Дублёр мужа (СИ) - Лав Агата

— Олег, — я смеюсь и пытаюсь отмахнуться от него, но он ловче, наглее и сильнее.

— Двадцать третий, — произносит он, не выпуская меня из рук. — Я выбрал оттенок.

— Ты выбрал?

— Сын же мой.

Я издаю неясный звук от возмущения, но Олег накрывает губами мои губы и глубоко целует. Он обхватывает меня теснее, давая опору, потому что точно знает, что от его откровенной ласки у меня подкосятся ноги.

— Наш, — он поправляет себя и снова возвращается ладонями к моему животу. — Но мы договорились решать проблемы вместе. Ты сказала, чтобы я никогда больше не вздумал закрываться от тебя и разбираться с неприятностями в одиночку. Помнишь?

— Помню.

— Это же касается не только меня? Мм? А у тебя совершенно точно образовалась проблема, Лесь. Поэтому я хочу помочь и думаю, что двадцать третий оттенок — отличный выбор.

— Ты хоть его видел или с потолка взял?

— Потолок будет белый, это не обсуждается.

Мне хочется просветить его, что оттенков белого не меньше, чем синего, но мне вдруг становится все равно. Я обнимаю ладони мужа и расцепляю их, делаю шаг к образцам и ищу двадцать третий.

— Вот он, — подсказывает Олег.

Он поднимает его с пола и протягивает мне.

— Я думала о нем, — признаюсь. — Но потом увидела пятьдесят…

— Тссс, — Олег прикладывает палец к моим губам и коротко улыбается. — Это всего лишь стены, маленькая. Всего лишь комната.

— Я понимаю.

— И у нас есть право на ошибку. Мы много накосячили, особенно я, но это не значит, что мы теперь должны переживать из-за каждого решения. Наш мир не рухнет, если мы плохо покрасим стены.

Я слышу в его словах намного больше, ведь он говорит не о ремонте, а о нашей жизни. Мы не тревожим старые раны и не мучали друг друга психоанализом, когда решили попробовать вместе. Просто перевернули страницу и пошли дальше, расписались в ЗАГСе по второму кругу и переехали, сменив район и отдалившись от шумного центра.

Олег почти ничего не забрал из апартаментов, которые снимал в пафосной стекляшке, и удивил меня скромным гардеробом. Всего три пиджака, черт возьми, а мой муж помешан на статусной одежде. Он сказал, что его запала хватило лишь на крутой внедорожник и съемное элитное жилье, а потом как фитиль перегорел. Оказалось, что в одиночку ничего не радует.

Я знаю, что такое “в одиночку”. Помню, как цеплялась за нашу с Олегом квартиру, которая стала мне не по карману после его исчезновения и как панически боялась оказаться в другом доме, чужом и необжитом. Именно тут просчитался Олег, когда впопыхах сколотил свой план побега. Он был уверен, что я продам квартиру и покрою внушительной суммой все его долги.

Еще он просчитался в сроках, приняв два года за два месяца. Он не мог предположить, что история с долгами затянется и ему придется скрываться так долго. Олег показывал мне записную книжку, из которой вычеркивал номер за номером, пока искал хоть какую-то ниточку, которая могла бы вернуть его домой. Тщетно, день за днем…

И он просчитался насчет Ромы.

Я встречалась с Ромой после поездки на Эльбрус. Случайно и один раз. Он смирился с моим выбором еще на базе, когда я, не заметив его, кинулась на шею мужу. Я до сих пор не могу вспомнить его на вертолетной площадке. В моей памяти там только Олег, я увидела мужа, живого и невредимого, и потеряла голову от счастья. Я целый час не могла выпустить Олега из рук, держалась за него и жалась ближе, чтобы чувствовать его запах, тепло, дыхание.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Рома, конечно, видел это и сделал вывод. Он молча отошел в сторону, а мы с Олегом улетели тем же вечером. Прошло два месяца прежде, чем я вновь пересеклась с Романом. И я выдохнула полной грудью, когда увидела его с девушкой. Высокая брюнетка держала его за руку, переплетая пальцы, и то и дело запрокидывала голову, чтобы посмотреть на него с мягкой улыбкой.

Эскалатор подвез меня прямиком к ним, так что деваться было некуда. Рома на мгновение растерялся, узнав меня, но похвально быстро подавил удивление и поздоровался. Натянул свою лучшую расслабленную улыбку и представил меня Елене.

