По лезвию судьбы - Ольга Ларгуз
— Продолжайте в том же духе, Вероника Сергеевна. У вас хорошо получается, — заявил Император, покидая дворец.
Кто молодец? Я молодец! А еще САМ назвал меня по имени — отчеству! Поймала себя на этой радости и одернула: Ника, соберись! Ты ведь не девочка, тридцать три годика стукнуло, а от похвалы взлетела до небес. Детский сад какой — то…
Сегодня в моем телефоне появился номер Елизаветы и договоренность в ближайшее время встретиться после работы, чтобы «поболтать ни о чем». Ни о чем? А она так может? Ну посмотрим… Ох, ну и денек!
— Я из тебя сейчас перышко выдерну, крылатая, — дыхание босса обожгло мочку моего уха, а прикосновение пальцев — скулу. — О чем можно так сильно задуматься? Тебя из машины на руках надо выносить? Так бы и сказала, — иронично приподнимает темную бровь Марсов. — Я бы не тратил время зря…
— Не надо на руках и перышко вырывать не надо, это больно… Я уже сама…
Не дожидаясь, пока угроза будет приведена в действие, вышла из машины и огляделась. Ага, так я и думала. «Кафе» в устах босса оказалось полноценным рестораном итальянской кухни, но не пафосным, а камерным и очень уютным.
Несмотря на рабочее время, Михаил заказал мне бокал белого сухого вина.
— Оно поможет расслабиться.
— Мне еще работать нужно, а не расслабляться, иначе я такой дизайн сгенерирую — клиент в осадок выпадет.
— Если несколько глотков вина способны увеличить творческий потенциал — я не против. Главное, закусывать не забывай, — отрезал Михаил.
— Ну…
Ага, нашла с кем спорить! Мы закусывали стресс лазаньей, черными равиоли с креветками, пармиджано, пастой с морепродуктами и ризотто с белыми грибами и сливками. Когда официант выставил заказ на стол, я вытаращилась на счастливого босса.
— Мы ждем гостей?
— Ммм, — сверкнул синевой взгляда безупречный Марсов. — Мне нравится, как звучит твое «мы ждем», Ника.
Я едва не поперхнулась воздухом. Вот что значит — юрист! Любое сказанное слово может быть обращено против тебя же! Сидит, улыбается. Доволен, чертяка.
— Ника, ешь, пока не остыло. Десерт и кофе принесут позже.
— Что из всего этого — для меня?
— Выбирай что хочешь.
Мой босс вообще с чудинкой, а сегодня его поведение не вписывается ни в какие рамки. После раздумий подвинула поближе тарелку с ризотто. Вкусно! Черт, он так вкусно ест! Залипла на руках Марсова, которые ловко накручивали на вилку длинные нити пасты. Красивые длинные пальцы, ухоженные ногти, загорелая кожа, вены, проступающие на тыльной стороне ладони, … Хм… громко сглотнула, напоровшись на пронизывающий взгляд. Кажется, он изучал меня, пока я любовалась его руками.
— Ника…
— Я в порядке, босс. Это просто отходняк после стресса, сейчас пройдет. Как вы можете спокойно общаться с такими людьми?
— Обычные люди, просто богатые. Привыкнешь, Ника. Не отвлекайся, кушай.
— Я лучше буду дизайном заниматься, а вы — богатыми клиентами, ладно?
— Не уверен… — тихо ответил начальник, но я не стала зацикливаться на его словах.
Стресс и напряжение отступали, жить стало легче, жить стало веселее. Мы вернулись в офис за час до конца рабочего дня. Всегда тихие и спокойные коллеги фланировали среди компьютеров, сталкивались у кофемашины и что — то эмоционально обсуждали. Кажется, за время нашего отсутствия что — то произошло. Но что именно? Марсов прошел в кабинет и скрылся за дверью.
— Ника! — бросилась ко мне Маша Зайцева, — ну наконец — то вы вернулись?
— Что случилось? Армагеддон? Второе пришествие? Визит папы Римского? Чего вы всполошились?
— Тут это… Курьер приходил, принес для босса заказное письмо… Большой толстый конверт.
— Почему я слышу «но»?
— Ага, есть такое. Но он его не оставил, потому что велено передать из рук в руки Марсову под личную роспись! Представляешь?
— И чего вы так возбудились? Не понимаю, — после релакса и вкусного обеда мои мозги никак не хотели переключаться в режим «работа».
— Гена увидел на конверте название холдинга «Астор».
— Иии?
— Что «иии»? — взорвалась Машка. — Мы сами мучаемся, гадаем. Непонятно, что нужно огромному холдингу от нашей скромной компании.
— Так может это лично Марсову письмо, а не руководителю. Зря вы на уши встали, возвращайтесь в нормальное состояние.
От подобной версии развития событий подруга тихо офигела и вернулась на рабочее место, но через десять минут взвизгнула: в дверях показался уже знакомый курьер.
— У себя? — кивнул парень на дверь директорского кабинета и, получив утвердительный кивок, постучал. — Можно?
— Войдите.
В нашей комнате повисло напряжение. Тишина стала такой плотной, что ее можно было резать ножом. В воздухе витал один — единственный вопрос: что происходит?
— Работать! — прошипел Гена. — Возвращаемся к работе! Кому суждено быть повешенным, тот не утонет.
Сомнительное утешение, но волшебное слово сработало, мы вернулись за свои компьютеры.
— А если этот холдинг переманит на работу нашего МММ? — тихо всхлипнула Машка. — Предложит кучу денег, он согласится… Марсов талантливый юрист, а с нами ерундой занимается, с клиентами возится…
Хреновая версия развития событий… Мысль о том, что Михаил может уйти, передав управление фирмой доверенному лицу или просто продать «ИнтерФант», вызвала резкую боль в области сердца. Нет, так не может быть. Не должно. Потому что… Черт!
=4=
Тишина. До конца рабочего дня Марсов так и не вышел из своего кабинета. Устав строить предположения, мы покинули офис, как только на больших настенных часах высветилось шесть вечера.
Утро следующего дня началось не с кофе.
— Ника, проснулась? Бодрое утро.
Голос прораба был свеж и весел, а мне хотелось зарыться с головой под одеяло и добрать положенный час сна. Открывай, сова, жаворонок пришел!
— Только один глаз проснулся, — фыркнула и села в постели. — Мое утро бодрое не раньше полудня. Что случилось?
— Я в мраморе запутался. Чехарда какая — то получается. По документам проходит две позиции с разными кодами, а выглядит все одинаково. Что делать будем?
Спросонья мозг работает медленно, но все — таки вытаскивает из чулана памяти нужную информацию.
— Иваныч, гляньте внимательно. Этикетку почитайте. Там должен быть теплый и холодный оттенок. Перепутать никак нельзя, иначе вся гармония дизайна нарушится.
Из динамика донеслось сопение и пыхтение, а затем ожила камера, и в кадре мелькнуло усатое лицо прораба.
— На той этикетке все иностранными буквами написано. Ничего не понимаю, — отрезал Иваныч. — Вот смотри, Ника. Сейчас покажу… — запутавшись в переключении фронтальной и основной камеры телефона, мужчина чертыхался и извинялся, но наконец справился с проблемой. — Это одна куча, — в объективе появилась упаковка мраморных плит, — а это
