Неверный - Тала Тоцка
— Я хочу ее видеть! — цедит Рустам сквозь зубы.
— Послушайте, — я словно вижу, как она устало трет виски, — пожалейте Соню. Она потеряла ребенка. И хоть это не мое дело, я все-таки скажу, что вы очень для этого постарались.
— Вот именно, — Рустам сипло и рвано дышит, — это не ваше дело. Я должен ее увидеть, что непонятно?
Внутри меня все отчаянно сопротивляется. Не представляю, как посмотрю ему в глаза после всего, что услышала от его любовницы. Какой он чуткий и заботливый. Как носит ее на руках и трясется над сыном.
И в то же время где-то в глубине души все еще живет надежда, что все это какое-то чудовищное недоразумение.
Такое со мной не могло случиться. С кем угодно, только не со мной. Не с нами.
— Я не могу впустить вас без согласия вашей жены, Рустам Усманович. А она согласия на ваше посещение не давала, — твердо стоит на своем Анна.
— Это она… — голос Айдарова срывается, но муж быстро берет себя в руки, — она сказала, что не хочет меня видеть?
— А вы как думаете? — ответ заведующей звучит не менее горько. — Ситуация, которая сложилась, далеко не та, о которой мечтает каждая женщина.
— Скажите, — голос Рустама на миг меняется, и мне чудится, что в нем сквозит отчаяние, — совсем ничего нельзя было сделать?
А вот моя Анна кремень.
— Нет. К сожалению.
И это звучит так жутко и уверенно, что я в испуге хватаюсь рукой за живот. Даже не секунду не могу представить, что моего ребенка нет.
Я так долго о нем мечтала, мы с Рустамом вместе мечтали. Еще совсем недавно, буквально месяц назад шли с ним по торговому центру, а навстречу везли в коляске карапуза. Он был такой забавный, с ямочками и пухлыми щечками. Улыбался всем прохожим, демонстрируя прорезавшиеся зубки, и пройти мимо было просто невозможно.
Рустам первый остановился, потянул меня за руку. Мы оба некоторое время любовались малышом. Внезапно муж порывисто привлек меня к себе, обнял и сказал в макушку:
— У нас тоже такой будет, Соня, увидишь. Похожий на тебя с такими же ямочками.
Теперь от этих воспоминаний становится трудно дышать.
Он знал. Знал, что у него будет сын. Только не у мой, а его с Лизой. Зачем он тогда так говорил? Просто чтобы меня утешить? Или успокоить?
Прислушиваюсь, за дверью тишина. Рустам ушел. Зачем он вообще приходил, что надеялся услышать? Что у меня случился приступ амнезии, и я ничего не помню? Или что я его не узнала, когда вышла из туалета с помытой чашкой?
В коридоре слышатся шаги, и в палату входит Анна Анатольевна.
— Проснулась? Как ты себя чувствуешь?
Я пожимаю плечами. Сказать «плохо» это будет неправда, чувствую я себя вполне сносно. Но сказать «хорошо» не поворачивается язык. Разве это хорошо, когда от тебя остается одна видимая оболочка? А внутри развалины и пепелище.
— Там твой приходил… — заведующая делает паузу. — Я к тебе не пустила. Сказала как ты просила. У меня смена закончилась, ты если что, сразу зови дежурного врача. Он, кстати, тут бушевал, грозил главврачом.
— Анна Анатольевна, — зову ее и привстаю, опираясь на локоть, — он в самом деле дойдет до главврача. Вы его не знаете.
— Не знаю, — подтвердила она, — это правда. Но ты не бойся, Сонечка. Зато я хорошо знаю главврача.
— Хорошо? Это как?
— Как облупленного, — отвечает она и улыбается. — Он мой муж.
— Тот, другой? — переспрашиваю ошеломленно.
— Да, который нормальный, — кивает она, продолжая улыбаться. — Так что твой пусть хоть лопнет, ничего у него не выгорит.
— Он не мой, — шепчу я с горечью, сползая обратно на подушку.
За Анной закрывается дверь, она меня не слышит. А я и не ей говорю, я это повторяю себе.
Надо начинать привыкать. Слишком долго я была уверена в том, что я у своего мужа единственная, а он единственный мой.
***За окном давно темно, в палате темно. И в моей душе царит такая же непроглядная ночь. Невозможно поверить, что еще вчера я была счастлива и любима. По крайней мере, я так думала.
Вчера в это же время я сидела за туалетным столиком и расчесывала волосы, а мой муж на меня смотрел, лежа на кровати и подперев рукой голову. Сначала смотрел, потом поднялся с кровати и подошел со спины.
Волосы у меня густые, длинные. Рустам обожает зарываться в них лицом, пропускать пряди через пальцы, когда мы лежим в обнимку после секса…
Обожал…
Лежали…
Господи, как же больно. Переворачиваюсь на другой бок, потому что кажется, что сердце сейчас разорвется.
Мой муж все это время меня обманывал. Говорил, что любит, что я у него единственная. Самая красивая и желанная.
И уже пять месяцев другая женщина носит его сына. Зачем же он мне лгал?
Если бы он сказал мне, что разлюбил, что уходит к другой женщине, я наверное точно так же умирала бы с горя. Но
