ли! Может быть, ты разучился! Или вообще… вдруг на нервной почве… появились проблемы…
Мы смотрели друг на друга. Я героически пыталась не засмеяться. А вот Яр сдерживаться не стал – запрокинул голову и расхохотался.
– Ты не представляешь, какие у меня на нервной почве проблемы, – прошептал он мне на ухо и снова прижал к себе. – И сны эротического содержания.
– Расскажешь?
– Покажу. Только… – Он слегка потёрся щекой о мою щёку. – Я небритый. И колючий как дикобраз, наверное.
– Ничего не как дикобраз. – Я провела рукой по немного колкой щеке и наклонилась к его уху. – Я тебе открою страшный секрет. Возможно, я тоже немного небритая. Не как дикобраз, конечно, но…
– Вот сейчас и проверим. – Он рассмеялся мягким смехом, от которого я мгновенно покрылась вся мурашками. И встал вместе со мной на руках.
В общем, если был кто-то из нас колючий, то мы этого не заметили. И все навыки остались при нас. И на нервной почве только стоны получались громче. И слов – эротического и прочего нежного характера – мы наговорили друг другу немало. И два часа пролетели как-то незаметно. И одевались мы поспешно и под лязг дверного замка.
* * *
– Антонина Петровна, ну хоть вы на нее повлияйте! – Ярослав смотрел на тётю как на оплот последней надежды.
– Ой, сынок, если она чего вбила в свою упрямую красную голову… – вздохнула тётя.
И Ярослав снова обернулся ко мне.
– Я тебя свяжу и силком увезу!
– Ну, пожалуйста… – Я не хотела спорить. Я решила, что лучше своего добиться лаской и уговорами. Но мне и в самом деле казалось правильным доделать всё, что мы с тётей запланировали. – Ну всего-то какой-то месяц…
– Вот далась тебе эта капуста… – простонал Ярослав.
– Ну, я очень хочу, ну, пожалуйста… – Я погладила его руку в клетчатой фланели и чувствовала странную уверенность, что будет по-моему.
Тётя, сидевшая напротив, улыбнулась и покачала головой.
– Я тебе этой капусты куплю ведро! – Ярослав еще спорил, но исключительно из-за своего упрямства.
– Я не хочу покупную. Я хочу сама наквасить. Я тёте обещала.
– Антонина Петровна! – взвыл Ярослав.
Но тётка лишь развела руками.
– Прошу тебя… Мой хороший… – Я обняла Ярку за шею.
И он сдался. Но тут же начал выдвигать условия капитуляции:
– Чтобы телефон всегда был под рукой и трубку брала сразу.
– Хорошо.
– И одевайся тепло.
– Хорошо.
– И чтобы тяжёлого не поднимала!
– Хорошо.
– А если что не так – сразу звони!
– Хорошо.
– А ну тебя, – махнул рукой Яр, а потом обнял. – Но имей в виду, мне Митька с Маришкой всё будут докладывать!
* * *
Ярослав уехал. А я осталась. Сажать в зиму лук и чеснок, обрезать малину, белить яблоньку и квасить капусту.
К концу огородных работ я уже эту капусту видеть не могла. И сто раз пожалела, что не уехала с Ярославом. А этот ирод каждый вечер баловал меня снимками с дошираком, бутербродами с заветренным сыром и прочей гадостью, сопровождая душераздирающими комментариями: «Так борща хочется» и «Что-то желудок побаливает». То есть до нашего знакомства он спокойно питался самостоятельно, а теперь вдруг резко утратил навык. В общем, жених мой развлекался, как мог. Я в ответ ему слала фото калош и банок с капустой. И грозила, что вместе со мной ему придётся забрать минимум десять штук. На что Огарёв ответил: «Надеюсь, ты не про калоши».
Приехал Ярослав внезапно и без предупреждения. Увидев в окно подъезжающий белый «ровер», я натурально взвизгнула и помчалась на крыльцо. Но когда открылась калитка, во двор вошёл седой дядька со странно знакомым лицом и молодцевато гаркнул:
– Встречайте сватов! У вас товар, у нас купец.
И пошатнулся. Потому что из-за его спины выскочила невысокая, крепко сбитая женщина с короткими темными волосами и быстро поднялась по ступеням. Обхватила меня за щёки руками, изучающе уставилась знакомыми серыми глазами. А потом охнула:
– Господи, совсем исхудала!
И тут на крыльцо вышла тётушка.
В этот момент во двор вошёл Ярослав с тяжёлыми сумками в руках.
В общем, свой шанс поволноваться перед встречей с будущими свёкром и свекровью я благополучно прохлопала. Просто не успела.
Тётя просто порхала от радости от приезда гостей.
