Волшебная нить (СИ) - Ольга Тартынская
Левушка не был голоден, но он увидел, что поодаль от торговки стоял оборванный мальчонка лет семи и пожирал глазами разложенный товар: ватрушки, шаньги, булки, кулебяки.
- Барин хорошенький, выбирай, что душе угодно! - приговаривала торговка. - Все свежее, только что из печи!
Бронский пошарил в карманах и нашел серебряный двугривенный. Он накупил у бабы пирожков и сунул их мальчишке. Тот поначалу испугался, но, ободренный решительным кивком, несмело принял угощение.
- Ты чей? - спросил его Бронский.
- Сапожников сын, - едва выговорил мальчонка, набивши рот.
- Ступай домой, пострел, покуда тебя не затоптали, - рекомендовал он довольному мальцу и собирался уже продолжить свой путь к цыганам, как вдруг замер на месте, не в силах пошевелиться.
У модной лавки стояла Катя, поджидавшая маменьку, которая торговалась с приказчиком. В шляпке, украшенной цветами, с тонким румянцем и легкой улыбкой, девушка казалась воплощением весны. Бронский хотел позвать ее, но не услышал собственного голоса. Почувствовав его взгляд, Катя медленно обернулась.
Левушка видел, как изумление в ее глазах сменилось гневом и болью. От улыбки не осталось и следа. Катя сделала движение, словно хотела уйти.
- Катя! - обрел, наконец, голос потрясенный юноша. Он кинулся к ней, готовый схватить и удержать ускользающую грезу.
Однако Марья Алексеевна уже вырвалась из цепких рук услужливого приказчика и преградила Левушке путь.
- Если вы сделаете еще шаг, я позову квартального! - строго произнесла решительная дама.
Ничего не понимая, Бронский силился поймать ускользающий взгляд любимой, но тщетно.
- Катя! - в отчаянии еще раз позвал он.
Она не обернулась. Марья Алексеевна спешно уводила дочь подальше от застывшего на месте юноши.
11.
Левушка не пошел к цыганам, он вернулся в собрание усталым и невеселым. Сергей Львович между тем завершил дела и беседовал с заседателем о весенней тяге, удобно устроившись у камина в просторной зале собрания. Увидев сына, он тотчас предложил:
- Едем домой - я вижу, ты устал с дороги. Мои дела окончены.
Бронский согласно кивнул. Предводитель распорядился приготовить экипаж.
- Я кстати приехал в шестиместной коляске четверней, - Сергей Львович находился в веселом расположении духа и смотрел на сына с любовным вниманием. - По дороге расскажешь свою одиссею. И где же письмо директора?
Они вместе спустились в переднюю, где истомился в ожидании Тихон. Левушка извлек из чемодана послание Пошмана, с тревогой подал его отцу. Сергей Львович распечатал конверт, но в этот момент объявили, что коляска подана.
- Что ж, в дороге прочитаю! - предводитель спрятал письмо в карман.
Покуда Тихон с кучером привязывали тяжелые от книг чемоданы, отец и сын размещались в коляске. Вечерело, с запада бежали тучи, потянуло свежим ветерком.
- Никак дождь будет, - сообщил Тихон, взгромождаясь на козлы рядом с кучером.
Наконец, отправились. Сергей Львович достал письмо и взялся читать. Левушка с замиранием сердца следил за выражением его лица. Поначалу старший Бронский хмурился, затем лицо его разгладилось.
- Ну что ж, - поднял он глаза на визави. - Семен Антонович пишет, что ты проштрафился, был наказан и теперь выслан на исправление, до сентября. В твоей истории замешана женщина? - Сергей Львович лукаво подмигнул.
- Вздор все, - недовольно ответил сын и отвернулся.
- Пожалуй, можешь и не говорить, - улыбнулся старший Бронский. - Однако доложи об успехах в обучении, про Петербург расскажи.
Левушка неохотно начал свое повествование. Между тем тучи сгустились, ветер стал дуть порывами, и хлынул дождь. Верх коляски Бронских был предусмотрительно поднят, и сидящих в ней не побеспокоил дождь, однако Тихону и кучеру досталось. Впрочем, они прикрылись рогожей, припасенной на такой случай.
Движение коляски не замедлилось. Левушка рассказывал о принце Ольденбургском, когда экипаж вдруг встал.
- Что там? - недовольно высунулся из коляски предводитель. Дождь тотчас залил его лицо.
- Барин, соседи наши на дороге! - крикнул кучер, силясь перекрыть тугой стук капель по верху коляски.
Сергей Львович чертыхнулся и вышел из экипажа, Левушка выскочил вслед за ним. Их глазам предстала жалкая картина. Старая безрессорная бричка без колеса лежала на обочине дороги. Вокруг нее бегал мальчишка, выпрягая лошадей. Две промокшие женские фигурки жались друг к другу.
- Сударыни, вы не пострадали? - с беспокойством спросил Сергей Львович, подходя к женщинам.
- Слава Богу, нет, - ответила старшая, и предводитель узнал в ней Марью Алексеевну Денисьеву. Она тоже узнала его.
- Чем вам помочь? - с холодной учтивостью поинтересовался Сергей Львович.
- Колесо сломалось, без него никуда! - встрял Андрюшка, с надеждой глядя на избавителей.
Между тем Левушка, осмотревший бричку и сломанное колесо, приблизился к ним и замер на месте, разглядев пострадавших женщин. Потоки воды заливали бедняжек, их накидки насквозь промокли, с краев шляпок стекали дождевые струи.
- Благодарю вас, но мы не нуждаемся в помощи, - надменно произнесла Марья Алексеевна. При этом она дрожала от холода.
- Да полно, сударыня. Садитесь в коляску, мы отвезем вас домой! - сердито распорядился предводитель, наклонившись от ветра и придерживая шляпу, заливаемую водой.
- Сударь, я весьма благодарна вам за предложение, но мы не можем его принять, - повторила Марья Алексеевна посиневшими губами.
Она прикрыла своим плащом дочь и крепче обняла ее.
Сергей Львович настаивал, все более раздражаясь:
- Да идите же в коляску, иначе простынете и дочь простудите! - едва не кричал он.
- Будьте благоразумны, сударыня! - поддержал его младший Бронский. - Ваш экипаж никуда не годится. Даже если почините колесо, у вас нет верха у брички!
Марью Алексеевну взбесило вмешательство юноши. Она метнула в него взгляд, полный негодования.
- Не, колесо не починить. Новое надобно! - рассудил Андрюшка
- Вы напрасно стоите под дождем, господа. Мне не хотелось бы послужить причиной вашей простуды, - проговорила непримиримая Марья Алексеевна..
Сергей Львович не выносил глупости и тупого упрямства. Однако он сам не ожидал от себя, того, что сделал в следующую минуту. Сердито выругавшись, предводитель решительно подхватил сопротивляющуюся даму на руки и понес ее в коляску.
