Его запретная малышка - Ольга Дашкова
— Я не думала, — прошептала одними губами, вновь посмотрела на девушку.
Она красивая, противоположность мне: блондинка, выразительные голубые глаза, высокие скулы, ровный загар — кукла, которую наверняка приятно не только раздевать, но и одевать.
— Вот и правильно, а у нас скоро будет пополнение, Денис так хотел сына, не могу же я отказать любимому мужчине.
Перед глазами все плывет, сейчас главное — не разрыдаться перед ней, не показать, насколько я слаба и уязвима, до какой степени меня задели ее слова.
— Сын — это прекрасно, всего вам хорошего. И да, не говорите Денису Олеговичу, что я приходила.
— А вас как зовут?
— Неважно. Уже неважно.
— Вы правы, это неважно. И вам всего хорошего.
Разворачиваюсь, не вызывая лифт, иду пешком, стараюсь глубоко дышать, считаю ступеньки. На двадцать седьмой срываюсь в истерику, прижимаюсь к стене, всхлипываю, кусаю ладонь, чтоб не завыть в голос.
Не могу поверить, что все, мной услышанное, правда, что Денис только играл, что таких, как я, у него было много — глупых девочек, что повелись на брутальную внешность и красивые слова.
Господи, как вспомню, что сегодня мы вытворяли в аудитории… Сегодня? Это было несколько часов назад, а кажется, что в другой жизни.
Как же подло и некрасиво все вышло, а ведь он мог все рассказать, не врать в глаза, я бы не допустила, чтоб все между нами зашло так далеко.
Ой, да кого я обманываю? Легла бы, позволила бы. Потому что глупая влюбленная дура.
Выходит, что папа прав?
В кармане на беззвучном режиме вибрирует телефон, имя Денис теперь вызывает ненависть. Сбрасываю звонок, вытирая слезы, спускаюсь дальше, но он продолжает звонить. Пальцы не слушаются, блокирую номер.
Не хочу слышать ни одного слова от него. Не хочу видеть.
Никогда.
И на учебу плевать, папе ведь важнее репутация, а моя до этого времени была слишком идеальной, пора ее подпортить.
— Вера, ты дома? Я приеду, ты не против? Поговорить надо.
Подруга не возражает, на улице, достав солнцезащитные очки, поправляю короткую юбку, хорошо, что надела не кабуки, а ботинки.
Не хочу, чтоб было так больно, не хочу ни о чем думать. Больше накосячить, чем уже это сделала, влюбившись в женатого мужика в ожидании первенца, я не смогу, значит, все остальное будет на этом фоне лишь цветочками.
— Вера, а давай не к тебе, а в ресторан, я угощаю. Что за праздник? Ну, мы девочки, мы придумаем. И Олю зови, я позвоню Симе, нужно срочно развеяться, господи, как же давно я не пила шампанского! Адрес сейчас скину, и давай живее, все, до встречи, ловлю такси.
Одно из дорогих, но вполне себе тусовочных заведений, где подают отличные закуски и игристое вино, встретило меня как родную. Они, черти, знают, чья я дочь и до какой степени нужно меня облизывать.
И почему я раньше не пользовалась такими заманчивыми привилегиями? В пень трухлявый Константинова, его жену и всю экономическую статистику вместе взятую. Зойка, точно, надо на мой загул позвать сестренку двоюродную.
Ищу в телефоне ее номер, официант ждет заказа, натыкаюсь на сообщения Дениса, морщусь, удаляю не глядя.
Папа прав, я еще слишком неопытна и наивна. Но это не помешает мне напиться сегодня.
Глава 30 Маша
— Подруга, может, хватит?
— Зой, ты чего? Какой «хватит»? Мы только начали.
Пытаюсь перекричать музыку, залпом выпиваю четвертый шот, у него классное название: «Камикадзе», как раз в тему моей спонтанной вечеринки. В нем водка, апельсиновый ликер, сок лайма, вся эта цитрусовая бомба ударяет по рецепторам, а алкоголь — в голову.
Мне хорошо. Вот сейчас хорошо точно.
Зоя смотрит подозрительно, но выпивает со мной, она-то, взращенная на Пашкином самогоне, глотает эти пафосные коктейли как компот. После ресторана, куда приехали только Сима и Вера, жутко захотелось в клуб.
Девочки не понимали моего веселья, а мне не хотелось ничего объяснять. Если начну, то сорвусь в истерику, но я ведь Дымова, я не могу себе такое позволить, да еще в публичном месте, надо быть сильной во всем.
Обманул тебя мужик — да какая фигня, найдем нового. Главное — узнать, не беременная ли у него жена.
— Маша, посмотри на меня, Маш, — Зоя тянет за руку, фокусирую на ней взгляд.
— Зойка, как же я соскучилась, ты бы знала, — обнимаю сестренку, смачно целуя в щеку. — А давай выпьем за нас, таких классных девчонок.
— Выпить-то мы выпьем, да что случилось-то с тобой? Маш, я не узнаю тебя. Пошли, здесь такой грохот, я себя не слышу.
Зоя тащит меня с барного стула, вот правильно сделала, что не надела каблуки, так бы уже ноги переломала. Выводит в коридор, долго идем.
— Да перестань, Зоя, я танцевать хочу, где Серафима? Наша самая пафосная и зажигательная подружка обещала мне не спать всю ночь.
В Зое веса на пятнадцать килограмм больше моего, мне с ней не справиться, перебираю ногами, чтоб не отставать. Холодный воздух ударяет в лицо, закрываю глаза, нет, мне нельзя трезветь, я не затем дегустирую все в баре строго по алфавиту.
— Маша, что случилось? Быстро рассказывай, иначе я из тебя душу вытрясу, я не твои мягкотелые однокурсницы.
Стало грустно, облокотилась о стену, неподалеку несколько молодых людей и девушек курят. Может, и мне закурить?
— Эй, ребята, сигареты не будет?
— Ты совсем охренела, Дымова, ты еще шприц у них попроси! Нет, нет, не нужно, подруга пошутила, расстроилась, пару по курсовой получила.
Зоя трясет меня за плечи, отводит еще дальше, смотрит, а мне хочется рыдать.
— Влюбилась, была неосторожна.
— Ну, так это нормально, в чем трагизм? — Зоя спрашивает по делу, не устраивая из
