Подари мне семью (СИ) - Гранд Алекса

– На каком языке мне еще нужно сказать, чтобы ты поняла: нечего Павлу появляться рядом с нами?

Молчать не могу. Углы сглаживать больше не в состоянии.

Я объявляю протест. Недвусмысленно намекаю – нет во мне ничего от послушной уступчивой девочки.

– Кира, ну, как так можно? Таскаешься везде с этим мутным Лебедевым. Хорошего человека отталкиваешь.

Продолжает накалять градус нашего непростого диалога мама, а я вдруг понимаю, что смертельно устала. Устала объяснять, что знаю, что для меня хорошо и что плохо. Устала биться за собственную самостоятельность. Устала возвращать границы в те отправные точки, с которых их сдвинули.

– И это, блин, мой выбор! Мой! – закипая, повышаю голос, и не без усилий торможу. Сглатываю, сосредоточиваюсь на теплом комке слева за грудиной и высекаю куда мягче. – Будешь готова его принять – поговорим. Помни, что бы ни происходило, я вас очень люблю.

Тапаю на экран, сбрасывая вызов, и возвращаюсь к бумагам. Надеюсь, что маме хватит мудрости прекратить сводить меня с Павлом и начать чуть терпимее отзываться о Никите. Не ради меня – ради медвежонка.

Прокручиваю это все в голове. Попутно переписываюсь с папой обо всяких мелочах. И успеваю закрыть пару задач прежде, чем в дверь раздается стук и в офис вплывает довольный Лебедев. Немного лохматый, взбудораженный, он сияет, как начищенный медяк, и невольно заражает меня своим энтузиазмом.

– Митю в школу отвез. До кабинета проводил. С классным руководителем познакомился.

Отчитывается он, как прилежный школьник, выполнивший домашку, а я и не замечаю, как поднимаюсь на ноги, огибаю стол и шагаю ему навстречу. В мои руки перекочевывает стаканчик с изумительно пахнущим кофе, пальцы обжигает теплом, огнем плещет по грудной клетке.

– Молодец. Спасибо тебе большое.

Поощряю его, конечно. А потом делаю осторожный глоток и блаженно зажмуриваюсь.

Пожалуй, это лучший ванильный капучино в моей жизни.

Глава 27

Никита

Пялюсь на Киру беззастенчиво. Смотрю, как она смакует купленный мной кофе. Как рассеянно ведет языком по губам, на которых осталась пенка. Как хлопает угольно-черными ресницами.

Вылетаю в другую галактику. Не могу сопротивляться этому непреодолимому притяжению.

В сотый раз подмечаю хорошо изученные детали. Трепыхающуюся на шее жилку, от которой я без ума. Румянец, постоянно окрашивающий ее щеки, стоит мне сократить разделяющее нас расстояние. Учащающееся дыхание.

Мое, кстати, тоже сбивается с ритма. Снова все системы на максимум. Подскакивают жизненно важные показатели. Шкалят инстинкты.

– Что с «Сириусом»?

Прочистив горло, выдавливаю, хотя в эту секунду меня меньше всего интересуют какие-то там проценты и штрафные санкции. Намеренно вторгаюсь в Кирино личное пространство, притворяясь, что изучаю шапку пресловутого договора. Веду ноздрями, раскладывая дразнящий аромат на нотки.

Свежесть. Весенний бриз. Едва уловимый намек на что-то персиковое.

– Проверила. Можно подписывать.

Вздрогнув, сообщает Ильина и неловко отступает. Цепляется бедром за край стола. Охает. И, наконец, падает в кресло, едва не расплескивая капучино.

Столько волнительного огня выдает, что меня моментально разматывает. Мысли текут совсем уж в неправильное русло, и мне приходится прикладывать титанические усилия, чтобы удержать себя в узде.

Нам обоим нужно еще немного времени. Кире – чтобы окончательно ко мне привыкнуть и отпустить прошлое. Мне – чтобы развязаться с Вершиниными.

– Завтра есть свободный час на арене. Я забронировал. Ты не против, если погоняем с Митей?

– Нет, конечно.

Закладывая большие пальцы за ремень брюк, я меняю тему. Фиксирую одобрение, застывшее в Кириных глазах. И напоминаю себе, что терпение – добродетель.

Впервые за долгие годы душившего меня брака дышу полной грудью. Хочу сворачивать горы. Доставать с неба звезды. И строить по кирпичику новый мир, в котором вместо боли и предательства будет много счастья. Нашего счастья.

