Предатель. Вернуть любимую (СИ) - Дали Мила
— Зачем мы приехали сюда? — слышу тихий, даже как будто немного сонный голос Риты.
— Мне нужно вернуть то, что принадлежит тебе.
Въехав во двор, глушу двигатель и помогаю Рите выйти из машины. Она будто не хочет здесь быть, настораживается. Застывает возле машины и только смотрит на высокие своды особняка.
— Виталина, наверное, там уже все успела изменить по своему вкусу, — говорит слабым голосом. — Пока ты не узнал, что ребенок чужой…
— С чего бы? — морщусь, невольно вспоминая происки бывшей. — Кроме тебя, ни одна женщина там не жила.
— Значит, ты жил с ней где-то еще? Вы же вместе появлялись на мероприятиях.
— Вита жила в моей городской квартире, а я здесь. Хотя без тебя особняк казался холодной каменной коробкой… Но лучше мерзнуть, чем согреваться с такой змеей как Лактионова. Лучше сдохнуть одному, чем подпустить к себе кого-то, кроме тебя.
— Даже так?..
Рита все-таки соглашается войти в дом, в котором она была и есть единственная хозяйка. Тут все осталось на своих местах, как было при ней.
Я даже уборщицам запрещал что-либо перекладывать. Все вплоть до ее расчесок лежит на местах.
Рита мельком осматривается по сторонам и грустно вздыхает — кажется, ей непросто находиться здесь. Я веду ее на второй этаж в свой кабинет.
Она, словно гостья, молча садится на краешек кресла, пока я без тени сомнений открываю сейф и достаю бумаги на этот особняк, который давно переоформил на Бельскую.
Я сделал это специально, чтобы никто не смог претендовать на недвижимость, предназначенную Рите. Осталось только поставить ее подпись.
— Рита, пожалуйста, не грусти. Я не займу у тебя много времени. Потом отвезу куда нужно, — приподнимаю уголки губ, прежде чем отдать ей документы.
— А мне некуда ехать. Разве что в гостиницу на первое время, — равнодушно хмыкает она.
— Что-то случилось? — Я напрягаюсь.
— Моя шикарная квартира была куплена Кирияновой, я за нее должна была рассчитаться в рассрочку. Но после выходки Багирова мне пришлось отказаться от должности топ-модели. Это единственный способ избежать новых встреч с ним. Потом эти сплетни, порочащие репутацию Модного дома. Эльвира написала, что приостанавливает наше сотрудничество. Так что больше у меня нет ни квартиры, ни работы. Я снова стала обычной Ритой Бельской, девочкой из трущоб, но теперь с богатым прошлым. Так что мы можем прямо сейчас попрощаться. Да, я научилась понимать, насколько важна репутация для людей вроде тебя и Эльвиры. Это бизнес, ничего личного.
— Не говори так.
— Но это правда. Ты же заботишься о своем имидже, а я как клякса на твоем статусе безупречного ментора. У такого, как ты, просто не может быть женщины со славой шлюхи, даже если это ложь — народу ведь не докажешь. От тебя отвернутся клиенты, и все твое многолетнее дело потерпит крах. Я сейчас вновь на дне и не хочу тянуть тебя за собой.
— А я пожил без тебя, но с блестящей репутацией. И знаешь что? — смотрю прямо в ее карие бездонные самые красивые глаза. — На хуй. Пусть эти сволочи сплотились против нас, но своего они не добьются.
Рита натянуто улыбается, но ее улыбка грустная, а сама Рита выглядит нерешительной. Какой-то усталой даже, будто смирилась, сдалась, обессилила и не хочет больше бороться.
— Ты не понимаешь, — слегка мотает головой. — Тобой сейчас руководят чувства, но со временем они все равно притупятся, и ты начнешь жалеть, что больше не можешь позволить себе роскошную жизнь, которой жил раньше. И подсознательно будешь винить в этом меня. Это путь в никуда, Мирон.
— Замолчи, — рефлекторно сжимаю в руке бумажные листы. — Я тебя год ждал, ни разу даже не заговорил с тобой. Я купил твою девственность, хотел осыпать тебя за это золотом, подарками. Но я не понимал, что хотел не только твое тело, я любил тебя. Я никогда до тебя никого не любил и не понял, что чувствую. Теперь я знаю. То, что я чувствую к тебе, это уже навсегда, Рита. Мне плевать, модель ты или нет, что о тебе думают и говорят. Я знаю тебя. Я не могу без тебя. И этот дом… Он твой.
