Именинник - Б. Собжаккен

— Прости, я не предупредил тебя. Я облизываю губы, не зная, как объяснить, что не контролировал ситуацию.

Она медленно встает, заправляя волосы за ухо.

— Ты когда-нибудь занимался этим с кем-нибудь еще?

Мои щеки горят, и я чувствую румянец на шее. Оливия делает шаг ко мне, упираясь руками в мою грудь.

— Не смущайся. Мне просто интересно, шепчет она.

Я кладу руки на ее талию, пальцы впиваются в ее плоть.

— Я всегда хотел только тебя.

Ее глаза ненадолго закрываются, прежде чем она испускает долгий вздох.

— Хорошо. Я согласна. Она вцепилась в мою руку и попыталась вытащить меня из кухни. Я спотыкаюсь, тянусь вниз, чтобы натянуть штаны и боксеры, чтобы было легче идти.

Оливия хихикает, наблюдая за этим, забавляясь.

— Извини. Просто хочу убедиться… мы ведь направляемся в твою спальню, верно? спрашиваю я с сомнением.

Глава 4

Оливия

Я отправлюсь в ад. В этом нет никаких сомнений. Только не после того, как я проглотила всю сперму лучшего друга моего сына. Толстого, длинного великолепного члена восемнадцатилетнего Адониса. И не после того, как я затащила его в свою спальню, как женщина полная отчаяния, потому что мне нужно было узнать, каков на ощупь член, растягивающий мою киску.

Стянув через голову майку, Коул опускает взгляд на мою грудь. Я горжусь ими, даже в тридцать шесть лет они большие и упругие.

— Ни хрена себе, хрипит он. У меня возникает желание прикрыться от его изумленного взгляда.

Он проводит ладонью по губам и делает шаг вперед.

— Могу я их потрогать?

— Э-э… да, думаю, что да, — смущенно говорю я, пытаясь смягчить свой легкий дискомфорт.

Коул не отрывает взгляда от моей груди. Я вздрагиваю от его первого прикосновения, мои соски твердеют, когда он поглаживает их большими пальцами.

— Сожми немного. Можешь даже пощипать или покрутить мои соски, говорю я ему, и румянец заливает мои щеки. Я чувствую легкое возбуждение, когда направляю его именно так, как я хочу.

Он бросает на меня короткий взгляд, прежде чем выполнить мои указания. Я выгибаюсь в его руках, когда он сжимает мою грудь, желая, чтобы его прикосновения были немного грубее.

Вцепившись пальцами в пояс джинсов, которые он не удосужился натянуть, я притягиваю его ближе к себе.

— Как ты смотришь на то, чтобы вернуть мне услугу?

Его язык высовывается изо рта, медленно поглаживая нижнюю губу.

— Ты хочешь, чтобы я тебя попробовал? С удовольствием… Я умираю от желания.

Я вздрагиваю, не ожидая от него такой реакции. Я быстро собираюсь с силами и отхожу от него, отступая назад, пока не оказываюсь на кровати.

Коул медленно следует за мной, повторяя мои движения, когда я падаю на матрас и приподнимаюсь на локтях. Он склоняется надо мной, его ладони находятся прямо над моими плечами, а одно колено — между моих ног.

— Можно я тебя поцелую? спрашивает он, его дыхание веером пробегает по моему лицу от того, как близко он находится.

Я киваю, и его рот прижимается к моему. От такой силы я падаю на спину, и Коул накидывается на меня, его колено проскальзывает под моим бедром и открывает меня еще больше, чтобы я могла устроить свои бедра между ними. Я упираюсь руками в его грудь, не в силах сдержать улыбку, когда чувствую, как колотится его сердце.

Его поцелуй немного небрежный, поэтому я обхватываю его лицо и отвожу голову назад.

— Помедленнее, вот так, шепчу я и мягко прижимаюсь губами к его губам. Он следует моему примеру, одна из его рук ложится на мою грудь, и я стону в знак одобрения. Я показываю ему, как правильно целоваться, наши языки дразнят и скользят друг с другом.

Я кручу бедрами, чувствуя, как его толстая эрекция становится горячей и твердой сквозь тонкие леггинсы. Коул целует меня в челюсть, задыхаясь и прижимаясь ко мне. Он делает еще несколько толчков, прежде чем оттолкнуться.

— Черт, я снова хочу кончить. Он качает головой, не сводя с меня взгляда, берется за пояс и стягивает штаны до половины.

— Коул! Я взвизгиваю, слыша, как рвутся швы.

Он не обращает на меня внимания, поднимает мои ноги, чтобы снять их полностью, и бросает леггинсы на пол. Его руки обхватывают мои бедра, раздвигая их, и он издает гортанный стон, сосредоточившись на моей киске. Он двигается по кровати, пока его голова не упирается в лоно, где сходятся мои бедра и ляжки. Мой живот напрягается, непривычный к тому, что кто-то снова находится так близко к этой части меня.

Его пальцы касаются моего центра, немного некоординированно, когда он раздвигает мою киску и вводит палец. Я задыхаюсь и ловлю его за запястье.

— Подожди, сначала немного подготовь меня.

Он вопросительно смотрит на меня, и я кладу свою руку поверх его. Я вытаскиваю его палец и провожу им по-своему уже набухшему клитору.

— Вообще-то, хорошо, что ты напорист, но для начала немного поласкай, прежде чем вводить его в меня, говорю я ему, когда он начинает обводить мой клитор. Его дыхание обдувает мою киску, заставляя соски затвердеть до боли, и я вздрагиваю.

Он придвигается ближе.

— Оливия, я хочу тебя попробовать.

Громко, выдохнув, я киваю и сглатываю слюну, собирающуюся во рту, наслаждаясь небольшими нотками его соленого вкуса.

— Да, я знаю.

Коул ухмыляется, целуя нежную кожу.

— Ты собираешься научить меня этому?

— Эмм… у каждой женщины разные предпочтения. Мне нравится проникновение. Соси и облизывай мой клитор, но при этом проталкивай в меня свой язык. Или сосредоточься на моем клиторе и используй пальцы.

— Меня волнует только то, что тебе нравится, бормочет он, раздвигая меня, прижимаясь языком к моей дырочке и вылизывая весь мой центр. Он засасывает мой клитор в рот, когда добирается до него, и я вскрикиваю, путаясь руками в его волосах.

Коул приостанавливается, и я опускаю бедра, которые, как мне казалось, я не поднимала, обратно на матрас.

— И…извини. У меня давно этого не было, признаюсь я, и тяжесть этого заявления понижает мой голос.

Он хмыкает и снова погружается в меня без пощады. Другой рукой он надавливает на низ моего живота, чтобы удержать меня на месте, пока он ест мою киску так, словно это его последняя трапеза.

— О-о-о, Боже, стону я, сжимая язык, проникающий внутрь меня, прежде чем он снова потянулся к моему клитору.

— Черт, думаю, тебе больше не нужны уроки.

Усмешка Коула едва слышна, когда он отпускает мой живот и вводит