До последнего вздоха - Алиса Ковалевская
— Когда я сдохну, Волчонок, на надгробном камне выбьют не имя, — пальцами по вьюну. – Не-е-ет, — покачивая головой, выше, к вбитому тушью под кожу цветку. Живот тянуло, но уже не болью. Это было не желание, не страх и не ожидание: всё разом. – На моём надгробье будет выбито это, — от одного цветка к другому. – Я превращусь в тлен, а он будет жить чёртовы сотни лет.
— Господи, что ты несешь? – от его слов я содрогнулась. Резко накрыла его руку своей, и Алекс поднял голову.
— Только мёртвый не боится смерти, Волчонок. В какой-то момент мне показалось, что я сдох. Она была похожа на тебя. Так похожа, чтоб её. Если бы не знал, подумал бы, что это ты. Ты… нет… — медленно покачал головой. – Нет. Для тебя это было бы слишком просто. Ты похожа на Селену, так сказала Надия. А Селена никогда не сдаётся.
— Перестань! – прикрикнула я.
В том, что он нёс, однозначно был смысл. Всё, что делал Алекс, всё, что он говорил или о чём молчал, несло в себе смысл, и от этого становилось жутко. До мурашек, до озноба.
— Кто «она»?! Кто такая Селена?! При чём тут Надия?!
Алекс не ответил. Раскрытой ладонью провёл бедру уже вниз, к колену. Неожиданно наклонился и дотронулся губами. Я замерла на вдохе. Это прикосновение было нежнее апрельского солнечного луча, пробивающегося в зазор между занавесок в нашей спальне. Оно не имело ничего общего ни с Сильвером, ни с этом местом. Оно вообще не имело ничего общего с тем, что здесь происходило.
— Алекс, — просипела я.
Он поднялся, утянул меня за собой. Дотронулся до волос.
— Алекс… — уже совсем хрипло.
— Если бы это была ты, — он стиснул челюсти с такой силой, что напряглись скулы. – Я бы там же пустил пулю себе в висок. Но это не могла быть ты. Слишком просто для тебя. Слишком…
Он убрал руку, отпустил меня и расстегнул рубашку. За ней – ремень на джинсах. Тревожное предчувствие, охватившее меня несколько дней назад и варьирующееся от апатичности до паники, дало о себе знать ожиданием недоброго. Часы с запястья Алекса упали на стол рядом с лужей гранатового сока. Взглядом он указал мне на постель, но только я сделала шаг, остановил. Развязал пояс халата и, вытянув его, намотал на ладонь. Сжал кулак. Сухожилия его натянулись вместе с шёлком. Я не сводила с него глаз, ища разумное в обрывках похожих на бред фраз, в стальном серебре, задумчивости и решимости.
Не выдержала взгляда и, отвернувшись, откинула одеяло. Алекс подошёл сзади. Двумя пальцами провёл вдоль моего позвоночника и, заставив выпрямиться, прижал к себе спиной. Щетиной потёрся о висок и положил ладонь на живот. Я остолбенела. Он поглаживал низ живота, будто…
— Ты похожа на шлюху, — поддел носом волосы. – Самое оно, — прикусил кожу у виска и толкнул на постель.
Падая, я успела развернуться к нему лицом. Подставила руку. Вскинула голову. Думала, сейчас он накроет меня собой, окажется сверху. Но Алекс лёг и, опять развернув меня спиной, прижал к себе. И опять ладонь его опустилась на мой живот.
— Спи, Берта, — пробормотал он. – На волчат объявлена охота.
Глава 13.3
Дождавшись, когда Алекс уснёт, я выскользнула из постели. В бесконечной темноте неразличимы были даже очертания мебели. Оставалось довериться инстинктам. Когда-то они были единственным, на что я могла полагаться. Именно они помогали скрываться от охотников и выбирать места для ночлега. Сытая жизнь сделала меня слишком беспечной. Я забыла, что беспечность может стоить самой жизни. Зря.
— Вот так, — сказала одними губами, пройдясь по карманам валяющегося на полу пиджака. В руках оказалось несколько купюр, брелок от машины и банковская карточка. Вернув её на место, наощупь вытащила из шкафа свитер и надела его поверх халата. Прислушалась к дыханию Алекса. Мне нужны были ответы, нужно было понять, что происходит. Для этого существовал только один способ.
— Прости, — опять беззвучно, — играть в твои игры я не подписывалась.
Видеть мне было не нужно. Память чётко зафиксировала всё, что было в комнате – каждую мелочь, каждую кажущуюся незначимой деталь. Привычка, оставшаяся с детства.
Быстро и тихо я пересекла комнату. Алекс зашевелился, вздохнул во сне с рокочущим звуком. Я задержалась у двери, ожидая, что будет дальше и, только когда убедилась, что он по-прежнему спит, выскользнула в коридор.
Тишина была обманчивой. Стоило навострить уши, я разобрала бормотание телевизора. К главному входу соваться было самоубийством. Быстро я прошла мимо нескольких дверей и юркнула в неприметную арку. Свет не горел и тут. Оставалось надеяться, что инстинкты ведут меня верно. Запахи розы, иланг-иланга…
Приоткрыла одну из дверей, за ней следующую. Да, на что-то я ещё способна.
— Берта… — Сабина порывисто обернулась. С её инстинктами всё было тоже в полном порядке, потому что услышать меня она не могла, только почувствовать. – Как ты… – в её больших тёмно-карих глазах читалось недоумение.
Я плотнее закрыла дверь. Сабина взяла с постели халат и накинула поверх сорочки. Поздно. Я успела заметить на её спине старые шрамы. Плеть? Нет, рубцов от плети я видела порядком. Эти были другими. Отчётливые полосы на гладкой коже.
Бегло оглядела крохотную спальню в поисках камер. Расстилавшая до моего появления постель Сабина спокойно вышла на середину комнаты. Стало ясно, что здесь мы можем говорить свободно.
— Откуда у тебя шрамы? – изучающе глядя на неё.
Она промолчала. Не хотела говорить.
— Ответь, — потребовала я, — они появились после того, как ты попала в питомник? Это Сильвер?
— Нет, — с придыханием. – Это не Сильвер, Берта. Это мужчина, встреча
