Вне игры - Настя Орлова
– Уже уходите? – спрашивает Свечников, окинув меня беглым взглядом, но задержавшись на Лизе, которая, не заметив рядом с ним королевы красоты, снова начинает таять.
– Да, – отрезаю безапелляционно, крепче стискивая руку подруги.
– Ну, пока.
Если Лиза рассчитывала, что этот мачо будет сожалеть о нашем уходе, то ее настигает еще одно разочарование. Надеюсь, что хотя бы не столь болезненное – должна же быть какая-то польза от литра алкоголя, который она в себя влила.
В напоминание, что пора поторапливаться, в руке у меня вибрирует мобильный. Такси уже у ворот, поэтому я без сожаления оставляю позади себя вечеринку и тащу подругу на свежий воздух.
Наша желтая тачка с шашечками и номером, который я сверила с приложением, стоит у ворот с включенными фарами. Пассажирская дверь рядом с водителем открыта. Склонившись над ней, стоит парень в яркой ветровке, а рядом мнется девушка на высоких каблуках. Света, кажется. Из свиты Кати Вебер.
– Это наше такси! – сразу заявляю права на машину, потому что мы за городом и ждать новую мы будем еще минут пятнадцать.
Парень выпрямляется, и еще до того, как он поворачивается лицом ко мне и Лизе, я с ужасом понимаю, что знаю его. Это тот самый извращенец из туалета!
– Не вижу на нем твоего имени, – насмешливо бросает он.
Кто вообще такой этот тип? Сложен по-спортивному, но в хоккейной команде его точно нет (благодаря Лизе я знаю все составы, включая резерв). В университете я его тоже не замечала, а он, будем откровенны, не из тех, кто легко теряется в толпе. Залетный? Кто-то из друзей Ильи или его партнеров по команде?
– Зато вот тут – его номер. – Одной рукой я тычу в лицо наглецу экран мобильного с открытым приложением такси, а другой дергаю ручку задней пассажирской двери, чтобы усадить Лизу.
– Я с водителем уже договорился.
– Водитель получит от меня единицу и выговор от работодателя, если отменит мой заказ, – бросаю раздраженно.
– Ну в свете такой угрозы… – Парень лезет в карман ветровки и достает несколько стодолларовых купюр.
– Ты вместо того, чтобы так пошло светить валютой, уже давно бы тачку себе вызвал.
– Я телефон дома забыл, – произносит он с неожиданной улыбкой, и я впервые улавливаю в его речи странный акцент. А еще, когда он улыбается, у него на щеках появляются ямочки, которые придают лицу почти мальчишеское очарование.
– Беда, – тяну я, разозлившись на себя за излишнюю наблюдательность. – Придется устраивать свидание с твоей новой подружкой прямо под луной.
– Ой, брось, Никит, – слышу томный щебет девицы за спиной. – Вызови на моем телефоне тачку.
– А она дело говорит, – напоследок смерив наглеца презрительным взглядом, я усаживаюсь рядом с Лизой на заднее сиденье такси и, громко хлопнув дверцей, бросаю водителю раздраженное: – Поехали!
Глава 2
Никита
Домой я приезжаю за полночь. Вообще не планировал так задерживаться. Думал, поздравлю ребят из «Кометы», в которой сам играл в детстве, выпью бутылочку пива и вернусь, но то одно, то другое. Спонтанно залетел в ватерклозет с симпатичной девчонкой, потом со знакомыми ребятами пообщался, а перед самым отъездом двоюродная сестра Света ко мне прибилась. Пришлось ее домой подвозить, сделав с таксистом приличный крюк по городу. Надеялся, что в награду хотя бы с отцом по приезде не пересекусь, но и тут не повезло.
Когда я захожу в дом, Сергей Васильевич Любимов собственной персоной восседает в гостиной в компании моего старшего брата Михаила. Первый пускает в воздух сизый дым от кубинской сигары, второй неспешно поигрывает виски в бокале. И оба как по команде замолкают, едва меня завидев. Словно у них на двоих что-то секретное, что меня совершенно не касается.
По хрен. Меня это давно не трогает. Когда-то хотел наладить с ними отношения, убедить, что они ошибаются на мой счет, но потом просто махнул рукой. Смысл долбиться головой о стену? Крепкими родственными узами наша семья никогда не славилась. Так что, если бы не мама, я бы без какого-либо сожаления провел все межсезонье в Штатах.
– Ты рано, – тянет брат насмешливо. – Хоккейные вечеринки в регионах не вставляют?
– И тебе привет, – отвечаю спокойно.
Отец и брат ненавидят хоккей. Точнее, не так. Брат в свое время тоже играл, но сдулся из-за травмы колена, заявив, что этот спорт ему неинтересен в принципе. А я ведь в хоккей пошел вслед за ним. Когда учился в школе и был просто подающим надежды спортсменом, вся семья за меня болела. Но когда пошли серьезные успехи и появились подкрепленные результатами амбиции сделать хоккей делом своей жизни, у отца резко развилась аллергия на этот вид спорта. У брата тот же заразный недуг проявился на фоне моего триумфа на драфте НХЛ. Меня выбрал скаут «Миннесоты» в четвертом раунде, и через полтора года я переехал в США по трехлетнему контракту новичка. Ни брат, ни отец этому рады не были.
Сейчас хоккеем я зарабатываю едва ли не больше, чем они оба совокупно. Я ношусь по льду. Они с утра до ночи просиживают штаны в офисе строительной компании. Для меня все очевидно. Для отца очевидно лишь то, что я не оправдал его надежды и не пошел работать на благо семейного бизнеса. Причем я почти уверен: если бы он не был таким гордым засранцем, он бы давно признал, что мой выбор в пользу хоккея был правильным. Но, к сожалению, некоторые люди просто не умеют признавать ошибки. В случае отца до такой степени, что он бы предпочел, чтобы я облажался.
– Выпить хочешь? – предлагает брат, указывая пальцем на початую бутылку виски.
– Валяй, – соглашаюсь я.
– Послезавтра у сенатора Воскресенского юбилей, – начинает отец. – Мы приглашены.
– Кто «мы»? – уточняю я. – Вряд ли мое имя указано в приглашении. Никто даже не знал, что я буду в городе.
– Позвали всю семью. Ты тоже пойдешь, – безапелляционно заявляет отец.
– Зачем?
– Потому что я так сказал.
– Без обид, пап, но я уже не в том возрасте, чтобы «потому что ты так сказал» являлось для меня аргументом, – напоминаю сухо.
– Сенатор – влиятельный человек. И он знает, что ты в городе, – недовольно поджав губы из-за необходимости объясняться, отец снова затягивается
