Торговец цветами - YeliangHua
Стоило учителю Чу пуститься в пространные разъяснения, или начать отчитывать кого-нибудь, как Мо Жань, тихонько посмеиваясь, не мог удержаться от долгого взгляда в сторону своего преподавателя, который как раз был сосредоточен на ком-то другом.
По его, Мо Жаня, мнению, Чу Ваньнин выглядел особенно одухотворенно именно когда бывал очень зол. Длинные ресницы полуприкрывали метающие молнии глаза, обыкновенно бледное словно нефрит лицо слегка розовело, а грудь, казалось, начинала вздыматься немного чаще. Мо Жаню даже временами казалось, что он слышит ускорившийся пульс Чу Ваньнина, бьющийся под высоким воротом безразмерного белоснежного свитера.
А потом… как-то незаметно наступила осень. И в их группу перевели нового ученика — Ши Мэя. Высокий, статный, привлекательный, он быстро влился в их нестройный коллектив.
Мо Жань, пожалуй, был одним из немногих ребят, кто не пускал на нового парня слюни, а потому они с Ши Мэем быстро сдружились.
Впрочем, на самом деле, на Ши Мэя засматривались буквально все — даже холодная красавица Сун Цютун, обычно недоступная, словно весталка. Неудивительно, что одну из главных партий в постановке, конечно же, получил Ши Мэй — и учитель Чу взялся самолично готовить юношу к выступлению.
Мо Жань, к тому моменту часто ходивший с новым другом вместе домой, тем вечером по привычке ждал его после индивидуального занятия. Однако время шло, а парень все не появлялся. Усталый Мо Жань, которому еще предстояло после дома идти на подработку в клуб, где он часто показывал акробатические трюки (вопреки строгим запретам Чу Ваньнина, конечно же, он не бросил трюкачество), не вытерпел и решил высвободить своего друга из когтистых лап учителя Чу, который, похоже, не знал ни жалости, ни чувства времени.
К тому же, заглянув в класс, он очень надеялся увидеть хоть краем глаза своего Ваньнина — пусть и мимолетно...
Однако, едва подойдя к танцевальному классу, он внезапно почувствовал, что что-то не так. Обычно на занятиях всегда звучала музыка, но сейчас в тишине были слышны лишь странные всхлипы, как если бы кто-то надрывно плакал.
Мо Жань, недолго думая, распахнул двери класса — да так и застыл на месте, не веря своим глазам. На гладком паркете в странной позе сидел, словно сломанная кукла, Ши Мэй. Его волосы растрепались, одежда сбилась, а лицо было бледным, словно воск. Нога юноши была вывернута под странным углом…
В нескольких метрах от него стоял словно холодное изваяние Чу Ваньнин, на лице которого было написано дикое отвращение.
— Убирайся! — раздался срывающийся голос учителя Чу. — Вон отсюда!!!
Его глаза феникса сузились в тонкие щелки, лицо было красным, словно его кто ошпарил.
Ши Мэй лишь судорожно всхлипнул, глотая ртом воздух.
— Ся… — позвал он.
Мо Жань не верил своим глазам. Все это напоминало какой-то кошмар. Что здесь вообще происходило?!.. Он даже пропустил мимо ушей, что его друг назвал учителя незнакомым именем.
— Ши Мэй… — Мо Жань в одно мгновение бросился другу на помощь.
Казалось, только сейчас Чу Ваньнин осознал, что кроме них с Ши Мэем в классе кто-то есть. Его губы дернулись, лицо побелело. На мгновение он закрыл глаза, словно тщетно пытаясь успокоиться, а затем снова повторил:
— Вон отсюда. Оба! — его лицо перекосило. Глаза феникса полыхнули чем-то не поддающимся описанию. Никогда Мо Жань еще не видел его в таком состоянии.
Вместо того чтобы прийти на помощь Ши Мэю, который в очередной раз тихо всхлипнул во внезапно разверзшейся тишине, он направился прямиком к учителю Чу. Сам не понимая, что творит, он приблизился к юноше вплотную — так, что их лица оказались друг напротив друга.
Он никогда еще не был так близко от Ваньнина, и его обоняние внезапно уловило отдаленный аромат цветущих яблонь… В пропитанном запахом пота танцевальном классе он казался абсурдным, и даже неуместным.
На мгновение этот запах едва не заставил Мо Жаня отступить, как если бы он внезапно потерял нить и перестал понимать, что именно собирается сделать. Ударить Чу Ваньнина?.. Или… он боялся подумать о том, что на самом деле хотел сделать с учителем.
Мо Жань отшатнулся, внезапно чувствуя отвращение к самому себе. Его взгляд все это время не отрывался от лица Ваньнина, и в его широко распахнутых глазах он прочитал… ужас.
Абсурдно, но почему-то в его груди в этот момент что-то как будто сжалось, как если бы… ему было больно видеть учителя таким.
—Ты!.., — процедил Мо Жань. — Жестокий… отвратительный... — он замолчал, внезапно понимая, что не может продолжать. Не в состоянии. Он хотел выплеснуть на Юйхэна всю накопившуюся злость, проорать в его лицо, что тот не смеет выставить его словно нашкодившего щенка. Что он, Мо Жань, не потерпит, чтобы его прогоняли прочь таким образом, без объяснений. Но... но он банально не мог.
Всхлип Ши Мэя, прозвучавший в леденящей тишине, наконец привел его разум в подобие нормы, и он вдруг вспомнил, что именно изначально его так разозлило.
Человек, который когда-то научил его всему, что он знает, которого Мо Жань вознес на пьедестал и которому мысленно все это время поклонялся, веря в его непогрешимость — был способен в порыве гнева покалечить своего собственного ученика...
К тому же, вместо того, чтобы прийти Ши Мэю на помощь, велел ему «убираться вон»?!..
Был, на самом деле, настолько равнодушен к Мо Жаню, единственному ученику, едва не боготворившему его — что собирался его вышвырнуть?!!
Если бы он не слышал все это собственными ушами, Мо Жань никогда бы в это не поверил.
В конце концов, это ведь был учитель Чу — его учитель! Человек, которым он не уставал тайно восхищаться. Человек, который был для него недостижимым идеалом столько лет… Человек, о котором он втайне мечтал…
Не произнеся больше ни слова Мо Жань развернулся к Чу Ваньнину спиной, подхватил на руки Ши Мэя и молча вышел из танцевального класса.
Ему было противно от самой лишь мысли, что что-то подобное могло с ним произойти.
Впрочем, сколько он ни пытался выспросить с тех пор у Ши Мэя, что же все-таки тогда случилось, тот так ему и не ответил. Казалось, Ши Мэй стыдился в принципе вспоминать тот вечер. Был слишком травмирован.
Впрочем, все это уже не имело значения, потому что это
