Светлана Демидова - Твою беду руками разведу
— Все это лишнее, — проговорил Андрей, но она чувствовала, что он уже не очень уверен в своих словах.
— Пойдем! — Лиля потянула его в подземный переход, чтобы выйти к остановке маршрутки, которая шла к ее дому.
Они ехали молча. Лиле все время казалось, что Шаповалов от нее сбежит при первой же возможности, а потому не выпускала из своих рук его локоть.
— Ты оторвешь мне руку, — наконец сказал он, криво усмехнувшись. — Никуда я не денусь. Едем же уже…
— Сейчас я тебя накормлю! У меня такое чудное мясо — в сметане, с чесночком. Как знала! — суетилась Лиля, накрывая на стол.
Когда Шаповалов взялся за вилку, она юркнула в душ. Он не пожалеет, что согласился прийти! Он забудет отвратительную тощую Лерку! Она докажет ему, кто есть настоящая женщина, а кто — жалкий цыпленок!
Лиля вышла из душа в нарядном шелковом пеньюаре с глубоким вырезом. Он застегивался только на две крупные перламутровые пуговицы, и при ходьбе полы распахивались, обнажая круглые розовые коленки Лили. Она видела, что Шаповалов оценил и глубокое декольте нежно-голубого наряда, и коленки, и всю ее, благоухающую душистым цитрусовым гелем.
— Мне бы тоже надо в душ, — сказал он, с трудом, как ей показалось, отведя глаза от ее груди.
— Сделать тебе ванну с пеной? — спросила Лиля. — У меня есть флакон с очень хорошим запахом…
— Ну давай… с запахом… — неуверенно произнес Андрей, и она поняла, что полдела сделано. Уж сегодня вечером он точно не вспомнит тонконожку Леру.
Пены получилось много. Лиля улыбалась этой пене, продолжая взбивать ее рукой.
— Ты не собираешься уходить из ванной? — спросил Андрей.
— Я могу зайти позже, — отозвалась она, вышла за дверь и прислушалась. Все отлично. Он не закрылся на защелку.
Лиля с трудом выждала минут двадцать, потом осторожно проскользнула в ванную. Андрей лежал в пушистой искрящейся пене, закрыв глаза. На скрип двери он встрепенулся. Лиля расстегнула пуговицы своего голубого пеньюара и сбросила его на пол. Она нарочно двигалась медленно, чтобы он успел разглядеть ее всю, пока и ее полное розовое тело не скрыла крутая, слегка золотистая пена.
И в ванной, и в постели Лиля превзошла самое себя, но в десять часов вечера Андрей выбрался из-под ее руки и начал спешно одеваться.
— Ты уходишь? — удивилась Лиля, которая была уверена, что уж теперь-то он не сможет уйти никогда.
— Да, — односложно ответил он, засовывая руки в рукава рубашки.
— Почему?
Андрей, приступив к застегиванию мелких пуговиц, тяжело вздохнул и сказал:
— Ничего у нас не выйдет, Лиля…
— В каком смысле? — Она села на постели, успев бросить взгляд в зеркало и еще раз удостовериться, что по-прежнему очень соблазнительна. — Разве что-то было не так?
— Не в том дело, — медленно заговорил Андрей. — В твоих способностях, Лиля, никто и не сомневался. Просто мне не надо было снова приходить сюда… Да я и не хотел… ты прилипла как банный лист…
— Не понимаю.
— Да все понятно, Лиля! Давно уже понятно нам обоим!
— Что именно? — продолжала настаивать она.
— Ты еще раз хочешь услышать? — саркастически спросил Шаповалов.
— Хочу, — кивнула она, хотя знала, что ничего хорошего не услышит.
— Пожалуйста! — Он встал перед ней, застегивая манжеты. — Я не люблю тебя, Лиля, хоть ты тресни! Хоть вывернись наизнанку! Хоть сто раз укладывай меня в свою пену!
— А что же тогда только что было между нами? — тихо спросила она, выбираясь из-под одеяла в кружевном пододеяльнике.
— Да сколько можно говорить? Секс — вовсе не обязательно означает любовь! Ты, Лилька, настоящая жрица секса, этого у тебя не отнимешь. Но… я люблю другую женщину.
— А она любит моего бывшего мужа! — истерично крикнула Лиля, не обращая внимания на то, что стоит перед ним обнаженная.
— Да, похоже на то, — согласился он и бросил ей голубой шелк пеньюара. — Оденься… Сеанс окончен.
Она набросила пеньюар и угрюмо спросила:
— Ну и что ты собираешься делать? Убьешь Рафаэля?
— Не смогу, — невесело рассмеялся Шаповалов. — Кишка у меня для такого тонка…
— Хоть морду-то ему набей! Мне тоже будет приятно.