Я протягиваю Рите документы. Она удивленно поднимает аккуратные бровки, когда читает текст, а затем хмурится и кладет листы на мой стол.
— Прости, но я не приму его. Это слишком дорогой подарок.
— Ты думаешь, я снова хочу тебя купить, — качаю головой. — Это не так, Рит. Это подарок от души. Я с самого начала покупал этот дом для тебя, потому что знал, что тебе некуда будет возвращаться. — Я щелкаю ручкой, чтобы сдвинуть колпачок, и протягиваю ее Рите. — Поставь подпись. И не отказывайся. Я должен тебе гораздо больше, чем просто дом.
Глава 47
Рита
Я ставлю подпись, но фейерверка счастья от этого не испытываю. Мне почему-то все равно. Абсолютно. Я чувствую себя совершенно пустой, нет ни радости, ни злости, а лишь какое-то отчуждение от реальности. А еще я очень устала, до необъяснимого изнеможения. Устала от всего в этом мире и готова просто сдаться как вроде та лягушка в молоке…
— Если тебя смущает мое присутствие, — говорит Мирон, — то я сегодня же соберу вещи и съеду.
Он выглядит немного растерянным из-за этой моей отчужденности. Но я ничего не могу с собой поделать.
— Я хочу побыть одна, — придерживаясь за край стола, встаю из кресла и неторопливо выхожу из кабинета.
В голове ни одной мысли, только белый шум… Такое странное непривычное состояние… Я захожу в нашу с Мироном спальню и задерживаюсь у двери, окидывая взглядом пространство. То же покрывало на кровати, те же шторы. Медленно шагаю к своему туалетному столику, а на нем баночки стоят в том же порядке, как я когда-то их расставила. И даже то самое помолвочное кольцо, которое я сняла с пальца, лежит на уголке столика. Меня не было здесь несколько месяцев, а такое ощущение, что пару дней. Я открываю шкаф — и там тоже все так же: брендовая одежда, которую надарил мне Суворов, развешана в том же порядке. И нижнее белье, и полотенца лежат на местах, где я и оставила.
Достаю халат, полотенце и иду в ванную. Снимаю с себя вязаное платье и перепачканные спермой колготки. Встаю под душ. Горячие струи льются на голову и будто растворяют меня как маленькую сахарную песчинку. Я размякаю, обессиленно накидываю халат, возвращаюсь в комнату и сразу же валюсь на кровать. Закрываю глаза.
Через несколько минут в комнату входит Суворов. Он ничего не говорит, лишь осторожно накрывает меня одеялом и уходит, бесшумно закрыв за собой дверь. Я расслабляюсь, и темнота под сомкнутыми веками словно заволакивает всю меня и увлекает за собой в сон.
Открываю глаза только вечером. После отдыха мне становится немного лучше. Я беру телефон, захожу в соцсеть, и реальность опять горьким комом подступает к горлу. На моей странице настоящий взрыв активности. Под первым же постом бурное обсуждение новости. Люди прямо в комментариях прикрепляют то гадкое видео и не скупятся на сарказм и оскорбления: «шалава», «фу, какой отстой! Повелась на бабки», «конченая профура, я была о ней лучшего мнения»… И много-много чего еще…
Я тяжело вздыхаю и откладываю телефон. Как же мерзко и обидно, что люди, совсем меня не зная, так охотно занимаются травлей. Мне захотелось удалить аккаунт и навсегда обо всем этом забыть. Но это вряд ли получится, и меня уже точит страх, что, покончив с виртуальной жизнью, я могу столкнуться с проблемами в реальной. Мое лицо стало узнаваемым, как бы не пришлось краснеть перед людьми за то, чего я не совершала. И даже возникает мысль, что обратись я в агентство для поиска жилья, столкнулась бы с отказом. Риэлторы скажут, что не подбирают квартиры для проституток.
И я не планировала оставаться в особняке даже после подписания документов, но сейчас думаю тут задержаться, спрятаться за высоким забором ото всех хотя бы на некоторое время. Оно мне необходимо, чтобы заставить себя жить дальше. Но пока я не знаю, как это сделать. Где найти стимул после всех этих жестоких потрясений? Я много раз считала, что хуже быть не может, но справлялась с каждой новой бедой, как птица Феникс возрождалась из пепла. И сейчас я в который раз сгорела дотла.
