Отшельник - Мишель Хёрд

Мой взгляд снова устремляется на экран, и мне требуется больше сил, чем я имею, чтобы не умолять отца просто отдать им оружие.

Вместо этого я тяжело сглатываю и закрываю глаза, пытаясь найти в глубине души безопасный уголок, где можно спрятаться от жестокости, которая вот-вот обрушится на меня.

— Развяжите ее, — приказывает Павлов.

Как только пальцы мужчины коснулись моей кожи, мое тело дернулось. Мой разум пытается отключиться, но, как и сотни раз до этого, когда Брейден насиловал и бил меня, я не могу.

Меня поднимают со стула, и я открываю глаза. Я успеваю увидеть, как кулак летит мне в лицо, и от удара я падаю на стул, а затем растягиваюсь на полу.

Черт.

От раздирающей боли на глаза наворачиваются слезы, а когда мне удается оторвать верхнюю часть тела от пола, капли моей крови брызжут на чистую плитку.

Меня хватают за руку и валят на спину, а потом меня пронзает нестерпимая боль, когда мужчина начинает бессмысленно избивать меня.

Сквозь адскую боль я слышу, как Павлов усмехается: — Одно слово может заставить все это прекратить. —

Я пытаюсь блокировать удары руками, но каждый удар заставляет пульсировать лицо, шею и туловище.

— Нет, — сквозь стиснутые зубы выдавил папа мой смертный приговор.

От очередного удара в висок у меня потемнело в глазах, но тут Павлов приказывает: — Разденьте ее. —

Эти два слова проносятся сквозь меня, как разрушительный торнадо, и когда мужчина начинает срывать кружевное платье с моего тела, мой разум становится кристально чистым.

Моя кожа покрывается мурашками каждый раз, когда он прикасается ко мне.

Мой желудок бурлит и бурлит, желчь накапливается и грозит подкатить к горлу.

Внезапно вокруг нас раздается звук бьющегося стекла, и мужчина перестает рвать на мне платье. Мои глаза летят в направлении звука, и я вижу, как на плитку приземляется, скрючившись, мужчина, одетый в черное боевое снаряжение.

Святое дерьмо.

Он просто влез через окно.

Нижняя половина его лица закрыта черной банданой, и, когда он открывает огонь по остальным мужчинам в комнате, Павлов убегает к двери.

Я пытаюсь перевернуться на живот, чтобы доползти до безопасного места, но я слишком слаб.

Мужчина встает во весь рост и направляется ко мне, продолжая стрелять в сторону парня, который избил меня до полусмерти, всаживая в ублюдка одну пулю за другой.

— Спасибо, — слышу я от папы. — Я твой должник. —

С расширенными глазами и ужасом, все еще бурлящим в моих венах, я отступаю назад, глядя на человека в черном. Он приседает рядом со мной и, обхватив меня за талию, притягивает к себе, поднимаясь на ноги.

Затем звучат слова отца, и осознание того, что он послал этого человека, чтобы спасти меня, заставляет меня облегченно вздохнуть.

Ухватившись за плечи своего спасителя, я чувствую силу в его теле, когда он начинает бежать к окну. Я всего лишь тряпичная кукла, прижатая к его груди, и слишком поздно понимаю, что он собирается сделать.

Бросившись ему на шею, я кричу: — Неееет! — Потом это слово превращается в крик, когда он выпрыгивает из офиса на холодный ночной воздух.

God!!!!

Ветер хлещет вокруг нас, и я совершаю ошибку, открывая глаза и глядя вниз.

Вот дерьмо!

Когда я вижу, как земля устремляется к нам, у меня сводит желудок и пересыхает во рту. Мои глаза расширяются еще больше, и еще один вопль вырывается из меня, прежде чем ветер уносит его прочь.

Внезапно мы резко замедляем ход, и в ту секунду, когда мои ноги касаются матушки-земли, он отпускает меня, и я падаю на землю. Еще один облегченный всхлип вырывается из меня, пока я сижу, ошеломленная, на твердой земле.

Совершенно бездыханная, я откинула голову назад и уставилась на высотку, наблюдая за тем, как мой спасатель отвязывает веревку от надетых на него ремней. Он быстро снимает веревку и, схватив меня за руку, поднимает на ноги.

Мой разум пытается осмыслить все, что произошло с тех пор, как я открыл глаза в офисе.

На мгновение взгляд моего спасителя пробегает по моему телу вверх и вниз, и только тогда я осознаю каждый дюйм обнаженной кожи и рваные кружева моего платья.

Его взгляд останавливается на моих босых ногах, а в следующее мгновение он хватает меня за бедра, и уже второй раз за сегодняшний день меня тащат на плече.

Когда он начинает убегать из здания, меня толкают как сумасшедшую. Все места, куда меня били, пульсируют болью, а голова кружится от головокружения, грозящего захлестнуть меня.

Через несколько мучительных минут меня оттаскивают от его плеча, и, когда мои ноги касаются гравия, я прижимаюсь к его мускулистому телу.

На мое лицо падает аромат его одеколона. Что-то свежее, приправленное специями и лесом, смешивается с его потом. Это самый соблазнительный аромат, который я когда-либо чувствовала, и я никогда его не забуду.

Он двигается, прижимаясь ко мне грудью, когда открывает дверь машины, и я замечаю, что макушка моей головы даже не достает до его челюсти.

Он высокий, сильный и... загадочный, опасный, отважный. Боже, список бесконечен. Он сверхчеловек.

Меня запихивают на пассажирское сиденье, прежде чем дверь захлопывается. Проследив за его темной фигурой в передней части машины, я задаюсь вопросом, кто он такой.

Он открывает водительскую дверь, и, когда он садится за руль, я испытываю странное чувство безопасности.

С этим незнакомцем я чувствую себя в полной безопасности.

Когда он заводит двигатель, моя голова откидывается на подголовник. Я смотрю на видимую часть его лица: темные светлые брови и пронзительно-голубые глаза.

Как лед.

Мои ресницы становятся слишком тяжелыми, чтобы держать их открытыми, и, когда они медленно закрываются, я вижу крошечные линии, проступающие из-под банданы.

— Спасибо, — успеваю прошептать я, прежде чем потерять сознание.

Глава 3

ДОМИНИК

Следуя за Девлином по фойе его особняка, расположенного на окраине Дублина, я замечаю движение. Я замечаю его младшую дочь, стоящую на верхней ступеньке лестницы и следящую за нами глазами.

В отличие от старшей сестры, у нее рыжие волосы.

Мои мысли обращены к Грейс, которую сразу же отвезли в больницу после того, как я передал ее отцу вчера вечером.

Я не стал спрашивать, как у нее дела. Я внес свою лепту в спасение женщины, и теперь пришло время Девлину внести свою лепту.

Мы заходим в его кабинет, и когда он жестом указывает