— Да я уже как-то пытался… Но все дело в том, что она-то меня все равно снова не полюбит. Тем более что я сам виноват во всем случившемся между нами.
— В чем именно?
— Лера давала мне шанс, а я… В общем, как ни пыжился, не смог признать ребенка. Он еще не родился, а уже раздражал меня. И потом… Оказалось, что беременная женщина — ну… в общем, не слишком красивое зрелище. Ты не поверишь, но я даже обрадовался, когда случайно застал Леру с твоим мужем, потому что появился реальный повод уйти. А ушел — места себе не нахожу. Вот такая двойственность… Такой вот… психоз…
Лиля мгновенно прилипла к Андрею всем телом.
— А я…
— А ты… — Шаповалов оторвал ее от себя и, с легкой усмешкой глядя в глаза, сказал: — А ты красивая, страстная и… небеременная. Мясо ты готовишь классно. Но не лежит у меня к тебе душа! Можешь ты это понять?
— Не могу! — выкрикнула она. — Что во мне не так-то? Объясни наконец! Чем я хуже вашей Леры? Почему даже Рафаэль предпочел ее?
— Про твоего мужа ничего сказать не могу. Не знаю. А мне с тобой скучно, Лиля. Ты же ничем не интересуешься, у тебя мозги давно усохли до размеров куриного яйца. Не могу я постоянно жить в постели под твоими… кружевцами! Как оказалось, мне одного секса мало!
Он легонько толкнул ее к той самой кружевной постели, о которой только что так пренебрежительно отозвался, сдернул со стула пиджак и пошел в коридор.
— Андрюша! — истошно выкрикнула Лиля, но ответом ей был только хлопок входной двери.
Она и хотела бы заплакать, но слез почему-то не было. Внутри закипала не бесполезная соленая влага, а душераздирающая злоба. Скучно ему, значит. Она и правда перед ним почти наизнанку вывернулась, а ему скучно! Зря он решил, что у нее мозги с куриное яйцо. Нормальные у нее мозги, не хуже, чем у других. А кое в чем даже лучше. И очень скоро Андрюшеньке придется удостовериться в том лично!
Люська, в конце концов, заказ выполнила. Подлая Лерка своего паршивого ребенка выкинула. Лиля заплатила Огородниковой-Новиковой оставшуюся сумму, а потом взяла да и переспала с ее Володечкой. Так, на всякий случай. Если вдруг Люська надумает кому-нибудь рассказать, кто придумал лишить Лерку ребенка, придется ей остаться матерью-одиночкой. Уж Лиля ее муженька заведет так, что он и думать забудет о какой-то там Люське. В общем, умоется Огородникова кровавыми слезами, если вдруг что… Те, которые думают, что у нее, Лили, мозги с куриное яйцо, здорово ошибаются. Она специально включила свою мозговую деятельность на полную катушку, чтобы проверить, насколько она в норме. Только изощрялась зря: у Люськиного Вовки мозги точно с яйцо, только не с куриное, а… Лиля в деталях продумала план соблазнения Новикова, а план оказался вовсе и ни к чему — Вовка и так пошел за ней как приклеенный и сразу же, прямо в Лилином коридоре, уже был готов на все. В общем, жидкий у Люськи мужик оказался и, главное, без затей. Вот уж с кем скучно было! Но Лиля все же попользовалась Вовкой, насколько получилось, раз уж дело заварилось. С паршивой овцы — хоть шерсти клок. А то мужики думают, что только они могут бабами пользоваться! Вот Шаповалов, к примеру, пользовался же ею: мяса, тушенного в сметане, наелся, в ароматной пене належался, к душистому Лилиному телу приложился — и был таков. А чем она хуже? Она теперь тоже будет брать себе мужиков на время. Для здоровья. А то, что они чьи-то там мужья и особенно отцы, ее абсолютно не касается. То, что они чьи-то отцы, ее особенно раздражает… Стоп! Лиля остановила поток своих мыслей, потому что почувствовала, как проскочила мимо чего-то важного. Та-а-ак… Надо вернуться назад… Отмотать, так сказать, пленку… Она только что размышляла об Андрее, потом о том, что она теперь тоже не будет ничего стесняться, особенно чьих-то там детей… Вот! Вот оно! То самое, что она чуть было не пропустила! Она, Лиля, еще докажет Шаповалову, что он ошибается на ее счет. Она знает, как наказать его. Да, знает! Рафаэль наказан потерей собственного ребенка, теперь пришло время Андрея. Он, конечно, уже и так мучается от того, что Лерка не с ним, но это мелочи. В конце концов, он и сам признает свою вину. Хотя Лиля вообще-то не понимает, как можно уйти от человека, которого любишь. Ну, уговорил бы Лерку на аборт, да и все дела! Неужто уцеловать не мог, идиот? У самого мозги… с то же самое яйцо, что и у Новикова, Люськиного неверного мужа…
