Марина Маслова - Спляшем, Бетси, спляшем!
— Не буду я спорить.
— Тоже верно, — одобрительно кивает Коля, — Это не предмет для спора.
И, словно тема исчерпана, мы начинаем обсуждать недавно прочитанную «Сумму технологии» Лема. Коля объясняет мне непонятные места, связанные с технической терминологией.
— Слушай, а почему ты занимаешься физикой? Я думала, что тебя интересует философия или психология. Почему точные науки? Тебе разве интересно? Физика — какая гадость! Погнался за модой?
— Да, наверное. Но ты знаешь, довольно интересно пока. А что тебя интересует? Ты выбрала?
— Конечно, я точно знаю, где буду учиться: филфак, французская литература, я только не выбрала, какой период, все так интересно!
— Вот так новость! Я от тебя не ожидал. Тебя ведь тоже интересовала философия? И биология?
— Да знаешь, решила выучить французский. Мне ведь языки легко даются, по-английски я свободно уже говорю, только акцент, наверное, жуткий. А французский — это так изысканно! Ну, начала и увлеклась. Через два года приеду поступать к вам в университет. Но мне так не интересно учиться в школе! — пожаловалась я, — И не с кем поговорить, сестре не до меня.
— Потерпи еще!
— Да я терплю. Читаю, слушаю музыку.
— Влюбляешься и страдаешь! — подсказывает Коля, прижав мне пальцем кончик носа, как маленькой.
— Да, — соглашаюсь я, — Это тоже интересно.
— Ты так на это смотришь?
— Помнишь, мы как-то спорили, что важнее, мыслить или чувствовать? Я поняла, что мне интересней чувствовать, мыслить — это не самоцель.
— Это опасный путь. Чувства не должны заслонять разум, — покачал головой Коля и вдруг тихо добавил: — Хотя один разум — это тоже ущербно. Бетси, знаешь, я ни с кем и никогда не говорил об этом, только с тобой. У меня слишком много разума и почти нет чувств.
— Ты никого не любишь? — постаралась скрыть любопытство я.
— Нет, не то. Я слишком разумно люблю. А мне бы очень хотелось сойти с ума и пожить в безумии чувств, но я не способен на это.
— Ты клевещешь на себя, ты просто еще не влюбился.
— Может быть.
Я невероятно горда тем, что он говорит со мной так откровенно, хотя и не понимаю до конца, что он имеет в виду. Сама я переживаю момент, когда все чувства необыкновенно обострены, эмоции составляют смысл жизни, и как можно жить в другом состоянии, я не представляю.
Спор, от которого я отказалась, Коля выиграл. Не прошло и недели, как на катке ко мне подошел предмет моих страданий и предложил кататься вместе. Мы встречались несколько раз, вместе ходили на каток, в кино, целовались на безлюдных вечерних улицах или в подъезде, когда он провожал меня домой. Сначала мне все это безумно нравилось, но я быстро поняла, что говорить нам больше не о чем, даже о музыке и своей гитаре ничего интересного он сообщить не мог. Когда пришла весна и растаял каток, наши встречи стали все реже и к концу учебного года прекратились сами собой.
Летом сестра, как и мечтала, поступила в ленинградский университет на биофак. Еще через год, летом, встретившись с сестрой в Крыму, я получила кучу сведений обо всех наших знакомых, которые тоже учились в Ленинграде, в том числе о Толе и Коле. Лежа на пляже, мы лениво болтаем обо всех.
— Да, новость! — вспомнив вдруг, радостно сообщает она, — Колька собирается жениться. Она сухой математик, хотя, в общем, симпатичная. Но знаешь, какая-то нелюдимая. Он стал редко появляться у нас.
(Сестра снимала комнату вдвоем с Наташей.)
— Может, им просто хочется побыть вдвоем. Передай ему мои поздравления. И скажи, что я желаю ему забыть с ней о Декарте.
— Что-что? — удивленно переспрашивает она.
— Так и скажи, он поймет. Мы когда-то давно говорили с ним об этом.
— Да, вы ведь дружили, — вспоминает сестра и интересуется: — Ты была в него влюблена?
— Нет, больше. Он — мой самый лучший друг. Больше, чем ты!
— Даже так? Я этого не понимаю.
— Просто есть вещи, которые проще обсуждать с мужчиной. Он мог говорить со мной обо всем и не считал меня ребенком.
— А со мной не обо всем? — насмешливо спрашивает сестра, смазывая плечи кремом от загара.
— Ну, не обижайся, с тобой о том же — но по-другому.
— Слушай, — вдруг сжимает она мою руку и показывает глазами в сторону, — По-моему, вот тот молодой человек не сводит с тебя глаз. Хочешь познакомиться с ним? Он симпатичный.
— Он просто не знает, сколько мне лет.
— Да, по тебе не скажешь, что тебе шестнадцать, — вздыхает она, — Прекрати округляться, иначе к двадцати ты будешь толстушкой. А сейчас ты секс-бомба, — и с завистью добавляет: — Хотела бы я иметь такие формы!
Моя сестра маленькая и хрупкая, как наша мать. Я, видимо, пошла в бабушку, и последнее время мои грудь и бедра доставляют мне массу неприятностей. Что я только не делаю, чтобы вернуть девчоночью тонкую фигуру, только что уксус не пью! В отличие от роскошных волос, которые украшают голову сестры и делают ее шею особенно хрупкой под грузом дважды обернутой вокруг головы косы в руку толщиной, я коротко подстрижена. Когда мы бежим купаться, я успеваю отплыть довольно далеко, пока она надевает шапочку и плывет, аккуратно держа голову над водой. Молодой человек действительно пытается завести знакомство, но разговаривает с ним в основном сестра. Я, искупавшись, опять берусь за книгу. Читаю я, как всегда, очень много и все подряд, поглощая одновременно Бабеля, Вересаева, Бунина, которого в то время очень любила сестра (она в восторге от «Гали Ганской», а мне больше нравится «Натали»), Флобера и Ронсара. Флобера я читаю по-французски, заглядывая иногда в словарь.
Осенью, в школе, сидя на уроках, я тоже потихоньку читаю, причем стараюсь брать с собой французские книги. Если учителя, заметив мою невнимательность, отбирают их, то обескураженные тем, что у меня книги на иностранном языке, как правило, возвращают их обратно. Все два года до окончания школы я готовлюсь к экзаменам в университет, зная, как трудно поступить на филфак. Развлекает меня эти два года любовь одноклассника. Я не люблю его, но он мне нравится и так влюблен, что я не могу это не оценить. И потом, он не глуп, и я могу разговаривать с ним. Конечно, не так, как с Колей, но все же мне приятно, что все мои мысли находят живой отклик и согласие. Кончаю школу я в таком нервном возбуждении, что даже не помню подробностей экзаменов и выпускного бала. Мой бал впереди. Сразу после вступительных экзаменов в университет — свадьба моей сестры. Она, наконец, выбрала из двух друзей, соперничающих перед ней, одного — и не того, что нравится мне. Я молчу, предполагая, что она его любит. Не мне же замуж.
