Условный рефлекс - Ксения Мартьянова
– И поэтому его назвали Вечным городом, – подытожила, вынуждая мужчину кивнуть; несколько секунд Натали смотрела на него, а затем добавила, – его история близка вашему сердцу.
Она заметила, как напряглось его тело и переменилось лицо. Навряд ли подтверждать её догадки входило в его планы, но, сам того не осознавая, инстинктивно он именно это сделал.
– Это просто история, – несмотря ни на что, отозвался Брендон, и, если говорить откровенно, никакого другого ответа она от него и не ждала.
– Для вас не просто. Словно в вашей жизни были те же самые разрушения и падения, но каждый раз, как и этому городу, вам удавалось подниматься вновь. И поэтому вы столь много добились сейчас. – Когда он, наконец, посмотрел на неё, Натали пожала плечами и отвернулась. – Не знаю, так я чувствую.
Ещё некоторое время они шли молча, и Натали рассматривала поразительную архитектуру домов, когда внимание её привлек длинный и, по всей видимости, очень старый мост, тянущийся через главную реку города – Тибр. Пять арок, облицованных мраморной плиткой; на резных перилах стоят скульптуры ангелов, держащих какие-то предметы в руках и расположенных лицом друг напротив друга; скульптуры ещё каких-то, наверное, очень важных личностей в истории – казалось, их одежда, словно на живых, развеивается от ненастной погоды.
– На том мосту так много людей. – Нарушила молчание Натали, а затем слегка поежилась от усилившегося ветра. – Он кажется таким… уставшим. Словно ему приходится держать в себе очень много тайн.
– Это мост Святого Ангела. И ты права, тайн у него немало.
– Расскажете? О, умоляю, это, должно быть, так интересно! – Натали знала, что в этот самый момент, повернувшись к нему с горящими от любопытства глазами, выглядела, как маленький ребенок, но ничего не могла с собой поделать.
Уголки губ Брендона приподнялись.
– Только, если пообещаешь, что не станешь проводить параллели между этой историей и моим прошлым.
– Обещаю! – Натали обезоружено подняла вверх ладони, а затем провела пальцами по своим губам, «закрывая на них молнию», что вынудило Брендона едва уловимо рассмеяться. Она улыбнулась ему в ответ, даже не заметив того момента, когда ей вдруг стало с этим человеком так просто и легко. Сейчас он не был тем Брендоном из «Трифолиума» – закоренелым бабником и скандальным бизнесменом, то и дело появляющимся на первых полосах газет; сейчас он был просто Брендоном – мужчиной, с которым она гуляла по Риму. По первому в своей жизни Риму.
– В древние времена этот мост был основным местом казни. Прямо перед экзекуцией на нем сооружали большой деревянный эшафот, через который на тот свет отошли сотни тысяч невинных душ. Именно здесь много веков назад была казнена Беатриче.
– Беатриче?
– Беатриче Ченчи. – Продолжил Брендон. – Дочь Франческо Ченчи – римского аристократа. Он был известен своим буйным нравом и не менее буйной фантазией, которую, как поговаривали, удовлетворял столь экстравагантными способами, что даже по тем меркам морали заимел репутацию не просто прелюбодея, а пугающе активного развратника. В возрасте сорока пяти лет он женился на молодой девушке, которая родила ему в браке семерых детей, в числе которых была и Беатриче. От частых родов супруга Франческо рано скончалось и спустя некоторое время он женился снова. Если ты не против, я опущу некоторые имена, чтобы тебя не запутать. – Натали лишь молча кивнула, продолжая ловить каждое его слово. – История поговаривает, что детей своих Франческо не любил, более того – применял к ним порку. Сыновей лишал денег, дочерей держал взаперти. Правда, старшей сестре Беатриче удалось передать прошение через церковь, и её выдали замуж – так она избавилась от тирании отца. Некоторые сыновья смогли добиться содержания, которое Франческо пришлось выплачивать им по приказу Папы, который в то время имел на него огромное влияние. Беатриче повезло меньше всех. Вместе с мачехой её продолжали держать в замке – в замужестве ей было отказано, а её письмо, которое она, следуя примеру старшей сестры, решила послать церкви, перехватили.
Выловив секундную паузу, Натали спросила:
– Почему Франческо держал свою дочь взаперти?
– Если верить истории, он испытывал к Беатриче противоестественную страсть.
– Он… насиловал её? – Когда Брендон кивнул, всё тело Натали мгновенно сотряс ледяной мороз.
– Много лет. Однако, и она, и её мачеха были бессильны. В те времена к женщинам относились иначе.
– Бедняжка… – Натали неосознанно обхватила себя руками, чувствуя, как её прошибает озноб.
– Если ты замерзла, мы можем пойти обратно. Я могу не продолжать.
– Нет, – мотнув головой, уверенно ответила она, – всё в порядке, я хочу узнать всю историю.
Брендон немного помолчал, а затем продолжил:
– Беатриче так и не смогла смириться со своей участью. Не смогла и вторая жена Франческо. Они задумали убить его. К их плану присоединился один из братьев Беатриче и молодой состоятельный парнишка, который давно и беззаветно был в неё влюблен. Дождавшись ужина, они подлили в его вино морфий, а когда он впал в глубокий сон, Беатриче пробралась к нему в комнату и вогнала ему в горло гвоздь. – Натали поморщилась, но лишь слегка, потому что на самом деле ей было совершенно не жалко подонка. – Тело Франческо сбросили из окна в бузину. Всё должно было быть обставлено, как несчастный случай.
– Но что-то пошло не так. – Догадалась Натали, вспоминая слова Брендона о том, что в итоге Беатриче казнили на этом самом мосту.
– Тело застряло между кустов. – Подтвердил он её слова. – Всю семью взяли под арест, все до единого признались в убийстве. Кроме Беатриче.
– Она мужественно отстаивала свою правду.
– До самого конца. – Они остановились близ моста – у ограды, тянущейся вдоль набережной – и Брендон, сунув руки в карманы брюк, обратил на него свой взгляд. – Суд продолжался больше года. – Слушая его, Натали облокотилась локтями о
