Подчиненная с приветом - Лина Эрали
А вот собираясь на вечерний ужин я с ужасом поняла, что свои новенькие, стильные шлепки на каблуке остались в номере Озерского.
Скрепя сердцем и мысленно давая себе подзатыльники и поджопники погнала свою тушку в направлении его номера. Решительно постучалась, он открыл сразу, словно под дверью стоял.
— Чего тебе? — недовольно пробурчал, прислонившись плечом к дверному косяку.
— Я забыла свою обувь, хочу забрать. Будьте добры вернуть, — продолжать войну желания нет, только забрать свои сабо и забыть о нем, как о страшном сне.
— Так, это твое было? Валялось тут что-то, я решил, что прежние постояльцы забыли и выкинул их. Мусор уже вынесли.
— Ты охренел? — не выдержала я. Они между прочим не дешевые, четыре месяца откладывала, чтобы иногда наряжаться на стажировку.
— В следующий раз не будешь растяпой, ну, или вломись еще в чей-нибудь номер и может найдешь себе не притязательного клиента, и заработаешь на новые тапки, — ухмыльнулся гад.
— Эй, мы же уже выяснили, что это недоразумение и что я не шлюха, так зачем хамить то?
— Да, ну? — скептически изогнул бровь, — а что ж ты тогда своей пи***й продолжала светить, когда меня увидела. Даже ноги шире раздвинула. Ты всегда так делаешь, когда удивляешься?
Все, ясно же, что с этим приматом ходячим бесполезно разговаривать, к тому же ничего подобного и близко не было. Ступор был, признаю, а вот насчет остального откровенная клевета. Поэтому не долго думая врезала коленкой между ног. У меня четыре двоюродных брата, драться за последнюю конфетку дома у бабушки с дедушкой приходилось не раз.
— Сучка, — прорычал козлина, хватаясь за пах, ну а я рванула и резво вбежала в лифт, створки которого очень вовремя открылись, чтобы доставить на наш этаж эффектную бабулю с собачкой. Быстро передвигать конечностями тоже научилась благодаря ожесточенным баталиям за конфеты. Последнее, что я увидела, когда двери лифта закрывались это гневное выражение лица козла, который совсем чуть-чуть не успел меня догнать.
К счастью с козлом в обличии человека следующие два дня я не пересекалась, но обида за потерянную обувь меня не покидала. Да и вообще он здорово меня задел пренебрежительными и унизительными выпадами о моей внешности. Всю жизнь я живу в тени своей невероятно красивой мамы, помню, каждый день рождения перед тем, как задуть свечи всегда загадывала одно желание — быть похожей на маму.
До сих пор помню те неприятные ощущения, когда люди откровенно удивлялись, когда видели нас вместе. «Это твоя дочь?», «Она совершенно на тебя не похожа» и тому подобное.
Ну хоть оптимизм мне достался от мамы. Уже давно смирилась с тем, что модельной внешности мне не видать, да и бабуля у меня была вполне себе ничего. Грех жаловаться.
И все же желание проучить хамло было просто нестерпимо, и словно знак с выше — я чуть не столкнулась с ним фойе отеля. Он разговаривал по телефону, пока я от греха подальше пряталась за кустом. Мало ли, вдруг захочет вернуть должок за поврежденное достоинство.
Из разговора я поняла, что рано утром он уезжает по делам и до вечера будет в городе. А у меня как раз завтра самолет в час дня. Да-а, я успею воплотить в жизнь свой план мести.
По идее я не злопамятная, но я так думала до этого незапланированного отдыха. А возможно все дело в том, что до сих пор никогда не сталкивалась с подобным отношением. Конечно грубияны и грубиянки встречались на моем пути, но прям вот так вот, чтобы прям шлюхой и плоскодонкой называли еще не было. Все же большие деньги портят людей и этот напыщенный хлыщ тому подтверждение.
Предвкушение мести и торжества справедливости подняли настроение до небывалых высот, я разве, что не парила. Да и с родителями последний вечер отдыха хотелось провести максимально весело и позитивно.
Вещи собрала еще с вечера, да и немного их было. Всего-то на три дня. С утра уже сидела под дверью, прислушиваясь к звукам в коридоре. Наконец, то ради чего сидела на стуле почти час произошло. Соседняя дверь открылась и захлопнулась с характерным звуком, навострив уши на максимальную частоту уловила пиликанье лифта.
Осторожно, но максимально естественно открыла дверь и выглянула в коридор. На ручке двери висела табличка с просьбой убрать номер, проходя мимо, как бы невзначай, словно случайно задев уронила ее. Театрально охнув подняла с пола и повесила обратной стороной, где гласила надпись «Не беспокоить».
Завтракала бегом и наспех, в нетерпении приступить к мести.
— Лада, куда ты торопишься? Ешь спокойно, успеешь на самолет, время есть.
— Я еще не все вещи собрала, — проговорила с набитым ртом, запила все соком и помчалась в номер.
Выйдя из лифта шла уже радостной, летящей походкой. Конечно я немного сомневалась стоит ли все это затевать, но с другой стороны, как они докажут, что это сделала я? Камеры ведь есть только в коридоре, а на балконе их нет. Достопочтенные гости, которые могут позволить себе этот отель ценят приватность.
Расстояние между нашими террасами было приличным, но высоты я не боюсь, благодаря тому же детству в деревни у дедули с бабулей. Там есть развалины старого города, по которым не все мальчишки решались лазить, а я словно обезьянка прыгала от стены к стене, за что кстати меня и уважала местная шпана.
Пару месяцев назад, на весенних каникулах я выяснила, что еще помню, как это делается. Сам Бог велел использовать свою супер силу во имя справедливости. Пара минут и я уже в номере Озерского.
Открываю шкаф и прохожусь кровожадным взглядом по его одежде. Судя по лэйблам — жутко дорогие у него рубашки. Достаю из заднего кармана джинс ножницы и начинаю акт вандализма. Ой, то есть я хотела сказать — помогаю карме настигнуть козла. В мире столько нехороших людей, она же не везде поспевает.
Когда моя миссия была закончена, уже собиралась ретироваться из его номера, но неожиданно дверь пискнула, сообщая о внезапном госте. Ничего лучше, чем спрятаться в шкафу я не успела придумать.
— Заткнись, Лена, — грозно прозвучал голос Озерского, а у меня кровь застыла в жилах. Нееет. Он же должен был весь день в городе провести.
— Кир, ну я сглупила. Ты же знаешь, как порой трудно мне сдерживаться, но ведь я потом всегда искренне сожалею. Ну, котик, — хныкала она.
— А я затрахался терпеть твои загоны. Я же ясно тебе все объяснил. Все, свадьбы не будет, —
