Ты меня предал - Анна Шнайдер
Павел встал и, покачиваясь, побрёл в коридор. Ранним утром он уже выводил Кнопу и сейчас заходил в квартиру только под предлогом быстро забежать в туалет после Динь — хотя туда на самом деле не тянуло, — но плевать. Погуляет ещё.
— Пойдём, Кноп, — прошептал Павел, надевая на собаку шлейку и ощущая, как от дикого стыда в спазме перехватывает горло.
Что же он сделал, Господи, что натворил…
На улице стало легче, и Павел, побродив с Кнопой по парку почти час, сел на лавочку в парке и написал ближайшей подруге Динь — Алисе.
Раньше у него всегда были хорошие отношения с ней, но после расставания с Динь Павел с Алисой не общался, понимая, что вряд ли услышит от неё доброе слово. Эта девушка всегда была резковатой, но Динь любила искренне. Они подружились ещё в институте, сидели за одной партой, были свидетельницами друг у друга на свадьбе — точнее, в случае с Алисой свадеб было две, — и постоянно общались, хотя после выпуска виделись раз в пару месяцев от силы.
«Алис, здравствуй, — написал Павел в одну из соцсетей, где Алиса висела онлайн. — Нужна твоя… наверное, помощь».
Через минуту он обалдел, увидев ответ.
«Ну здравствуй, Пашка-*банашка! С чем пожаловал?»
М-да. Сразу опустила ниже плинтуса. Впрочем, он заслужил.
«Скажи, ты не знаешь, Динь удалила наши совместные фотографии? Или, быть может, переместила куда-то? На диск записала или на флешку?»
Сердце пропустило удар, когда пришло следующее сообщение.
«Удалила. И не только фотографии. Ты же не все вещи тогда забрал, забыл уже? Она всё выбросила, даже носки — все до последнего. И фотки поудаляла, и подарки повыкидывала, и даже кольцо обручальное спустила в унитаз».
А вот это уже было как удар под дых.
Обручальное кольцо Павел выбирал наутро после их первой совместной ночи. С большой любовью, искренне… Ну его-то зачем? При чём тут кольцо…
«И не вздумай её осуждать. Она чуть не сдохла из-за тебя, тварюги, — яростно печатала Алиса. — И если ты сейчас пойдёшь её упрекать во всём этом, я тебя найду и собственноручно в землю закопаю!»
Павел поморщился и, наклонившись, уткнулся лбом Кнопе между ушей. Собака сразу с огромным восторгом начала вылизывать его лицо, и он бы улыбнулся, если бы мог.
«Не пойду, конечно. Просто… не знаю, как это исправить. Три года прошло, всё давно исчезло из корзины».
«А зачем исправлять? Она тебя забыть хотела. Или думаешь, что она уже прям передумала?»
«Не думаю. Просто это неправильно, Алис. Мы семь лет были вместе, и эти годы были счастливыми. Да, я её предал, но разве это стоит того, чтобы уничтожать всё хорошее, что происходило с нами, между нами? Я не знаю, сможет ли она простить меня, но я хотел бы, чтобы оставались хотя бы фотографии. Это память. Да, она горчит из-за моего поступка, но она всё равно прекрасна».
Полминуты молчания — и вновь надпись: «Алиса печатает».
«Ладно, убедил. У меня остались ваши фотографии».
Спасибо, Боже! Неужели?..
«Динка при мне психанула, и я потом, когда она уснула, залезла в корзину и всё скопировала к себе в хранилище. Подумала: вдруг она когда-нибудь передумает? Но вот за три года Динка так и не заикнулась об этом, поэтому придержи коней. Если реально простит, презентуешь ей это всё. Можешь даже не говорить, что это я накуролесила, пусть считает тебя волшебником в голубом вертолёте)))))».
«Считаешь, она простит?»
Павел нервно тёр подбородок, ощущая, как трясутся пальцы, пока ожидал ответ Алисы.
«Понятия не имею. Я бы не простила, а Динка добрая. Слушай, а что вообще между вами случилось три года назад? Она говорила, что ты другую бабу нашёл, она забеременела, и ты свалил. И чего, реально так всё и было?»
Павел поколебался, прежде чем ответить:
«Не совсем. Я эту «бабу» не совсем нашёл, а… ладно, давай расскажу».
Он и рассказал. Впервые — кому-то ещё, кроме Сергея Аркадьевича. А когда закончил, получил от Алисы краткий ответ:
«Паш, ты дебил».
И спустя пару секунд:
«Но я надеюсь, что Динка тебя всё-таки простит».
Дина
У Павла что-то случилось. Я видела бывшего мужа мельком, когда он вернулся после прогулки с Кнопой — второй за утро, которая длилась почти два часа! — и поразилась, насколько осунувшимся выглядело его лицо. Хотя когда мы ехали обратно, мне казалось, что Павел, наоборот, воодушевлён, и я даже понимала, почему — я дала ему надежду, что всё же соглашусь и возьму его на УЗИ. И кстати, не соврала — я действительно собиралась хорошенько подумать и определиться, но не сейчас и не в ближайшие две недели. Позже. Возможно, после тридцати недель, когда я уже буду более спокойной за состояние своей малышки.
Получается, что-то произошло, пока я ходила в туалет. Я попросила Павла подождать — он сам туда собирался, — поскольку, как беременная женщина, терпеть больше не могла, но когда вышла, оказалось, что бывшего мужа в квартире нет. И Кнопы тоже. Я удивилась, но звонить не стала — Павел большой мальчик, сам разберётся.
Через полтора часа я задумалась — может, всё же стоит выяснить, куда он утащил мою собаку? Сдержалась, и правильно сделала — спустя некоторое время Павел вернулся сам. И с таким лицом, будто у него кто-то неожиданно умер. Уточнять я ничего не стала, но думала об этом потом полдня. И решила, что он мог узнать о каком-то моём действии в прошлом по отношению к нему — например, о том, что я выбросила все его подарки, абсолютно все, даже магниты с холодильника, которые мы привозили из совместных поездок. Мне было настолько больно, что я стремилась уничтожить, стереть всё, что имело отношение к Павлу. Даже фотографии удалила.
И удивительно, но сегодня был первый вечер за последние три с лишним года, когда я вдруг пожалела об этом.
Последующие пару дней Павла я почти не видела, а потом пришли мои анализы крови — и да, Игорь Евгеньевич оказался прав, изменения в худшую сторону там были. Как он и Ирина Сергеевна сказали мне чуть позже по телефону, небольшие, и мы их вовремя засекли. Так что уколы обязательно нужно будет делать до самых родов и как минимум пару месяцев после, а
