Бесчувственные (СИ) - Дэн Виталина

— Что? Что, тебе, сделала Алина? Зачем, ты все это заварила? — он еле сдерживал себя. Вибрировал от злобы и ненависти ко мне. Удручал меня своей энергетикой. Немо обезвреживал все мои попытки, попробовать отбиться.

Я висела в воздухе как тряпичная, безвольная кукла в его руках и жадно глотала воздух как рыба.

— От…цееп…ись… — прохрипела, дергая в воздухе ногами. Моя шея надулась, а лицо неумолимо наливалось красным. Воздуха почти не осталось.

Я хотела… Хотела не трогать его… Не выводить еще больше. Но сейчас получится, как должно быть. Подохнуть здесь, я не собираюсь. А в глазах напротив, я не вижу ни одной эмоции на то, что он сейчас меня отпустит. Он, черт возьми, реально это сделает. Чертов, псих!

У нас завязалась борьба. Я начала руками бить его по лицу по телу, куда доставала. Выдергивать волосы, пинать по ногам. Даже, когда приблизил к своему лицу, и прорычал, я изловчившись, вцепилась в его щеку зубами. Зашипел от сильного укуса, но отлепил от себя без труда. Значит, и не так всё-таки больно!

Откинул меня от себя как падаль, и я кубарем полетела через стоящий рядом кожаный диван. Больно приземлившись на бок, ударила об угол стола, ребра. Чуть не задохнулась от боли. Внутренняя агония наполняла не только оболочку плоти, но и заполняла сердце и душу. Самое обидное, заори я сейчас, и никто ведь не придет на помощь. Люди в паре метров от нас веселяться, и никто не знает что тут творится, никто ничего не услышит. Из-за этой чертовой шумоизоляции тут… Из-за громкой музыки…

Не заметила тот момент, как он ко мне снова приблизился. Присел на корточки и зграбастал мои волосы в кулак, подтягивая ближе к себе.

Вскрикнула от ощутимой боли в голове. Но смолкла, когда увидела, каким взглядом награждает меня. Презрение вперемешку с брезгливостью. Он не сказал ни слова, но от чего-то я начала безмолвно давиться слезами. Вот именно от взгляда у меня покатились крупные слезы. Как давно, Чича ты не видела такой взгляд? Вот… Прошу… Все для тебя… Каждый день на улице именно таким на тебя и смотрели. Как на самое противное ничтожество. И мне сквозь землю провалиться хочется, но только бы не видеть его презрение.

«Тебе же плевать на все? Не забыла? Ты же этого и добивалась! Ты же хотела от него сбежать и все это устроила! Ты каждый день жила с ним в состояние войны! И что изменилось? Не тем взглядом наградил убогую? Задел тебя?» — внутренний голос насмешливо нашептывал. Издеваясь еще больше надо мной. А я почем знаю, к чему они?! Почему бегут?

Дернулась как от пощечины, услышав его безэмоциональный голос. Каждая его фраза отдавала таким холодом. Такой правдивость, что затряслась в его руках еще больше.

— Уличная шавка! Твое место на улице, под забором, мразь… Никогда не делал ничего подобного, а тут решил помочь… Хоть кому-то, блять, помочь. Не себе, так другому! Кто нуждается в ней реально. Кто может вылечиться! Очиститься! Купить себе билет в новую жизнь! Но ты дрянь, не из таких. Из гордых. Из состоящих нищенских принципов. Не слышала меня. А я говорил, заткнись и живиии… Живи и не мешай мне. Я все тебе дам… Дам жизнь эту! Но тебе же проще, когда тебя ебут в рот и в жопу. Да? Правда? Суки вы все… Что нищие, что богатые. Продажные суки…

Тряслась в конвульсиях от каждого его слова и тихо рыдала в голос. А он так и продолжал кривиться и смотреть на меня как на ничего не значащее существо. Я поняла, что это конец. Конец, к которому я долго и упорно шла. Я выиграла. Наши пути сегодня разойдутся раз и навсегда. Видела в его словах, поступках и действиях.

— Что, тебе не хватало? А? Что вот, без твоего согласия притащил? Ну так ты радуйся, живи. Я разве просил что-то взамен? Я бы и работу дал, когда успокоилась. Но тебе же бежать нужно сломя голову к ебарям своим. Вдруг не успеешь ножки раздвинуть. А? — улыбнулся чудовищно. Закрыла глаза, чтобы не видеть, но он меня так тряхнул, что я думала всю душу вытрясет.

— Открыла! И смотри на меня! — приоткрыла глаза, еле различимо разглядывая его от пелены слез на глазах.

