Необычный пациент (СИ) - Татьяна Планетанова
Он как-то говорил, что окружающие люди могут испытывать какие угодно чувства, совершать какие угодно поступки — в этом мире мы ответственны только за себя, у нас есть лишь наш собственный выбор, и я его сделала.
Всё что я сказала ему сейчас — было вызвано моим глубинным душевным порывом, этот зов сердца я впервые слышала так отчётливо, и я нисколько не сомневалась, что поступила правильно, ведь мне удалось отговорить Азиза от опасного решения, а это главное.
И теперь я просто наслаждалась его присутствием, его такими нежными объятиями и прикосновениями, которые говорили за Азиза, выдавая его взаимность и самые тёплые чувства ко мне.
Его рука замерла, и от ровного и размеренного дыхания Азиза мои глаза стали слипаться. Перед тем как полностью погрузиться в царство Морфея, я в последний раз решила убедиться, что он теперь точно больше никуда не собирается ехать. Ответом мне был его спокойный сон.
31 глава
Азиз
Тонкая белая рука свисает до самого пола. Я убегаю, оставляя её одну, распростёртую на кровати, бездыханно смотреть своими широко раскрытыми лазурно-голубыми глазами в вечность.
Опускаю взгляд на свои окровавленные руки и, вздрагивая, просыпаюсь.
Ангелина лежит рядом, глаза закрыты, лицо спокойно, а её обнажённая грудь плавно вздымается.
За окном уже рассвело. Усилием воли поборов в себе желание провести рукой по нежной округлости, я осторожно поднимаюсь, чтобы не разбудить ангела.
«Я не смог бы пережить это ещё раз»… С тех пор как Лина появилась в моей жизни, я впервые за долгое время испытал чувство страха — я стал бояться за неё, и вот мне приснился тот кошмар, от которого я думал, избавился навсегда.
Почему в этом сне я увидел на её месте Ангелину? Из-за того ли, что Лина так сильно похожа на неё? Или потому что она теперь так же не безразлична мне?
Комбо.
Подсознание кричит, что мне любой ценой нужно уберечь девушку от подобной участи.
Чем дольше она находится рядом со мной, тем больше растёт для неё угроза опасности.
Я обязан сегодня же закончить эти слепые гонки, где финиш ожидает лишь одного из нас, и пусть это будет она.
После встречи с Линой всё пошло не по плану. Не думал, что кто-то способен вернуть моё сердце к жизни. Но чувства, которые разбудила во мне эта девушка — не позволят мне больше прикрываться ей. Да и уж лучше сдохнуть, чем потерять уважение к самому себе. Помимо прочего, глупышка с каждым днём всё больше привязывается ко мне, а я не хочу делать её зависимой. Ангелине необходимо разобраться в себе, стать полноценной, иначе у нас с ней ничего не выйдет. Центр притягивается к центру, а она пока, сама того не зная, живёт одной периферией. Лине нужно обнаружить внутри себя искру, но греясь в поле чужого света, свой источник никогда не открыть. Я покажу Ангелине её настоящую — и сделать это можно лишь отдалившись от неё. Вот только бы не навсегда…
Надевая свою чёрную футболку, чёрные спортивные штаны и такую же ветровку, я думал, что это самый подходящий наряд для того, чтобы отправиться в Ад.
Аглай тоже ещё спал, хотя несколько лет назад, когда я впервые с ним познакомился, он всегда вставал, чтобы встретить рассвет. Других ранних пташек, что уже собрались группками в главном зале, я не знал и, пройдя мимо двух крепких парней на входе, я покинул местное логово фрименов.
За ночь погода изменилась, и поднявшееся из-за горизонта солнце было закрыто плотной пеленой свинцово-серых облаков. Накрапывал дождь.
Глубоко вдохнув свежий сырой воздух с ароматом прибитой пыли, я в последний раз посмотрел на окно, за которым сейчас мирно спала моя любимая девушка, и со словами «перед смертью не надышишься» сел в демидовскую тачку.
В голове не было ни одной идеи, и я просто поехал по дороге, в надежде, что обязательно что-нибудь придумаю. На крайний случай у меня всегда есть запасной вариант — засветиться где-нибудь в центре, и тогда козлы сами меня найдут.
К Сахибу я решил не обращаться. Он и в прошлый раз не поддержал моего стремления поговорить с Рыковым напрямую, а делиться с ним откровениями относительно новой причины такого решения мне не хотелось.
Я был готов на любые риски, лишь бы оградить Ангелину от взаимосвязей с людьми из моего мира, из которого мне так и не удалось сбежать. Если вляпаться в это однажды, то отмыться не удастся уже никогда.
Аглай был вообще из другого и надкриминального, и надбытового мира, и оставить Лину в его компании было безопаснее всего.
Я колесил по центральным улицам города, пока не увидел больницу, в которой, по словам Сахи, лежал мой отец.
Было почти восемь утра, и медицинское учреждение уже должно было открыться для посетителей. Я припарковался через дорогу и ещё какое-то время понаблюдал за периметром вокруг здания.
Машины скорой помощи, сотрудники, редкие пациенты, и никого подозрительного, постоянного наблюдения со стороны улицы тоже не было видно.
Вышел из автомобиля и слился с потоком спешащих на работу людей.
Через несколько минут я стоял в прохладном широком холле у стойки регистратуры.
— Олег Кан? — в который раз переспросила серая мышка в белом халате. — Такой пациент к нам не поступал.
Я ожидал увидеть отца без сознания, Сахиб говорил, что в него стреляли люди Рыкова. Но пока очкастая медичка повторно проверяла все архивы в своём компьютере на предмет совпадения названного мной человека, до меня дошло, что его ведь, скорее всего, тоже положили под другим именем.
В реанимацию меня просто так никто не запустил, да и больница была не маленькая, чтобы в поисках отца проверять все палаты стационара.
Если наблюдение за контрольными точками всё же ведётся, то, значит, мне больше нечего терять, и можно, например, спокойно наведаться в отчий дом.
Даже если я не успею ничего там найти и придумать, и в итоге меня загребут, Ангелина в любом случае освободится — а это и есть моя главная цель.
Назвав отцовскую фамилию на въездном посту, которого десять лет назад здесь ещё не было, я медленно покатил по территории разросшегося элитного жилого района, и меня накрыло воспоминанием того злосчастного вечера.
Лямки тяжёлого ранца неприятно оттягивают уставшие плечи: целая гора книг и тетрадей для шести основных уроков ученика старших классов,
