Мой первый, или Ошибка прокурора - Юлия Юрьевна Бузакина
Подогретые коктейлями девицы в красном оборачивались и прожигали Шувалова жадными раздевающими взглядами. И не зря прожигали: там было на что посмотреть. Шувалов спуску себе не давал — с шестнадцати лет много времени проводил в спортзале. Он дзюдоист, коричневый пояс в прошлом году был получен вполне заслуженно.
Взгляды развратниц в красных платьях тешили его самолюбие. Было приятно осознавать, что ты небезразличен такому количеству девушек.
Шувалов занял место за барной стойкой, поднял взгляд, и что-то кольнуло в сердце.
Ее сапфировые глаза он подметил сразу. Кто-то в следственном отделе однажды обронил фразу: «Все начинается со взгляда».
Их взгляды встретились: его — серые, холодные, как сталь, и ее — нежные, как синее весеннее небо. Опалило в одно мгновение: «Моя». А потом разлетелось на мелкие острые осколки: у девушки с сапфировыми глазами под красивыми тонкими пальцами лежал проклятый красный клатч.
Ну, конечно… Чудес не бывает. Если ему приглянулась, то обязательно будет в стане врагов.
«Пожалуйста, будь кем угодно, но не Лерой!» — умоляло сознание.
— Андрей, видишь объект? Твой выход! — ожил микрофон.
Вдохнув полной грудью, Шувалов отринул все сомнения и двинулся навстречу девчонке. Не хватало еще из-за внезапной глупости завалить операцию!
— Привет. Я Руслан. Ты Лера?
Она кивнула в знак согласия, и его сердце заколотилось в полном раздрае: «Жаль. Очень жаль».
— Привет, —робко улыбнулась она, но почему-то не отдавала клатч.
— Андрей, пригласи ее танцевать! — занервничал микрофон в ухе. — Если не отдаст клатч, веди прямо по коридору, там будет дверь «ВИП». Первая кабинка оплачена. Толкнешь дверь, заведешь внутрь и заберешь у нее клатч. Никуда не выпускай ее оттуда, слышишь? Пока опергруппа ее не возьмет.
Вытащив фиалку с сапфировыми глазами на танцпол, Шувалов властным движением руки привлек ее к себе.
Под жадными взглядами они с девушкой начали медленно двигаться в танце.
Она подрагивала в его руках, но не сопротивлялась, лишь прожигала его откровенным взглядом своих сапфировых глаз — хрупкая, нежная, умопомрачительно пахнущая чем-то приятным из давно забытого, родного.
Ее нежные губы приоткрылись, и Шувалова бросило в жар. Чистый, невинный взгляд, дрожь от его прикосновений… Инстинкт завоевателя сработал против разума. Он ее хотел — прямо здесь, прямо сейчас. Присвоить, сделать своей раз и навсегда.
Борясь с инстинктом из последних сил, Шувалов не спускал с нее глаз. Как, мать вашу, может совмещаться эта бесхитростная невинность и то, что она держит в клатче?! Зачем она пошла на преступление? Ее же надолго закроют… Чего ей не хватало?!
«Шувалов, ты как будто вчера родился! Денег она решила заработать, вот и весь ответ», — мысленно одернул он себя с горькой усмешкой, а сам нежно поглаживал ее спину и не мог оторвать взгляд от ее манящих губ.
В брюках стало тесно. Разум померк. Все, чего ему хотелось в тот момент, это затащить девчонку в кабинку «ВИП», впиться собственническим поцелуем в ее губы, а потом присвоить.
Будто чувствуя его порыв, фиалка с сапфировыми глазами приоткрыла свой очаровательный ротик и подалась ему навстречу.
По телу прокатилась ответная волна. Черт, да у них это взаимно!
Он попытался осторожно взять у девчонки клатч, но она крепко зажала его пальцами.
— Что за… — раздался треск в ухе. — Андрей, ты запал на нее, что ли?
— Короче, Андрей, веди ее в кабинку, пока ты ее здесь не трахнул, на глазах у всех!
Глава 5. Прокурор
Шувалов шумно выдохнул. Привлек девчонку к себе так близко, что его член, готовый порвать ткань джинсов, уперся ей в бедро. Шепнул ей на ушко непристойное предложение уединиться.
Она ахнула одними губами и робко кивнула. Обвила его шею руками и позволила увести себя в VIP-зону.
Плотно прикрыв дверь и повернув замок, Шувалов коснулся губами ее шеи. Как же бесподобно она пахнет! А какая нежная у нее кожа! Так бы и клеймил жаркими поцелуями до самого утра.
Разум снова померк. Пригвоздив фиалку к стене, Шувалов завел ей руки над головой и впился губами в ее губы. Она несмело отвечала на его истинно мужскую страсть, не сопротивлялась, когда он задрал ей платье и начал оглаживать бедра, только стыдливо постанывала, исступленно оглаживая его крепкие бицепсы своими красивыми руками.
Клатч упал на пол, и Шувалов задвинул его носком кроссовки под диван. Пальцы прошлись по чулкам с поясом, дерзко отодвинули тонкую полоску трусиков, скользнули внутрь нежного лона и ощутили влагу.
Черт, она течет! Без притворства течет, как последняя сучка! Его пронзила сладкая дрожь предвкушения. Член разрывал джинсы, гася остатки разума.
«К черту все!» — полыхнуло в голове.
Дернув ее трусики вниз, он толкнул фиалку на диванчик. Уложил ее на спину в два счета, задрал ей платье и накрыл ее губы долгим сладким поцелуем, одновременно освобождая член из джинсов. Ворвался в нее, глуша вскрик новым поцелуем, и…замер, наткнувшись на запретное препятствие.
Собственнический инстинкт рвался наружу, желая удовлетворить жажду. То, что она невинна, подогревало жажду во сто крат.
Остановиться Андрей уже не мог. Его лихорадило от дикого, ни с чем не сравнимого наслаждения. Где-то на задворках сознания мелькало, что ей, наверное, больно, но он продолжал двигаться в ней и целовать, не давая увернуться от его собственнического вторжения.
Испуганно распахнув свои красивые глаза, она его принимала. Не кричала, не останавливала. Превозмогая саднящую боль, фиалка покорно раскрывалась ему навстречу.
Чувствуя приближающуюся разрядку, он едва успел выскользнуть из ее лона, как терпкая густая сперма разлилась ей на низ живота.
Напуганная до смерти, фиалка дрожала под ним всем своим красивым и хрупким телом.
— Ну скажи, какого хрена ты не предупредила? — уткнувшись лицом ей в грудь, хрипло простонал Шувалов. — А, Лера?
Девчонка отстранилась, как от пощечины, натянула платье на свою небольшую, но очень желанную грудь и обхватила плечи трясущимися руками.
— Я не Лера, — произнесла тихо.
— Как — не Лера?! — опешил Шувалов.
Она пожала хрупкими плечиками.
— Вот так. Я Настя. А Лера — моя подруга. Она предложила сегодня с ней сюда прийти, вот я и согласилась.
— А клатч?! — прорычал он, охренев от услышанного.
— А клатч она попросила посторожить, пока сходит в дамскую комнату… Ой, она меня обыскалась, наверное!
Шувалов выдохнул. Какое счастье, что она не Лера! Все остальное счастьем можно было назвать с натяжкой.
Он наклонился, выудил
