Татьяна Корсакова - Паутина чужих желаний
Я прекрасно понимала, что санстанция в этом деле мне не помощник, что паутина на моем окне появилась неспроста, что она – отражение узора на моем запястье, намек и предупреждение. Знать бы еще, какое именно… Ерунда, паутина – она и в Африке паутина, надо просто сказать Рае: пусть горничная вымоет окно.
Раю я позвала в свою комнату сразу после завтрака, подвела к окну, отдернула шторы. В свете солнечных лучей паутина подрагивала и мерцала золотым, это было даже красиво. Рая красоту не оценила и с тихим стоном упала в обморок. На мои вопли прибежал Вовка, бросил быстрый взгляд сначала на паутину, потом на беспамятную экономку и велел принести воды.
Пока Вовка возился с Раей, я тихо сидела на краю кровати, обхватив себя руками за плечи, и думала над тем, как же мне жить дальше. По всему выходило, что жизнь у меня будет веселой, полной приключений, падающих в обморок экономок и затянутых паутиной окон.
Наконец Рая пришла в себя, но только лишь затем, чтобы, увидев мое перекошенное лицо, разрыдаться. Она плакала, размазывая по бледным щекам потекшую тушь, вымаливала прощение. С ума сойти! Такая трагедия из-за невымытого окна. Да я, наверное, испугалась в разы меньше ее. Это притом, что я знала, что паутина появилась не просто так.
– Рая, не плачь, – сказала я строго. Жизненный опыт подсказывал мне, что истерики нужно пресекать не лаской, а именно строгостью. – Просто вели кому-нибудь из своих подчиненных вымыть окно. Я бы и сама вымыла, но с детства боюсь пауков, а над этой паутинкой, похоже, трудилась целая артель восьмилапых.
Слова мои подействовали самым целительным образом: Рая достала из кармана носовой платок, промокнула им заплаканные глаза, посмотрела на меня очень внимательно, а потом кивнула.
– Немедленно распоряжусь. – Голос у нее был странный, с глухими металлическими нотками. – Ты очень сильно испугалась, Евочка?
– Не сильнее тебя, – усмехнулась я, ловя на себе встревоженный взгляд Вовки. – А ты, Владимир, – я попыталась выдавить из себя улыбку, – запрягай коней, через час отправляемся в город.
– Куда скачем? – спросил Вовка, когда вверенный ему «Мерседес» отъехал от дома на безопасное расстояние.
– Сейчас узнаем, – достав из сумочки подаренный Щирым телефон, я набрала выписанный из ежедневника номер.
Ответили мне почти сразу.
– Детективное агентство «Феникс», – сообщил приятный мужской голос.
От избытка чувств я ткнула Вовку в бок и замахала свободной рукой, привлекая его внимание. Вот это номер – детективное агентство!
– Господин Сабурин? – спросила я после небольшой заминки.
– Он самый. Чем могу быть полезен?
Полезен? Похоже, он может быть очень даже полезен. Я решила пойти ва-банк.
– Виталий, это Ева Ставинская. Помните меня?
– Ева? – В голосе послышались удивленные нотки. – Конечно, Ева, я вас очень хорошо помню.
Помнит! Вот и замечательно!
– Виталий, я бы хотела с вами поговорить, – выпалила я.
– Не вижу к этому никаких препятствий. – По голосу незнакомого Виталия Сабурина было понятно, что он улыбается. – Когда и где вам удобно?
Я глянула сначала на часы, потом на спидометр.
– Через час в кафе «Арлекин» вас устроит?
– Хорошо, – сказал Сабурин и отключился.
– Что это было? – спросил Вовка, когда я сунула телефон в карман куртки.
– Частный детектив, – сообщила я. – Наша девочка за каким-то хреном обращалась к нему. Как тебе?
– Пока никак. – Вовка не сводил взгляда с дороги. – А что было в твоей комнате?
– Ты о паутине? – Я старалась, чтобы голос не выдал моего волнения. – А хрен ее знает! И Рая такая впечатлительная. Я уже не рада, что ей показала.
– Знаешь, – Вовка наконец посмотрел в мою сторону, – я не впечатлительный, но и меня эта хреновина изрядно напугала. Ну-ка, покажи запястье.
Я молча поддернула рукав пальто, вытянула вперед руку, сама смотреть не стала. А что смотреть, если еще утром все проверено и замерено!
– Мне кажется или она стала больше? – Голос Вовки изменился, стал глуше, точно трещинками пошел.
– Не кажется. – Я опустила рукав.
Больше Вовка ничего не сказал, снова уставился на дорогу и молчал до самой Москвы.
В кафе было малолюдно, я осмотрелась. Молодой человек, сидящий с чашкой кофе у окна, приветственно помахал нам рукой. Его европейская респектабельность никак не вязалась с моим почерпнутым из американских боевиков представлением о том, как именно должны выглядеть частные детективы, и потому я немного замешкалась. Неизвестно, как долго бы я топталась на пороге, если бы не Вовка, который решительно потащил меня к Сабурину.
– Рад видеть вас в добром здравии, Ева. – Сабурин поздоровался с Козыревым, пожал мою протянутую руку. – В газетах писали…
Значит, в газетах писали? Ну что ж, это несколько облегчает мою задачу. Не придется объяснять все с самого начала.
Я и не стала, заговорив о самом важном: об амнезии и записи в ежедневнике.
Сабурин слушал мой рассказ очень внимательно, даже чашку с недопитым кофе отставил в сторонку, а когда я закончила, сказал:
– Правильно ли я вас понимаю, вы пытаетесь с моей помощью восстановить часть своего прошлого?
– Да, – я кивнула, – мне важно знать, для каких целей я вас нанимала. Я же вас нанимала, ведь так?
– Совершенно верно.
– В таком случае, думаю, вас не затруднит рассказать, что я от вас хотела.
Сабурин помолчал, а потом многозначительно посмотрел на Вовку.
– Ева, должен предупредить, это конфиденциальная информация. Раньше вы не хотели, чтобы о ней узнал кто-нибудь посторонний.
– Он не посторонний, он мой друг. – В подтверждение своих слов я взяла Козырева за руку.
– Как вам будет угодно. – Сабурин кивнул и залпом допил свой давно остывший кофе. – Вы наняли меня для того, чтобы я отыскал вашего сына.
Сына?! Вот это да! Вот тебе и ангел с крылышками!
– Какого, простите, сына? – на всякий случай уточнила я. – Своего будущего сына, мальчика, которого я решила усыновить?
– Нет, речь шла о вашем настоящем ребенке. – Сабурин тряхнул головой. – Вы, Ева, попросили меня найти мальчика, которого вы родили четыре года назад и которого ваш отец не позволил вам забрать из роддома.
– И вы его нашли? – предвосхитил мой вопрос Вовка.
– Да, в одном из подмосковных интернатов для детей с особенностями психики.
– У вас сохранилась информация по тому делу? – Вовка решил взять инициативу в свои руки, и я была ему за это несказанно благодарна.
– Разумеется, я все помню. – Сабурин вырвал из записной книжки страничку, написал на ней несколько строк, протянул не мне, а Козыреву. – Вот фамилия мальчика и адрес детского дома.