– Не хочешь покататься с нами?

Спрашиваю, поддавшись порыву, и понимаю, что попал в точку. Кира резко вздергивает подбородок и выдает столько азарта, перемешанного с томительным предвкушением, что меня едва не сносит с ног.

Добивает робким.

– Хочу.

– Отлично. Возьму для тебя коньки.

Заключаю напоследок и энергичным вихрем прокатываюсь по всем оставшимся кабинетам. Визирую платежки, одобряю «горящие» транши и сталкиваюсь нос к носу с Жанной, копающейся у меня в столе.

– Что потеряла? Вчерашний день?

Гаркаю так громко, что девушка стремительно бледнеет, но тут же приободряется, вытаскивая из вороха бумаг серебристый продолговатый конверт.

– Приглашение. Гордин прислал. В пятницу состоится открытие нового филиала.

– Прекрасно. Ответь, что от компании будем мы с Кирой.

– Вы с Ильиной?

– Да. Мы с Ильиной. Что непонятного? Антон Юрьевич будет рад ее видеть.

Произношу жестко, не маскируя прорезающуюся в голосе сталь, и вскоре остаюсь в гордом одиночестве. Обнаруживаю рядом с блокнотом записку от Дарьи. Сминаю листок, не читая. И набираю Багирову.

– Здорово, Богдан. У нас все в силе?

– Да, как и договаривались. Освобожусь через два часа. Кстати, я тут кое-что накопал.

– М?

– Дела у твоего тестя идут не радужно.

– Насколько все хреново?

– Если вынести за скобки вашу общую фирму, он практически банкрот.

Может быть, глупо, но накрывает мрачным злорадством. Кажется, кармический бумеранг описывает кривую, завершает круг и готовится «осчастливить» всех причастных.

Об этом думаю и о мороженом, которое обещал купить Мите, пока истекает озвученный Богданом срок. Плюю на правила приличия и на то, что Жанна вытягивает и без того длинную шею, чтобы проследить траекторию моего движения.

Снова захожу к Кире в кабинет. Любуюсь тугим пучком волос с застрявшим в них карандашом. Мерцающими сережками-каплями в аккуратных ушах. Упрямым острым подбородком.

Столько времени впустую потратил. Баран, как есть баран.

Кажется, вслух это произношу. Потому что Кира отлипает от монитора, берет меня на прицел серо-голубых глаз и долго-долго изучает. Проникает в самую суть. Раскладывает на составляющие и одним взглядом спаивает обратно.

– На пару часов отъеду. Не теряй.

Давно ни перед кем не отчитывался, а перед ней хочется. Чтобы уверена была. Чтобы знала.

Выдохнув, фиксирую аккуратно сложенные на краю стола папки и с трудом удерживаюсь оттого, чтобы не перекинуть Ильину через плечо, не отнести ее в итальянский ресторанчик неподалеку и не проконтролировать заказ лично.

Не торопился бы – обязательно бы так сделал.

– С завтрака ничего не ела, да? Заказать тебе сюда обед?

– Не нужно. Я спущусь в кафе. О нас с тобой и так слишком много болтают.

– Тебя это парит?

– Нет. Наверное…

Замешкавшись, отвечает Кира после небольшой паузы, а я понимаю, что проведу на днях чистку. Избавлюсь от лишних людей. Например, от Жанны, которая, вероятно, стучит Дарье о том, что происходит в офисе.

– Люди всегда кого-то обсуждают. Не бери в голову.

Приблизившись, я осторожно веду ладонью по Кириному предплечью, мягко сжимаю ее пальцы и нехотя разрываю контакт. Будь моя воля, я бы остался рядом с Кирой навечно. Но нужно поправлять съехавший набок галстук, торопливо шагать к лифтам и выскальзывать на парковку.

– Ну, что, погнали, брат?

В метре от меня с визгом тормозит черная Шевроле Камаро. С двумя красными полосками на капоте, с черно-красными дисками она как нельзя лучше подходит своему владельцу, высовывающемуся из приоткрытого окна.

И если тачка недвусмысленно намекает на достаток и благополучие, то сам Багиров одет просто, даже небрежно. В потертые джинсы то ли дизайнерские, то ли с обычного рынка. Белую футболку без узнаваемой эмблемы. Растоптанные найки из позапрошлогодней коллекции.