— Я же просил… По-хорошему… Ну просил же тебя, не лезь! Не лезь, к семье… Зачем? Ну зачем, ты это сделала? — с чувством заглядывает в глаза и сильнее подтягивает к себе. Словно, ближе рассмотрит на моем лице все ответы… словно, и вправду хочет услышать.

— Слова ни к чему… Ты, сделал для себя выводы… а я… Я, для себя. — с пару секунд застыл на мне взглядом. Не читаемым. Не понятным мне. Казалось, он далеко отсюда. А в момент казалось, что наоборот… Тут. Со мной.

— Ты права. Сделал. Я такого не прощаю. — закрыла глаза. Вот и славно. Вот и поехали… Еще один раз, Чича. Сколько их было? И еще раз перетерпишь. Про обещание забудь. Ответишь, и считай ты труп. Он сам не свой… Сгусток страшной мрачной энергии и ненависти ко всем. Ко всему миру.

Он, таскал казалось, вечность по полу меня. Бил ужасающе, до одури, по лицу оглушительными хлопками. Летала по кабинету, ударяясь об стены и стол. Хладнокровно наносил удар за ударом молча. Смотря с красной пеленой на глазах, на каждое свое действие и творение на мне. Тяжело дыша, бил ладонью и смотрел. С наслаждением смотрел… Казалось каждое его прикосновение подобно сдиранию кожи с тела.

— Прее…крати… — задыхаясь от пронзительной боли во всем теле, прохрипела, когда завалилась на пол. Выставила руку вверх чтобы перестал, не подходил.

Встала на колени упираясь руками в пол. Тошно и противно от всего. Эта грязь и налипшая вязь покрывало снова все мое тело. Тяжело дыша, смотрела расплывающимся взглядом в пол. Ни хрена сегодня не поев, чувствовала как подкатывает к горлу позыв тошноты.

— Вставай! — помотала головой. Не могла говорить от вязкой слюны во рту, и онемения во всем теле.

— Не могу… — не договорив, начала блевать, содрогаться и давиться слезами. Белая вода хлестала с меня выворачивая наизнанку. Желчная горечь обожгла гортань вызывая болезненные спазмы.

Слезящимися глазами смотрела на лужу перед собой и думала: вот ты снова и в говне. Вернулась на свои места.

— Пошла на хрен отсюда… — боясь к нему повернуться, да и вообще пошевелиться, спросила дрожащим голосом не поворачиваясь к нему:

— Что?

— Ты вдруг потеряла слух? Пошла вон отсюда! — выкрикнул на последней фразе. Медленно поднялась, прикладывая руку до рассеченной щеки.

— Отпускаешь? — от чего-то прозвучало потерянно и жалко.

— Катись ко всем чертям! — повернувшись к нему увидела его сидящем на диване, с широко разведенными ногами. Локти упирались в ноги, а руками проводил по отросшим волосам. Голова опущена, а взгляд устремлен в пол.

— В смысле? — вскинул голову, награждая меня едким взглядом.

— Ты тупая? Я ска-зал, пош-ла воо-ннн на свооою по-мой-ку — как дуре по слогам, насмешливо протянул — И я тебе не советую в городе попасться моему брату на глаза. Если увидишь, беги. Можешь зайти за своими шмотками. Я их всё-равно выкину на помойку — безразлично посмотрел на меня, а после откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.

Вот и все…

— Прощай, Тимур — прохрипела на грани слышимости. Хмыкнул не открывая глаз. Прошлась последний раз по нему взглядом. Судорожно сглотнула и выбежала с его кабинета.

Бежала до выхода с клуба, и сжимала руки до побелевших костяшек… до боли в ладонях от впившихся ногтей… от чего-то до боли в сердце, чем дальше отдаляюсь от него… От этой мрази, которой хотела избавиться все это время. Так почему же так колит? От чего, счастья нет?

Выбежала на улицу и резко развернулась смотря на огненную неоновую вывеску ночного заведения. Отдалялась от него шаг за шагом, неотрывно смотря на клуб, думая что он сейчас выйдет и сцапает меня вновь. Думала, что это моя фантазия и мне все мерещится. Думала, что сон, от которого пробужусь с минуты на минуту и окажусь снова в его клетке и кровати. Шла спиной вперед, гипнотизируя входные двери.

Но в один миг, в ушах раздался пронзительный, оглушающий гудок автомобиля, и яркий до жути режущий свет передних фар. Резко обернувшись застыла, ловя шоколадный взгляд и мерзкую улыбку спрятанную в уголках губ. С чего-то вдруг, мчавшуюся ко мне на всех парах.