Маргарет Уэй - Потерять и обрести
Гости прохаживались по огромной открытой лужайке или прятались от солнца под кронами магнолии, усыпанной кремовыми восковыми цветами размером с тарелку. Дети играли в прятки и носились по траве. Все выглядели довольными. В огромном белом шатре подавались бутерброды, разнообразные кексы, земляника со сливками, белое вино, фруктовые соки и, конечно, кока–кола.
Шарлотта, мило улыбаясь, беседовала с гостями. Она привыкла контролировать свои эмоции. Годами она спускалась к завтраку с Прескоттами, изобразив на лице радость после очередной стычки с Мартином. В те годы он ее избивал, но об этом никто не знал. Разразился бы скандал. Но избалованного матерью и сестрой Мартина мог приструнить только его отец. Домашнее насилие было недопустимо. Считалось, что мужчина не имеет права поднимать руку на женщину. Так поступает только глупец и трус.
Мартин оказался настоящим хулиганом и ревновал Шарлотту даже к Кристоферу. Если бы он осмелился ударить сына, она сразу же ушла бы от него. Однако гордость и безвыходность ситуации не позволяли Шарлотте вернуться домой.
Ее мать старалась наладить собственную жизнь. Одинокий и совершенно не приспособленный к домашним делам отец принял Шарлотту обратно только после того, как погиб Мартин и всем стали известны скандальные подробности их семейной жизни. Вивиан ненавидел приходивших к нему время от времени домработниц. Его дочь вернулась к нему и стала готовить. Именно тогда проявлялся его нрав владельца поместья. Кроме того, он любил своего внука, про которого говорил: «Он в нашу породу!»
Все с волнением ждали приезда нового владельца Излучины Реки. И вот в воздухе послышался рев вертолета, который исчез из вида за крышей особняка и приземлился на огромную лужайку с задней стороны дома. Десять минут спустя всеобщее внимание привлекли фанфары. Из парадной двери особняка появился высокий мужчина в шикарном деловом костюме с красной розой в лацкане, сопровождаемый не менее значительным лицом по имени Диана Роджерс.
Даже с расстояния можно было сказать, что мужчина весьма необычен. Изящно пройдя через веранду с колоннами, он остановился на площадке каменной лестницы, ведущей в сад. Оглядев улыбающихся гостей, он поднял руку.
Мгновенно раздались аплодисменты. Наконец–то приехал хозяин! Шарлотта задалась вопросом, как ее отец выдержит все это?
Вивиан выглядел невозмутимо. Он прошел через толпу, вознамерившись приветствовать главного исполнительного директора компании, купившей его наследный дом.
— Пошли, Шарлотта, — приказал он дочери. — Пора поздороваться с новым владельцем. У меня сильные подозрения, что он не просто главный исполнительный директор.
Шарлотта последовала за отцом.
— Боже, он красавец, — тихо произнес Вивиан. — И намного моложе, чем я предполагал. Я ожидал увидеть кого–нибудь под пятьдесят. Ладно, посмотрим, знаю ли я его.
Шарлотта нацепила улыбку, понимая, что на нее и отца все смотрят. Сегодня исторический день. Семья Марсдон, владевшая этим поместьем и теперь сброшенная с пьедестала, должна была держаться с изяществом и достоинством.
Но все произошло иначе.
— Боже правый, Костелло, неужели это ты?! — Вивиан Марсдон взревел, как разъяренный бык.
Он так резко остановился, что идущая за ним Шарлотта едва в него не врезалась. Она вцепилась в руку отца, чтобы сохранить равновесие, и заметила, как он побледнел. Его было трудно чем–то удивить, но сейчас он выглядел совершенно ошеломленным.
Шарлотта не чувствовала никакого предзнаменования беды. Она не подозревала, что судьба уготовила ей очередное испытание.
На красивом и умном лице мужчины не отразилось ни одной эмоции.
— Добрый день, мистер Марсдон, — учтиво произнес он, спускаясь по лестнице, чтобы его поприветствовать. Непринужденное очарование. Врожденное умение повелевать. Его голос был низким, вежливым и невероятно соблазнительным. Мужчина повернулся к Шарлотте и пронзил ее взглядом ярко–голубых глаз, резко контрастировавших с его черными, как вороново крыло, волосами и бровями.
Шарлотте показалось, что она выпала из реальности.
Роан!
Она попробовала перевести дыхание и выровнять сердцебиение, чувствуя себя ослабшей, словно котенок. Она подняла дрожащую руку к виску, почувствовав, как все вокруг останавливается, а ее кренит вбок…
— Роан! — выдохнула она.
Шарлотта знала его как саму себя. Но до сегодняшнего дня не подозревала о его коварстве. Роан никогда не отличался жестоким нравом. Но было очевидно, что он хотел изумить ее. Он намеревался поразить ее в самое сердце. Она прочла это намерение на его подвижном лице — тщательно скрываемое желание мести.
— Ты поступил так из–за меня, Роан? — Она знала, что выглядит жалкой. Мгновенно солнечный день покрыла пелена серого тумана. Ей показалось, что в ушах у нее застряла вата, она начала соскальзывать в темноту…
Мальчик с золотистыми волосами выбежал из толпы и в панике закричал:
— Мамочка!.. Мамочка!.. Мамочка!
Разъяренный до предела, дедушка попытался его поймать. Но мальчик вырвался, намереваясь следовать за высоким незнакомцем, который унес в дом его красавицу мать.
Это был новый владелец Излучины Реки! Теперь все произносили его имя, в ошеломлении поворачиваясь друг к другу.
Роан Костелло.
От судьбы не уйдешь.
Глава 2
Четырнадцать лет назад
Лето было в разгаре — замечательные месяцы школьных каникул, когда жара выгоняла детей из бассейна с бирюзовой водой на территории поместья в реку. Извилистый поток бежит через долину и делает широкий изгиб у поместья. Вивиан Марсдон приказал плотнику соорудить пирс, для того чтобы дети с него ныряли. До этого они использовали веревку и старую шину, привязанную к крепким ветвям растущего на берегу каучукового дерева.
Шарлотте было двенадцать лет, и она являлась самым драгоценным членом Четверки, как называли их компанию в долине. Она не гордилась тем, что играет с мальчишками, она была частью команды. Три мальчика были неразлучными друзьями: ее старший брат Мэтти, Роан Костелло и Мартин Прескотт. Шарлотта была их музой.
Хотя она скорее умерла бы, чем призналась вслух, что Роан был ее рыцарем в сияющих доспехах. Она любила его. Она обожала, когда он смотрел на нее горящими голубыми глазами. Но в те времена в их непринужденной симпатии появилось напряжение. Пару раз у Шарлотты возникало безумное желание, чтобы Роан ее поцеловал.
Роан легко обгонял остальных во время заплывов на середину реки.
— Чего ждете?! — вопил он, вскидывая над водой длинную загорелую руку. — Давай, Шарли, ты можешь обогнать их обоих!
Роан был совершенно неподражаем. Даже в детстве он отличался особым обаянием. Мать Шарлотты говорила, что Роан прирожденный лидер и очень хорошо влияет на ее дорогого Мэтти. В те времена она чрезвычайно опекала своего единственного сына.
