Секретная помощница для Полковника (СИ) - Ольга Гольдфайн
— Возможно, — улыбка растянула губы мужчины.
— Ну, проходи, коль не шутишь. Еды у меня нет, кормить нечем. Могу кофе или чаю налить. Сушки есть.
— Да я не голодный. Поговорить зашёл.
Девушка прошла в кухню, включила чайник и села за стол:
— Ну давай, поговорим.
Добрыня откашлялся:
— Вась, ты знаешь, что я тебя люблю.
— Кир, не надо…
— Не перебивай. Просто послушай, — он понимал, что просто не будет, поэтому приготовился к длительной осаде этой неприступной вредноволшебной крепости.
— Я закрыл глаза на твой выбор. Можно сказать, отдал в руки чужого мужика, который по факту оказался мудаком. Больше такой ошибки не совершу. Вась, выходи за меня замуж?
Девушка попыталась перебить:
— Кирилл, мы ведь уже обсуждали это…
— Погоди. Знаю всё, что ты сейчас скажешь. Слышал это сто раз, но теперь ты меня послушай. Тебе нужна защита. Элементарный дом, где никто тебя не достанет, и ты сможешь спокойно жить. Я не претендую на совместную постель — переживу. Но ты, надеюсь, убедилась, что друг из меня неплохой. Во всяком случае, я за тебя, не раздумывая, отдам жизнь, что бы ни случилось.
Кирилл достал коробочку с кольцами:
— Не знал твой размер и вкус — купил три. Примерь, пожалуйста. Надеюсь, какое-то подойдёт.
Василиса посмотрела на трясущиеся руки Добрынина и увидела, как он волнуется. Вот когда пистолет направляет человеку в лоб — не волнуется, а тут проняло мужика.
Она накрыла кольца своей рукой и посмотрела в глаза криминальному авторитету:
— Кирилл, ты не всё знаешь. Я беременна. От него.
Василиса увидела, как тень печали набежала на лицо мужчины, волна душевной боли исказила черты. Девушка понимала, что придётся резать по-живому. В противном случае они ещё больше прорастут друг в друга, и Кирилл вряд ли выживет, когда придётся расстаться.
Поэтому продолжила, сохраняя решимость:
— Могу тебе рассказать, что будет после нашей свадьбы.
Ты успокоишься, потому что исполнится твоя мечта. Закроешь гештальт. Но розовый туман развеется, и перед тобой будет капризная беременная баба, влюблённая в другого мужика. Тебе будет чудиться, что я смотрю на тебя НЕ ТАК, разговариваю с тобой НЕ О ТОМ, всё время вспоминаю ЕГО и глажу округлившийся живот с ЕГО ребёнком. Ты будешь медленно сходить с ума. Вымещать зло на своих людях. Срываться в алкоголь и по шлюхам, потом просить прощения, испытывая чувство вины, затем снова сбрасывать напряжение каким-нибудь диким способом. Вот зачем тебе эти страдания?
И не один ты будешь мучиться. Я, ребёнок, Вентура и, возможно, Алекс, хотя не уверена. Понимаешь?
Добрынин опустил голову и сглотнул:
— И что ты предлагаешь?
Он избегал смотреть в глаза Василисе, осознав, что она, скорее всего, права. Это ведь она видит будущее, и картинка, которую нарисовала, счастьем вообще не пахнет.
Розовые пони, которых он себе нарисовал, сдохли, не доехав до его конюшни.
Девушка перенесла ладонь с колец на руку мужчины:
— Предлагаю оставить всё как есть. У меня будет ребёнок. От кого — неважно. И вам просто нужно принять этот факт.
Кирилл посидел немного и поднялся:
— Ладно. Я пойду. Позвони, если что-то будет нужно.
— Кир, кольца забери. Лишние они. Найдешь невесту, так прямо с ней иди в магазин, пусть она сама кольцо выбирает.
А женишься ты через год. И не на мне. Как только перестанешь по шлюхам таскаться, так и встретишь её.
Прощай. Я завтра уеду и не хочу никому говорить, куда именно. Поэтому, пожалуйста, не ищи меня. Живи свою жизнь, по возможности — счастливо, — Василиса тепло поцеловала его в щеку и проводила до дверей.
Она стояла у окна, держала руку на животе и смотрела, как мужчина садится в машину. Плечи опущены, голова поникла, спина согнулась, словно бетонную плиту на него навалили и заставили нести этот груз.
Девушка тихонько тронула свой Дар и потянулась в сторону друга:
— Да уйдёт грусть-тоска с сердца ретивого,
Покинет горе-печаль голову ясную.
За леса далёкие, за реки широкие
Улетят чёрными лентами, злыми туманами.
Да придёт на смену им солнце ясное,
Радость светлая, думы чистые.
Будет здрав и силён Кирилл-батюшка,
Да на целый век укрыт
моим благословением….
Глава 38
Леди гибнут за металл…
Алина сидела в кабинете начальника службы безопасности компании «Вентурит» и смотрела исключительно на свои руки, которые теребили бумажный платочек. Он был уже весь мокрый от слёз, но девушка не торопилась выбрасывать. Другого не было, и гарантии, что снова не придётся плакать, тоже никто не давал.
Трое мужчин взирали на неё с негодованием и упрёком в глазах.
— Алина Эдуардовна, сейчас вы подробно расскажете на камеру всё, что произошло на корпоративе. О своих мотивах, подготовке, соучастниках преступления, — Самойлов говорил твёрдо и спокойно. Внутри у него клокотала ярость, но мужчина за многие годы работы научился справляться со своими эмоциями.
Алекс настроил камеру на штативе, готовый включить запись.
Олег поднялся и подошёл к окну. Ему было хреново. И не от смеси запрещённого препарата и алкоголя, а от потери любимой женщины. Конечно, он и мысли не допускал, что это навсегда. Сейчас соберут все доказательства его невиновности, подготовят файлы, и он поедет в Архангельск за сбежавшей невестой.
Вася не дура и не трепетная фиалка. Она всё поймёт и простит. Вернётся к нему. Обязательно.
И будет свадьба. И отдых в горном шале. Только они вдвоём на вершине бушующего мира.
Василиса как-то сказала Олегу: «Во внешнем мире всегда что-то происходит, и только внутри себя можно найти точку покоя и равновесия».
И он согласился. Так и есть. Нестабильность снаружи — это лишь повод для невроза, а опора на себя внутри — это лекарство от всех житейских бурь.
Олег смотрел в окно на падающий снег и думал о своей любимой. Где она? Что сейчас делает? Ей так же плохо, как и ему, или смогла справиться со своим состоянием?
Представлял, как они встретятся. Василиса сначала будет упряма и непокорна, отталкивая Олега в попытках поговорить, объясниться. А потом сдастся под влиянием его взглядов, чувств, поцелуев. Посмотрит всё, что Вентура привезёт с собой. Возьмёт паузу… Ну, а как не помурыжить? Это же его вредная Вася! А потом простит. Исцелит. Подарит долгожданное облегчение.
Мечты, мечты…
Они окутывали Полковника розовым туманом, заставляли сердце сладко сжиматься в предвкушении, дарили сладкое возбуждение и желание ускорить время, подтолкнуть стрелки течения жизни, дабы приблизить упоительный миг встречи и воссоединения.
План был хорош. Да что там — он был просто идеален.
