Сулейман. Я выбрал тебя (СИ) - Беж Рина

Ну вот, что и требовалось доказать. Трусишка быстро нашла выход из ситуации. Вот только меня он не устраивает.

– Окей, – даю ей мнимую свободу выбора и тут же «радую», – только я с тобой к ним в квартиру поднимусь.

– З-зачем?

– Поздороваюсь, и попрошу, чтобы они были внимательнее и за тобой приглядывали. Мало ли что. Ты же им про Кравцова рассказывать не станешь, а я волнуюсь.

– Не надо, Сулик, – головой отрицательно вертит, – они же меня потом сюда не отпустят. У папы и так навязчивая идея меня под боком держать, пока замуж не выдаст.

– Хороший у тебя папа, умный мужик, – киваю серьезно. – Я нашу дочь тоже хер кому отдам, пока не удостоверюсь, что мужик достойный.

– Что? – хмурит бровки.

Ну да, рановато я что-то эту тему поднял. Хотя идея Дмитрия Прохорова всецело меня устраивает.

– Чай пойдем пить, Маш, и домой поехали, – отступаю первым на шаг и тру красные глаза. – Я же так и не спал еще, батарейки реально садятся.

– А может, – ведет она глазами в сторону комнаты.

Нет. Качаю головой.

К себе ее хочу, чтобы никто нам не мешал. А главное, чтобы она потихоньку привыкать начинала к новому месту. Там, где она очень скоро поселится насовсем. Потому что, сцапав в загребущие руки, я ее больше не выпущу.

Хватит. И так времени потеряли пипец сколько.

– Я не знала про дела Кравцова, честно, – вновь возвращается к волнующей теме, пододвигая мне чашку с кофе, когда на кухне уже сидим. Глядит прямо в глаза, а ощущение, будто в саму душу. – Мне его мать рассказала уже позже, все хотела нас помирить. Но я бы не смогла…

– Знаю, – накрываю ее дрогнувшую руку своей, – знаю, Маш. Всё. Просто забудь. Этот вопрос закрыт, и больше тебя никто не обидит. Я позабочусь. Веришь?

Не моргая, несколько секунд препарирует меня зелеными лазерами, а затем кивает. Уверенно. Четко.

Ну слава богу.

Выдыхаю мысленно.

И с остальным разберемся.

Глава 27

– Ты уверена, что тебе хватит этого на три дня? – интересуется Султанов у выхода из квартиры, скептически осматривая небольшую дорожную сумку.

– Ну да, – отвечаю уверенно, – а что не так?

– Мои сестры, – закатывает глаза, но при этом уголки губ слегка подрагивают, выдавая настроение, – приезжая на два дня в гости, эти пигалицы привозят по два, а то и все три чемодана каждая. И не мини, как у тебя, а полноценных крокодилов на колесиках.

Понятно. Мой скудный багаж его удивляет. Но ведь каждому свое. За мной носить баулы некому, а руки неказенные. Вот и упаковываю я только те вещи, что пригодятся, а не с расчетом «вдруг случай подвернется…» или «может захочу покрасоваться…»

– Привычка, – пожимаю плечами.

– И она мне очень нравится.

– Уверена, ты ворчишь лишь для отвода глаз, а на самом деле всегда рад видеть сестер и носить их безхвостых крокодилов, – заглядываю с улыбкой в карие глаза.

У Сулеймана хорошо получается меня переключать. Волноваться и одновременно думать, что захватить с собой туда, где никогда не была, да и не планировала, та еще задачка. Тут уже не до жалостных вздохов и всяких ужасных мыслей.

– Быстро раскусила, – не собирается отнекиваться мужчина и, как бы между делом, заправляет мне локон за ухо.

От легкого касания на секунду замираю и прикрываю глаза. Волнительно и до сих пор непривычно.

– Кхм, – прочищаю горло, которое вдруг пересыхает. – А вернуться в Москву нет желания? Там же родные, друзья? Возможностей больше…

– А ты хочешь в Москву? Согласишься там жить? – вместо ответа нокаутирует неожиданным вопросом.

– Я? – отступаю на шаг, теряясь.

Никогда об этом не думала. Куда я поеду, кому я нужна? Нет, мне хорошо и спокойно тут, где все понятно и известно.

– Ага, ты, Машунь, – ехидно улыбается Сулейман. – Ты когда меня слушать будешь? Я же уже объяснял, почему сюда вернулся. Но ты упорно стараешься это пропускать мимо себя. Так почему решила, что я уеду без тебя?

