Нелюбимая жена - Злата Романова
– Я могу договориться и их закроют, – предлагает он, передавая мне одну из своих рубашек.
Мы вместе собираем его чемодан для командировки.
– Я не хочу, чтобы мне закрывали зачеты просто так! Что обо мне будут думать однокурсники? А они точно узнают. К тому же, материал я знаю, так что сдам сама без проблем.
– Могли бы вместе улететь домой… – продолжает он.
Скоро Новый год и после моей сессии и его командировки, мы собираемся на родину на все выходные дни.
– Ты же знаешь, как я переношу полеты, – напоминаю ему.
– Ну да, – соглашается Тимур.
Мы договариваемся, что я полечу сразу после сессии домой, а он приедет из Краснодара, куда отправляется для контроля проекта, находящегося на стадии сдачи.
– Только ты должна встречать меня в нашей квартире, – ставит условие муж.
– Хорошо, – говорю ему. – Как только скажешь дату своего приезда, я перееду к нам от мамы.
Наконец, он крепко целует меня, прижав к стенке в коридоре, и я хихикаю от такого рвения, ведь увидимся мы уже через неделю. А потом уезжает, наказав не хулиганить в его отсутствие. Я же провожу оставшееся до поездки время, корпя над учебой и успешно сдавая сессию.
Дома, на родине, меня встречают приятные новости – жена моего брата Аза ждет ребенка. Конечно, мама уже поняла, что я сама пока не хочу детей, но тети садятся на своего любимого конька, намекая, что и мне бы пора задуматься. Особенно сильно выступает тетя Азиза.
– Мужчине нужны дети! – заявляет она. – Оглянуться не успеешь, как он найдет себе вторую.
– Как нашел Вас мой дядя? – хочется сказать мне, но, конечно, я молчу.
Неожиданно вспоминаю, что что-то подобное ей как-то ответила Самира во время спора и улыбаюсь. Жаль, больше нет людей, способных ставить на место тетю Азизу.
В день приезда Тимура, я переезжаю в нашу квартиру. Клининговая служба уже позаботилась об уборке, так что я лишь готовлю обед.
«Вылет задержали, буду позже» – шлет мне сообщение муж.
Я желаю ему удачного полета и решаю выйти в парк, уже украшенный к празднику веселыми огоньками, который находится рядом с нашим домом. Еду, приготовленную для Тимура, оставляю на ужин, а сама захожу в закрытую зону фуд-корта в парке и покупаю себе удон с морепродуктами.
«Ты дома?» – пишет Тимур.
«В парке. Обедаю»
Посылаю ему фото своего блюда. Он не отвечает. Может, какой-то сдвиг в расписании и они, наконец, взлетели? Зимой всегда сложнее летать из-за погоды.
Почти заканчиваю есть, когда за мой столик кто-то садится. Поднимаю взгляд и во все глаза смотрю на Мурада, не веря, что это действительно он.
– Здравствуй, Лейла, – улыбается мужчина и я понимаю, что это не галлюцинация.
– Я не приглашала тебя садиться, – говорю резче, чем собиралась.
Он хмурится.
– Мы в общественном месте. Зачем так беспокоиться? Я просто хочу поговорить.
– Нам не о чем говорить, Мурад. Уйди, пожалуйста, – прошу его немного мягче.
Мне не нравится, как он смотрит на меня. Не так, как в Москве. Не с презрением. Сейчас выражение его лица такое же, как когда мы встречались. Любящее. Так, словно он налюбоваться на меня не может. А мое сердце невольно екает от этого знакомого чувства, и я пугаюсь еще больше.
– Я не забыл тебя, Лейла, – игнорируя мою просьбу, говорит Мурад. – Наша прошлая встреча только доказала, что даже злиться на тебя, у меня не получается. Все эти месяцы я не мог выбросить тебя из головы.
– Молчи! – шиплю на него, оглядываясь по сторонам.
Кругом люди. Не хватало только, чтобы кто-то услышал его. Встаю на ноги, чтобы уйти, но он следует за мной к выходу.
– Ради Бога, оставь меня! – уже паникуя, прошу его, когда мы выходим из зоны фуд-корта на улицу.
– Просто дай мне ответ, Лейла, и я уйду, – просит мужчина. – Я все еще хочу, чтобы именно ты была моей женой. Пожалуйста, скажи мне, что я не ошибся в тебе! Ты все еще любишь меня? Если любишь – разведись. Мы теперь можем быть вместе, понимаешь?
Я настолько шокирована этими словами, этим гнусным предложением, что не знаю даже, как реагировать. За кого он меня принимает? Разведись – и я женюсь на тебе. Где его честь, раз он осмелился предложить мне подобное? Мне – чужой жене! В глазах закипают злые слезы.
– Никогда больше не приближайся ко мне! – едва не кричу на него, и быстро развернувшись иду в сторону дома.
Однако, в очередной раз шокированно замираю, увидев у входа в парк Тимура, стоящего с букетом цветов в руках и прожигающего меня яростным взглядом.
Как только я приближаюсь, он со злостью швыряет букет на тротуар и цедит сквозь зубы всего два слова: «Живо домой!» Мой первый порыв – тут же начать оправдываться. Но сначала просыпается осторожность – нельзя ругаться при людях, а потом самолюбие – почему я вообще должна оправдываться?
Видит Бог, как же я устала от мужчин, которые считают себя вправе не только решать за меня, но и судить любой мой шаг и слово!
Пока мы поднимаемся в квартиру, я все больше закипаю. На Мурада, который поставил меня в такое положение, и на мужа, который уже надумал себе невесть что, словно я давала повод.
Стоит нам оказаться за закрытой дверью, как он тут же напускается на меня.
– Сколько раз мне нужно повторять, чтобы до тебя дошло, Лейла? Какого черта ты встречалась с ним? Еще и врешь мне!
Грудь Тимура вздымается от участившегося дыхания, а глаза бешеные.
– Кто кому врет? Не ты ли мне писал, что задерживаешься?
– И ты решила тут же этим воспользоваться? – ядовито усмехается он.
Отворачиваюсь от него и направляюсь в гостиную, на ходу снимая пальто. Мои движения дерганные и резкие, потому что я взбешена не меньше него.
– Между прочим, я приготовила обед и ждала тебя, а когда ты сказал о задержке, решила оставить эту еду на
