Метель - Алина Аркади
– Нет повода, – улыбается Алёнка. – Просто Серёжа решил порадовать меня, выгулять, так сказать. А то постоянно с пацанами: дом, детский сад, школа, занятия, спортивные секции, готовка. Одно и то же день за днём. Серёжа у меня невероятно внимательный муж, который беспокоится о моём отдыхе. Да, дорогой?
– Угу, – бурчит Горохов, не отрывая взгляда от меню.
Внимательный, мать твою… Кажется, даже Алёнка замечает мою ехидную улыбку, застыв с вопросом в глазах. Вот только утром Серёга внимательно изучал рот Маши, когда смаковал её губы.
– И мне что-нибудь закажи, – обращаюсь к Горохову, чтобы ответом на вопрос мне стал яростный взгляд, кричащий, что мне здесь не место.
Но мне плевать на его желания и недовольство, потому как, зная о моей симпатии к Метелиной, друг сделал по-своему. Да и, видимо, не так важна для Серёги семья, если он, подгоняемый воспоминаниями, не задумываясь, приударил за Машей.
– Мы хотели провести вечер сами. Вдвоём, – цедит сквозь зубы. А мне плевать, пусть его хоть разорвёт от злости. – Ты помешал.
– Ты тоже, – отвечаю спокойно, и лишь мы оба сейчас понимаем, о чём, собственно, идёт речь. Точнее, о ком.
– Так получилось.
– Аналогично, – бросаю равнодушно. – Так что тут стоит попробовать? Подскажешь? – обращаюсь к Алёне и максимально приближаюсь.
Между нами остаются считаные сантиметры, и я замечаю, как бегают глаза девушки, которая никогда не удостаивалась моего внимания как женщина, потому что всегда воспринималась исключительно как жена друга.
– Мне очень нравится говядина с клюквенным соусом и листиками шафрана. Нежное мясо, прекрасный соус и великолепное послевкусие. Попробуешь?
– Да, – улыбаюсь, не отпуская Алёну взглядом и не позволяя обратиться к Серёге. Зрительный капкан работает безотказно, и вот уже раскрасневшаяся Алёна сосредоточена лишь на мне. Умею, когда это необходимо.
– Я на минутку… – резко поднимается и направляется в сторону туалета.
– Ты охренел?! – шипит рядом Горохов. – Это моя жена!
– Сегодня утром тебе на свою жену было похер. И на детей тоже похер. Ты думал только о Метелиной. Мне кажется, если бы на пороге появилась Алёнка, ты бы от Маши не оторвался. Зачем она тебе, Серёг, а?
– Потешить собственное самолюбие.
И только сейчас осознаю, для чего всё это. Десять лет назад Маша бросила Горохова, отказавшись от него в присутствии родителей и деда, которые надеялись на скорый союз. Ущемлённое мужское эго желало мщения и аналогичного унижения по отношению к несостоявшейся жене. Для Серёги Маша – символ не завершённого, не достигнутого, не покорённого. Гештальт, который он хочет закрыть спустя много лет.
– И только?
– Удовольствие никто не отменял, – подмигивает. – Я лишь воспользовался моментом. И телом, которое не сопротивлялось. И, кстати, наличие жениха Метелину не остановило. Так что не настолько она принципиальная, как тебе могло показаться. Уверен, останься она наедине с твоим другом Евгением, легко пошла бы на уступки.
Зажмуриваюсь на миг, представляя Машу в руках Горохова, и картинка не складывается. Не замечал, чтобы блондинка смотрела на него с вожделением и скрытой похотью. А уж Муреева и вовсе отбрила по полной, не стесняясь в выражениях и издёвках. Ещё в тайге выбрала меня, без опаски оставшись наедине в срубе, да и согревающие объятия не отвергла. Компания же Серёги была Маше неприятна, о чём свидетельствовали сигналы женского тела.
– И почему мне кажется, что сейчас ты выдаёшь желаемое за действительное?
– Это правда, – бьёт кулаком по столу, привлекая к нашим персонам внимание. – Поверь мне на слово, или, – улыбается, – спроси у Метелиной.
– Обязательно спрошу. И прямо сейчас, – резко поднимаюсь, стул опрокидывается, и теперь все взгляды обращены на меня.
– Не…
– Что случилось? – Алёнка возвращается вовремя, попав в самый пик. – Лёш, ты уходишь? А как же мясо? Я надеялась, что составишь нам компанию. С тобой интересно, весело, увлекательно. Правда, Серёж?
– Мне пора. Срочное дело нарисовалось, не могу не поехать. А вы отдыхайте. Хорошего вечера, – беру ладонь Алёны и едва прикасаюсь губами к тыльной стороне, отмечая бешеный взгляд Горохова.
Жена Серёги неинтересна для меня в качестве постельного развлечения, я лишь желаю отплатить другу той же монетой и заставить прочувствовать всю отвратительную гамму эмоций, свалившихся на меня утром.
– И тебе, – шепчет Алёнка, провожая меня озадаченным взглядом.
Не прощаюсь с Гороховым, удаляюсь из ресторана, уверенно направляясь в дом Ильича. Не знаю, какую конкретно цель преследую. Возможно, Маша не пожелает объясняться, сославшись на безразличие, но мне жизненно необходимо расставить все точки на i в первую очередь для себя. Привык изъясняться чётко и понятно, но почему-то рядом с ней язык проваливается в глотку, а слова превращаются в нечто невнятное. Поражаюсь собственной нерешительности и заторможенности, хотя ранее подобного рядом с женщинами не испытывал. Пора брать инициативу в свои руки и определяться в отношении Маши, но сначала закрыть вопрос с женихом, о котором все говорят.
Не доезжая до дома Метелиных, вижу припаркованное такси, а через несколько секунд в машину садится Маша и удаляется в сторону выезда из посёлка. Не понял… Осознание, что девушка может отправиться в аэропорт и сегодня улететь в Москву, болезненно отзывается в солнечном сплетении, сбивая дыхание. И, чтобы не делать поспешных выводов, устремляюсь в дом в надежде получить информацию от Ильича.
– Добрый вечер, – улыбаюсь старику, который распахивает передо мной дверь. – Заехал проведать.
– Заходи, – похлопывает меня по плечу. – Сейчас чайник поставлю. Ты с Маней не столкнулся в калитке? Только что вышла.
– Нет. А куда ушла? – задаю вопрос, не желая принимать тот факт, что могу больше не увидеть блондинку.
– В аэропорт поехала. – Нервно сглатываю, почти готов сорваться с места, но Ильич продолжает: – Не получается через интернет билет купить. Что-то со связью. Хочет прям там взять, чтобы точно.
– На какое число? – уточняю.
– Вроде через неделю собралась. Говорит, на работу вызывают.
Старик пожимает плечами, а я едва удерживаю себя от комментария, потому как точно знаю: работы у Маши больше нет. По моей вине. Но, вероятно, деда внучка в подробности не посвятила по собственным соображениям, а я пояснениями могу лишь усугубить ситуацию.
– Ефрем Ильич, я спросить хотел… – прокручиваю в голове вопрос в попытках сформулировать его корректно. – Все говорят о женихе Маши. Никто его не видел, подробностей не знает: имя, род деятельности, место проживания…
– Да нет никакого жениха, – равнодушно машет рукой и закатывает глаза. – Придумал я всё. Достали наши свиристелки вот как, – прикладывает ладонь к горлу и продолжает: – «Что Маша? Как Маша? С кем Маша? Когда правнуки у тебя, Ильич, будут?» Ляпнул,
