Александра Таневич - На краешке любви
– Вы не понимаете, – проговорила Женя тихо. – Я ничего плохого не делала. А вы... вы не любите вашего родного сына! Иначе бы не говорили так!
Она сползла с дивана и, путаясь в полах халата, стала торопливо надевать белье. Больше всего ей хотелось, чтобы Димка выпроводил мать из комнаты. Но он стоял и молчал. Наконец Женя сбросила с себя халат и, схватив кофточку и юбку, выбежала из комнаты.
Трясущимися руками она закрылась в ванной, кое-как натянула на себя кофточку и юбку и чуть не сломала щеколду, которая никак не хотела открываться. Слезы капали из глаз, как она ни старалась их сдерживать.
Когда Женя пыталась открыть квартирный замок, Дима схватил ее за руку.
– Пусти меня, я не хочу больше оставаться в этом доме!
– Женя, успокойся! Подожди, я оденусь и провожу тебя. Ведь ночь на улице.
– Не надо! Я сама!
– Дмитрий! – услышала девушка ненавистный голос. – Никто не украдет твою пигалицу. Сама дошла досюда, сама и обратную дорогу найдет!
Женя выскочила в темноту подъезда, не желая больше слышать голоса ни Диминой матери, ни его самого. Уже сбегая по ступенькам, она поняла, что оставила кроссовки в комнате. Ногам было холодно, но она бежала и бежала, зная, что ни за что на свете не вернется больше в эту квартиру.
Девушка подбежала к акации, обняла дерево и, прижавшись щекой к шершавой коре, горько разрыдалась, уже не сдерживая себя.
После неудачного восхождения на пожарную лестницу прошло девять дней, и Женя более-менее успокоилась. Ей нужно было усиленно готовиться к сдаче экзаменов по математике, потом по физике и по химии, и обиды притупились. Она за это время даже простила Диму, только не знала, как можно с ним помириться. Боялась, что отпугнула его навсегда. Несколько раз пыталась позвонить ему, а когда слышала его голос, у нее не хватало смелости сказать хотя бы слово, и она нажимала на рычаг. Один раз к аппарату подошла Инга Константиновна, наверное, была дома в обеденный перерыв. Девушке стоило больших усилий не нагрубить ей, поэтому она, не искушая судьбу, поскорее бросила трубку.
Женя чувствовала себя никому не нужной, одинокой и брошенной и потому с радостью согласилась на предложение лучшей подруги Эльвиры устроить собственный маленький праздник по поводу прощания с детством. Элька планировала пригласить на праздник «чужих» мальчиков – ее знакомых по ансамблю.
– Женька, мы должны накормить их от пуза, – учила ее Элька. – Чтобы у них из ушей полезло! Мужчины любят поесть. Запомни это.
– А почему ты не хочешь наших пригласить? – спросила Женя.
– Вот еще! – засмеялась Элька. – Для наших мы – прежние школьные дурочки. Это детство может продолжаться вечно. Пора с этим кончать, пойми ты.
– А разве твои танцоры не считают тебя девочкой?
– Нет, конечно, – пожала плечами Эльвира. – Они не могут считать ребенком девушку, которую пять раз в неделю видят в неглиже. К тому же я никогда не говорила, сколько мне лет. Да и они сами давно не сопливые мальчики. Максим уже год как работает на заводе и учится на заочном. А Антон даже на два года его старше. Ой, Женька, я тебя с ними познакомлю! Это такие классные мужчины!
«Ну да, – подумала Женя, – знаем мы твоих мужчин».
Эльвира влюблена в Максима, сама рассказывала. Женя припомнила, что даже видела его мельком, когда за чем-то забегала к подруге. И сейчас у нее возникли серьезные подозрения, что Эля хочет свести закадычную подружку с этим Антоном. Судя по Элиным словам, он был почти на четыре года старше их. Четыре года – это же такая пропасть!
Сначала Женя решительно отказалась от предложения подруги. Элька на нее дулась, грозила, что позовет других девчонок, что любая из их класса будет рада познакомиться с Антоном, что Женька полная дура и ничего не понимает в жизни. Но потом Женю вдруг разобрало любопытство. Абсолютно уверенная, что никого никогда не полюбит так, как любила Диму, девушка все же хотела вкусить горького плода измены. «Пусть Димочка на себе прочувствует, что это такое – отогнать от себя почти законную жену...»
– Он правда красивый, этот твой Антон? – спросила она.
– Не то слово! – пискнула Элька, обрадованная, что подруга пошла на компромисс. – Это не мужчина, а клад! Солист. Баритон. И просто очень обходительный и галантный мужчина. Сейчас таких нигде не дают, я тебе честно скажу!
– Что ж ты сама его не прибрала? – усмехнулась Женя.
Подруга картинно закатила глаза:
– Мое сердце уже отдано другому.
– Максиму?
– Ой, Жень, ну какая же ты дура! Разве об этом спрашивают? И вообще... сейчас надо не об этом думать. Чем мы украсим стол – вот о чем надо думать!
В предвкушении праздника подруги развили кипучую деятельность. Перво-наперво они запаслись всевозможными рецептами. Эля выудила из шкафа древнюю кулинарную книгу издания шестидесятых годов с забавными фотографиями, а Женя «раскулачила» свою маму, заполучив от нее ветхую тетрадь с очень обнадеживающим названием «Кремлевские башни». В наполеоновские планы устроителей праздника входило изготовление не менее дюжины тортов и кучи заварных пирожных, а потом – испытание всех этих яств на родственниках. Столь грандиозные намерения потребовали от девушек полной отдачи, поэтому они договорились встретиться с самого утра, чтобы все успеть. Тем более что торты они собирались печь впервые в жизни.
Элька еще спала, когда Женя пришла к ней с тяжеленной сумкой.
– Ты знаешь, – сонно сказала Эля, встречая подругу в дверях, – я слышала будильник, но сейчас мне кажется, что это был не будильник, а твой звонок... Ты сколько раз звонила?
– Да я узвонилась вся, пока ты мне открыла! – возмутилась Женя.
– Значит, так оно и есть, это был не будильник, – улыбнулась Элька, с трудом открывая второй глаз. – Я сейчас...
Она ушла в туалет, а Евгения стала выкладывать из сумки принесенные продукты. По просьбе подруги она принесла тяжелую чугунную сковороду, в которой пекутся манники, двухкилограммовый пакет муки, килограмм черешен, клубнику и яблоки и еще всякие мелочи, которые, как Женя решила, должны были пригодиться в освоении кулинарного искусства.
– Ты уже завтракала? Давай перекусим вместе, – предложила Элька, – мама вчера оладушек напекла. Я люблю их с малиновым вареньем.
За оладушками девушки просидели ровно час. Опять зашел разговор о танцорах из ансамбля, а это у Эльки была самая любимая тема. Она мечтала стать эстрадной певицей, крутить попой на экране телевизора, правда, она и в «какой-нибудь институт» тоже собиралась поступить, говорила, что диплом в жизни любому пригодится.
Как поняла Женя, Эля действительно очень хотела познакомить ее с Антоном, теперь она не скрывала этого, а говорила открытым текстом:
