Джоджо Мойес - Ночная музыка
– Господи! Буквально чудом пронесло, – выдохнул он. – Если бы все случилось на несколько минут раньше, потолок обрушился бы на голову Энтони.
Энтони сунул голову в дверь. Его лицо сделалось серым – то ли от увиденного, то ли от покрывшей его с головы до ног пыли. Изабелла, не обращая внимания на протесты Мэтта, зажала нос рукой и вошла внутрь. Китти последовала за ней.
Потолок исчез. Там, где когда-то была ровная оштукатуренная поверхность, теперь зияла гигантская дыра, через которую виднелся потолок мансарды наверху. В центре комнаты высилась гора деревянных обломков, смешанных со штукатуркой, из которой торчали куски обрешетки. А ведь там стоит кровать, на которой спит мама, подумала Китти. И все это могло рухнуть прямо на нее.
– Я снимал осветительную арматуру, чтобы проверить электрику, – сказал Мэтт. – И тут все это хозяйство – бамс! – и грохнулось. Балки и все прочее. Вполне могло бы нас прикончить. Да и вообще любого.
На шум прибежал запыхавшийся мистер Гранджер.
– Слава богу, вы в порядке, – сказал он. – А то я уже, грешным делом, подумал, что дом рухнул. Мое старое сердце до сих пор пошаливает.
– Скажите, а нам ничего не угрожает?
– Что именно? – не понял Мэтт.
– Дело только в прогнивших балках, да? Больше ничего не упадет? – Изабелла впилась в него глазами.
Мэтт ничего не ответил.
– В жизни не видел, чтобы балки вот так взяли и рухнули, – заметил мистер Гранджер.
– Но ведь случилось же, – не сдавалась Изабелла. – Значит, все остальное в порядке. Проблемы только в этой комнате.
Китти заметила в руках у матери скрипку. Должно быть, схватила ее в страхе, что дом вот-вот рухнет. Повисло тяжелое молчание. Ну скажи же хоть что-нибудь, мысленно умоляла Китти Мэтта. Ну скажи же, наконец.
– Очень странно, – раздался у нее из-за спины голос Энтони. – Ничего не понимаю. Полы в остальных комнатах наверху нормальные. Я лично их проверял.
– Конечно, Энтони, хотя у тебя недостаточно опыта, чтобы знать наверняка, – сказал Мэтт.
– Но я уверен…
– Может, ты собираешься выдать гарантию качества? Да, сынок? Ты абсолютно уверен, что это здание надежное, как скала? – Мэтт ожег сына взглядом, словно говоря: не суйся не в свое дело.
– Мэтт, что вы имеете в виду?
После затянувшейся паузы Мэтт покачал головой и сказал:
– Изабелла, ничего не могу вам обещать. Вы ведь знаете мое мнение об этом доме. Но мне вас не разубедить.
Китти собралась было спуститься вниз, но неожиданно услышала взрыв, сотрясший стены дома так, будто из него выпустили весь воздух. Мэтт, с головы до ног в гипсовой пыли, ринулся к лестнице, Китти с матерью – за ним. Боже мой, думала Китти, этот дом нас когда-нибудь доконает.
Мэтта они нагнали уже в дверях. Посреди кухни стоял Байрон с ружьем в руках. В нескольких футах от него, за порогом двери, лежала дохлая крыса.
– Черт бы тебя побрал, приятель! – воскликнул Мэтт. – Что это ты задумал?
Внутренности крысы, кроваво-красные, растеклись по каменной ступеньке. Байрон, казалось, был потрясен не меньше других.
– Я вышел взять ключи от минивэна, а эта тварь сидела тут, наглая как танк.
– Фу! – неожиданно оживившись, выдохнул Тьерри.
Китти смотрела на мертвую крысу, чувствуя одновременно и жалость, и отвращение. Мать больно сжала ей руку. А затем, выпрямившись во весь рост, охрипшим от возмущения голосом сказала:
– Какого черта вы притащили в мой дом ружье?! Вы что, совсем умом тронулись?
– Я его не приносил, – ответил Байрон. – Это ружье Поттисворта.
– Что? – не сразу поняла Изабелла.
– Он держал ружье на буфете. Много лет. – Байрон махнул в сторону кладовки. – Я думал, вы в курсе.
– Но почему вам вздумалось из него пострелять?
– Из-за крысы. А что еще оставалось делать? Вежливо попросить ее удалиться? Вы что, хотите развести на кухне крыс?!
– Вы маньяк! – Протиснувшись мимо Китти, Изабелла пихнула Байрона в грудь. – Вон из моего дома!
– Мам! – Китти схватила мать за руку.
Изабеллу трясло как в лихорадке.
– Изабелла, успокойтесь, – примирительно произнес Мэтт. – Нам всем пора немного охолонуть.
– Скажите ему, – потребовала она. – Он ведь работает на вас. Скажите ему, что в доме не положено стрелять из ружья!
Мэтт положил ей руку на плечо:
– Строго говоря, он стрелял не совсем в доме. Но да, конечно, вы правы. Байрон, приятель, тут ты малость хватил через край.
Байрон растерянно потирал затылок:
– Простите. Мне казалось, это небезопасно, особенно когда в доме ребятишки. Вообще-то, тут отродясь не было крыс. Вот я и решил, что если быстренько ее уберу…
– А разве так уж безопасно открывать стрельбу на моей кухне?
– Я стрелял не на кухне, а в дверях.
Изабелла, побледнев, смотрела на мертвую крысу.
– Не волнуйтесь, миссис. Никто ведь не пострадал, – успокаивающе сказал мистер Гранджер. – Я сейчас все приберу. А ты, малыш, дай-ка мне этот кусок газеты. Да будет вам, миссис Деланси. Присядьте, попейте чайку. У вас просто небольшой шок. Ни минуты покоя в этом доме, а?
– Разваливающиеся полы, крысы, ружья? Ну что это за место такое?! – ни к кому, собственно, не обращаясь, воскликнула Изабелла. – И что же я, черт возьми, наделала? – Изабелла повернулась, прижала к груди скрипку и медленно вышла из кухни, словно никого вокруг не было.
В тот вечер над озером эхом разносились неистовые звуки музыки. Они пронизывали воздух резкими, яростными нотами, утратившими привычную меланхолическую красоту.
Китти лежала в кровати и думала о том, что надо встать и поговорить с мамой, хотя, если честно, она была не в силах сердиться на Байрона с этой его дурацкой крысой. Нет, сейчас ее мысли были заняты Энтони, она вспоминала, как он ухмылялся ей, размахивая красной портьерой, словно отнюдь не считал ее семейку чокнутой. И впервые за все это время Китти не пожалела о переезде.
Генри и Асад, направлявшиеся домой, буквально застыли, когда отзвучала последняя сердитая нота.
– ПМС[6], – со знанием дела заметил Генри.
– А мне казалось, она говорила что-то насчет ЛСО[7].
А в доме на другом конце развилки Лора Маккарти заканчивала с мытьем посуды.
– Этот шум, – сказала она, вытирая руки посудным полотенцем, – когда-нибудь сведет меня с ума. Не понимаю, почему лес не поглощает звуки, как все остальное.
– Ты бы слышала, что было до того, – отозвался Мэтт, весь вечер пребывавший в благостном настроении, которое не смогли испортить даже сетования Лоры по поводу лысых колес у ее машины. – Никогда такого не видел. А ты, Энт?
