Джеси Бартон - Все, что она хочет на Рождество (ЛП)
Она всё еще выглядела как Райли, но просто уже переросла себя.
И минута с ней воскресила в памяти целую жизнь из болезненных воспоминаний.
Теперь они идут на ее концерт, где Итану придется слушать, как Райли поет все
песни, которые написала о нем.
Жизнь. Где он не мог отвернуться от нее и уйти.
Здорово. Просто чертовски здорово.
Итан выбрал кратчайший путь через черный ход аптеки, зная, что Мисси и Боб не
против этого. Они были заняты тем, что с нежностью глядели на Райли, и в любом случае
здесь никто не запирался. Держа Зои за руку, он срезал путь через боковые улочки и
поднялся по бетонным ступенькам родительского дома.
Его родители решили не встречать со всеми Райли Дженсен, главным образом
потому, что сегодня колено отца причиняло ему беспокойство, а мама сказала, что ей
нужно допечь несколько пирогов. Итан полагал, настоящая причина в том, что они
думали: если они пойдут посмотреть на нее, это причинит ему боль.
Он толкнул входную дверь. Гостиная, которая выглядела так же, как когда он был
ребенком, была пуста.
— Мам? Пап?
— Сюда, — крикнула мама из кухни.
Зои отпустила его руку, ее перчатки и шапка слетели, когда она побежала по
коридору. Итан подобрал их, избавился от своего пальто, повесил его и положил перчатки
и шапку дочери на столик возле входной двери, где было их место. К тому времени, как
он добрался до кухни, Зои сидела за столом с чашкой горячего шоколада в руке и
широкой ухмылкой на лице с вишневым румянцем.
— А потом Райли дала нам билеты на ее концерт, правда ведь, папочка? — Итан
знал, что Зои выложит его родителям скоропалительное резюме ее встречи с Райли.
— Она и впрямь это сделала.
Мама Итана выгнула бровь.
— Это точно? Ну, разве это не мило?
— Конечно, — сказала Зои. — И мы пойдем за кулисы, и увидим ее гримерку, и
будем тусоваться там весь концерт. Правда ведь, папочка?
— Ух, да.
На это он получил сочувственный взгляд от своего отца.
— Эй, кексик, как насчет того, чтобы спуститься со мной в подвал и помочь мне
поработать над бабулиной сушилкой? Ты можешь подавать мне инструменты.
— Ладно, дедушка. — Зои вскочила со стула и последовала за отцом Итана вниз в
подвал, оставляя его наедине с матерью, которая налила себе чашку кофе и села за
кухонный стол.
— Зачем вообще ты взял Зои, чтобы встретиться с Райли?
Он пожал плечами.
— Она хотела пойти.
— А ты, очевидно, так и не научился говорить этому ребенку «нет».
— Я говорю «нет» на некоторые вещи. — Вот, когда она хотела выскочить на
середину улицы, на полосу встречного движения, или поиграть с лезвием бритвы.
— Балуя ее, не вернешь ее мать назад, Итан. Ей нужны границы. Ей нужно знать,
что ты заботишься о ней достаточно, чтобы установить ограничения.
— Она не просто ребенок, мама. Она замечательный ребенок.
— Она такая и есть. Но предоставляя ей всё, что угодно, ты не вернешь Аманду с
того света. И к слову, Райли знает?
— Об Аманде? Нет. Мы едва и слово сказали друг другу, прежде чем мэр оттащил
ее.
Его мать хмыкнула, потом поднялась и поставила свою чашку в раковину, чтобы
продолжить помешивать что-то хорошо пахнущее в кастрюльке на плите.
— Не удивительно, что Шимс хотел, чтобы его лицо попало в камеру. Лучше он,
чем ты и Зои, как ни крути. Ты собираешься взять ее на концерт?
— Думаю да. Зои любит ее музыку.
Его мать заволновалась. И в мыслях тоже. Итан мог сказать это потому, как тихо
она ходила: мама всегда так делала, когда раздумывала.
— Что?
Она немного повернулась.
— А?
— Что ты думаешь?
— Я раздумываю, что всё это значит.
— И что это значит?
— Райли вернулась в город.
Мать всегда была в чем-то права. Итан пока просто понятия не имел, что же это
было.
— Она здесь, чтобы отснять какой-то материал об ее биографии. И вскоре уедет.
— Ну-ну. Все происходит не просто так, Итан.
— Ее нахождение здесь ничего не значит, мам. — Он встал и сполоснул чашку. —
Мне пора на работу. Я позже приду забрать Зои.
— Ладно. Будь осторожен.
— Как всегда.
Он промчался на нижний этаж, чтобы попрощаться с Зои и отцом, потом забрался
в грузовик и поехал в свой офис; его грудь распирало от гордости в ту минуту, когда он
увидел вывеску «Кент Констракшн» на кирпичном здании. Здание, в котором размещался
офис, не было громадным, но оно было их собственным. Настоящая работа выполнялась
на строительной площадке. Его старший брат, Уайатт, был уже на работе, изучая чертежи.
— Доброе утро, — поздоровался Итан.
— Раз ты так говоришь.
— Бурная ночка?
В ответ он получил ворчание, но, поскольку этим утром Уайатт выбрал экстра-
большой стакан для кофе, Итан решил, что накануне вечером он был в баре «У Стоки»,
где, без сомнения, подкреплял свое стремление забыть, что когда-либо был женат.
По тому, как выглядел его брат, было понятно, что по-прежнему все не ладилось.
Ему всегда нравилось работать с братьями, хотя иногда те были как огромная
заноза в заднице. Но после того, как умерла Аманда, они сплотились около него так же,
как все сплотились вокруг Уайатта после его развода.
Не то, чтобы Уайатт хотел какого-либо сплочения. Он хотел, чтобы его просто
оставили в покое, и в течение дня погружался в работу, а вечером прилагал огромные
усилия, чтобы напоить свою задницу, что, как предполагал Итан, было способом
заглушить боль. У Итана не было такой роскоши. Ему приходилось справляться с Зои. Без
детей Уайатт мог преодолевать свою боль, как ему того хотелось. И брат справлялся с
этим, работая, работая и еще раз работая. А потом — играя, играя и ещё больше играя,
что, как понимал Итан, было просто прикрытием.
В действительности же Уайатт не веселился.
Честно говоря, Итан думал, что возможно было бы хорошей идеей, если Уайатт
на самом деле поговорит с Кассандрой. Они развелись два года назад и разошлись в
разные стороны. Сейчас она жила на северной стороне озера, и, насколько Итан знал,
бывшие супруги не перемолвились друг с другом ни словом с тех пор, как адвокаты
оспорили акт распоряжения имуществом.