– Это… это слишком… и я…

Взмахиваю руками, оглядываясь вокруг, будто родные стены подскажут правильный ответ. Молчат, заразы.

– Решила, что я все это время шутил? Так? – не сердится, по глазам вижу.

Скорее говорит так, будто мое поведение лишь доказывает то, что он и предполагал ранее.

– Я кое-что забыла захватить, – по-детски сбегаю от сложного разговора.

Скидываю сапоги и несусь в кухню.

На секунду прикрываю глаза, прикусываю губу и дрожащими руками наполняю контейнеры салатом и картошкой с курицей, что готовила вчера.

Не думать, не думать, не думать, Маша!

Упаковываю все в пакет и, выдохнув страх, возвращаюсь назад.

– Взяла с собой ужин, чтобы не тратить время на готовку. Надеюсь, ты ешь обычную еду? – намеренно меняю тему, к обсуждению которой пока не готова.

Пусть это выглядит ребячеством, но сейчас действительно рано. Султанов не спорит, лишь прожигает темными понимающими глазами и кивает.

– Не волнуйся, я всеядный, – он подхватывает мою сумку, пакет с провизией и даже торт, который я решаю забрать с собой, чтобы не испортился, а потом усмехается, глядя на букет, его я тоже не желаю оставлять тут в одиночестве. – Уверена?

– Да.

Это мои цветы, вот и понесу сама.

До машины спускаемся молча и в дороге перебрасываемся лишь парой слов. Вижу, что Сулейман действительно на пределе сил, лицо изможденное, хоть и старается это скрыть, потому не дергаю. Да и тишина сама по себе выдается какой-то уютной и умиротворяющей.

В его обществе мне хорошо даже молчать. Странное совпадение вкусов уже не пугает, скорее, кажется закономерным. Расслабляюсь до конца.

– Проходи, чувствуй себя как дома, – предлагает хозяин, распахивая дверь в квартиру в новом недавно простроенном жилом комплексе недалеко от центра, и аккуратно подталкивает меня вперед, когда я, замираю, рассматривая просторный холл. – Так, Машуль, там комната, там тоже и там, кухня у нас прямо, ванна-туалет слева, и второй комплект в спальне. В общем, посмотришь все сама, чтобы знать.

– А мне куда? – сняв обувь и отказавшись от женских тапочек, которые он достает из упаковки, уточняю, чтобы понимать, где можно приютиться.

– Только со мной, – следует мгновенный ответ.

Пересекаемся взглядами и на какое-то время будто теряемся друг в друге. Не могу по-другому, тону в карем омуте и даже спасаться не пробую.

Смаргиваю, лишь когда с тихим щелчком захлопывается входная дверь. Размыкаю губы, делаю вдох и… киваю.

Глупо разыгрывать детский сад и шоковое удивление, что я не ждала от него этого шага. Предполагала. И пусть до сих пор сомневаюсь, что все это правильно, решаю отложить с паническими мыслями. Тем более, набрасываться на меня пока никто не планирует.

– И спорить не будешь? – подначивает Сулейман, чуть прищурившись.

Борьба эмоций на моем лице явно не остается без его внимания.

– Нет, пойду цветы в воду поставлю и буду греть ужин. Ты же не откажешься? – уточняю, решая, что стоять и мяться у дверей, когда разрешили вести себя как дома, смешно.

Нужно кормить мужчину, пока он не упал и не уснул прямо в коридоре.

– Поужинаю с удовольствием. Я сейчас в душ, потом тебе помогу, хорошо?

Киваю и иду изучать стратегически важную территорию любого дома – кухню и влюбляюсь в нее с первого взгляда. Ассиметричная, буквой Г, она, как и хозяин дома, сочетает в себе совершенно пограничные элементы: темную и светлую цветовую гамму, классику и хай-тек.

Что подкупает, есть и барная стойка с высокими стульями, что мне всегда нравились, и классический стол с креслами возле окна. Мило, уютно, комфортно.

Замираю на целую минуту, внимательно разглядывая совершенство, а затем принимаюсь за дело, благо вся техника не так страшна в использовании, как выглядит на первый взгляд.

– Освоилась? – раздается тихое над ухом одновременно с тем, как носа касается запах цитрусовой свежести с нотками ментола.

Дергаюсь, но сильные руки тут же ловят и меня, и нож, который чуть не выскальзывает из ослабевших пальцев.