— Очень приятно, — почти одновременно сказали мы с девушкой.

Я заметила обручальное кольцо на ее пальце и с надеждой посмотрела на Рому.

— Ой, прошу прощение, — Елена закопалась в сумочке, выуживая сотовый, после чего сделала шаг в сторону. — Я на минутку.

— Ты прекрасно выглядишь, — Рома накинул на повисшее между нами молчание свой хрипловатый баритон. — Я так понял, вы переехали.

— Пока в отеле, выбираем квартиру. Оказывается, чем лучше знаешь что ищешь, тем труднее найти. Ты как?

— Я выбираю город, — он усмехнулся и закопался ладонью в густой челке. — Недавно вернулся с базы, хочу уже где-то бросить якорь, чтобы не возвращаться каждый раз в новые стены.

— Лена должна помочь.

— Я давно знаю ее, — Рома оглянулся через плечо и нашел девушку взглядом. — Не замечал почему-то… Может, потому что она была свободна.

— Рома, не надо.

— Да, идиотская шутка, — он кивнул.

— Ты сделал ей предложение?

— Все-таки переживаешь за кольцо? Оно мое, не беспокойся, я сделал выводы.

Я думала иногда о Роме, прокручивая в голове наши слова и поступки, и сама не заметила, как переименовала его из “рейнджера” в “спасателя”. Я и раньше его так называла, но сейчас это стало определяющим. Я вдруг подумала, что спасатель — это тот, кто по большому счету забирает твое горе. Может, в какой-то момент Рома подумал, что имеет право и на чужое счастье?

Я попрощалась с ним с легким сердцем. Так бывает, когда в душе не остается острых крючочков, что цепляются за прошлое и тянут-тянут назад. Передо мной нарисована столь заманчивая картинка настоящего, что не хочется тратить время на воспоминания. Я жду ребенка и вижу, как обещания мужа постепенно воплощаются в жизнь.

Конечно, он не бросил бизнес, а бизнес не существует без рисков и шансов получить не только прибыль, но и потерять большие деньги. Но он больше не гонится за золотой мечтой. Он получил оглушающий урок, когда почти лишился всего, и, наконец, перерос свое голодное детство. Я вижу, что он успокоился, и это дает мне главную надежду. Тем более мы ждем ребенка. А ты ведь становишься осторожнее и учишься оглядываться через плечо, когда отвечаешь за счастье маленького человечка, которому только учиться жить. У тебя и учиться.

— Если цвет выбрал ты, то имя выберу я.

— Ого, — Олег смеется и опускает голову на мое плечо, обнимая крепче. — Неравноценный обмен, не находишь?

— Почему это?

— Стены мы перекрасим через пару лет, а ребенка вряд ли переименуем.

— Не будем мы ничего перекрашивать так быстро!

— Хорошо, хорошо, — Олег примирительно целует меня в шею и гасит мою эмоциональную вспышку на взлете. — Значит ты выбрала имя?

— Да, — я киваю. — Станислав.

У моего выбора нет подоплеки, так не звали моего дедушку или вдохновляющую меня личность, мне нравится, как оно звучит и только. И очень хочется так называть сына.

— Ста-ни-слав, — Олег повторяет по слогам и задумывается.

— Станислав Олегович. Мне кажется, звучит.

Я оборачиваюсь и смотрю в его глубокие глаза. Мой муж привлекателен волевой суровой красотой, и в такие минуты я частенько сбиваюсь с разговора и начинаю разглядывать его черты. Я никак не могу привыкнуть, что могу видеть его, чувствовать, что мне не нужны фотографии и короткие случайные видеозаписи, чтобы освежить его образ и не дать ему потускнеть.

— Я здесь, маленькая, — напоминает он, безошибочно угадав мои мысли.

— Я знаю.

Я тянусь к нему и целую в губы, мягко ласкаю и открываюсь перед ним, принимая его тягучую крепкую нежность в ответ.

— Станислав, да? — шепчу ему в губы, не давая прийти в себя.

У него шальной из-за моей ласки взгляд, но в нем загораются теплые довольные искорки следом.

— Хорошо, — Олег кивает. — Но запомни, пожалуйста, что мы сделали по-твоему.