Бывший. Цена измены - Анна Эдельвейс
Вот она, песня о том, что штамп в паспорте ничего не значит. Очень даже значит, сказала я сама себе позже.
Пара лет беззаботной жизни за его широкой спиной схлопнулись за полчаса в одно предложение, если коротко: "проваливай".
В момент, когда Марк решил поменять меня на другую, значение слова "помолвка" превратилось в пыль.
Я почти без денег, без жилья, без работы и беременна.
И куда я приехала? Конечно, к маме. В однушку. А куда ещё? Зашибись.
О Господи! Сколько раз я слышала такие истории и чванилась — со мной такого не случится, я не такая!
Да такая, такая. Как все.
Глава 4
Как и обещал Роман, в аэропорту Парижа нас встречала Элен.
Худенькая женщина с короткой стрижкой, в широких брюках и тенниске держала над головой плакат "Никита".
Смешно написанные разноцветными фломастерами буквы разбежались по картону вперемешку со смайликами.
Эмигрантка из России, давно обосновавшаяся во Франции, Элен привела нас к маленькому песочного цвета "Пежо".
Улыбчивая женщина, лет сорока. Спокойная, душевная. По дороге к отелю ненавязчиво рассказывала о программе нашего визита, мягко отвечала на вопросы.
Она наш личный гид. Всё оплачено. Любой вопрос — к ней. С Романом знакома давно. Встречает, размещает всех его гостей. Что? Да, приезжают часто. Нет, женщина с ребёнком в первый раз.
Нас с сыном разместили на втором этаже в отеле с видом на Триумфальную арку. Я такого и представить себе не могла.
В спальне открывалась дверь в ванную комнату, где стояла прозрачная ванна. Кровать, широкая, мягкая как облако, украшенная белым шёлковым балдахином.
Оттоманка в подушках, толстый ковёр и огромный камин за чугунной решёткой, украшенный золотыми арабесками.
Гостиная уставленная диванчиками и креслами на гнутых ножках, вазоны с цветами. Изящный точёный столик и старомодный телефон с громоздкой трубкой на проводе.
Распахнутая дверь на открытую террасу и вид! О! Это невообразимо. Перед нами была Триумфальная Арка.
Элен вежливо предложила прогуляться, мы отказались. Никита очень устал, столько впечатлений. Милая провожатая распрощалась с нами, договорившись, что приедет утром, часикам к девяти.
Мы остались одни в сказочно-прекрасном номере. Никитка плескался в ванне, я наблюдала за ним через открытую дверь. Вечер сиреневым покрывалом укутал город. Кое где уже зажигались огни.
Я давно мечтала побывать в Париже и вот, моя мечта сбылась. Я нежилась в удивительно густом воздухе чужого города. Тюль нежными волнами танцевал вальс с французским ветерком.
Чуть позже мы спустились в ресторан, поужинали и поднявшись в номер, свалились в сон.
То, что мне снилось, не передать словами. От кого то убегала, кого то догоняла.
И, конечно, мне приснился он. Марк. Его руки, его губы. Я плавала в непонятном сонном мороке, поэтому от стука в дверь просто подскочила, не соображая где я.
Посмотрела на Никиту — спит, уткнувшись носиком в подушку. Накинула халат, подошла к двери:
— Кто там?
— Мадам Жанна, это Элен.
— Входите, Элен. Какая я мадам. Просто Жанна.
Элен прошла в гостиную, села в кресло спиной к террасе, достала ноут.
— Давайте определимся, что мы сегодня будем делать.
Элен перечисляла возможные маршруты, посмотрела на меня, замолкла на минуту.
— Жанна, да вы не слушаете. Надо выпить кофе.
Она сняла трубку телефона, напела что то совершенно непонятное, но ужасно приятное на слух. Как и следовало ожидать, через пять минут перед нами стоял поднос с кофейником, молоком, бисквитами и всем, что можно придумать к кофе.
Элен развернула меню, предусмотрительно принесённое официантом, предложила:
— Для вас, Жанна, я вот тут сверху напишу как что переводится. Будете вызывать официанта, показывать ему пальчиком что желаете и вам не надо будет спускаться в ресторан.
Элен заметила мой слегка растерявшийся взгляд, улыбнулась, добавила:
— Жанна, ничего не стесняйтесь. У Вас очень дорогой бонус. Здесь, по первому Вашему слову доставят сыр из Италии или финики из Каира.
Мы не спеша пили потрясающий кофе. С улицы доносился шум. Прекрасный шум города — машины, прохожие, откуда то срывающаяся музыка, шелест листьев — всё то, что наполняет будничное утро.
Никитка проснулся, выскочил из спальни готовый к путешествиям.
Элен направилась к выходу,
— Жанна, Париж — город романтики. Здесь нельзя быть пассивным, надо жить. Идёмте, пройдёмся. Я покажу вам райские уголки, которые навсегда свяжут вас с этим городом чудесными воспоминаниями.
Мне безумно повезло с гидом. Где мы только не были. Чего только не пробовали. Никита стрескал мороженое, катался на каруселях, зачарованно смотрел со смотровой площадки на город.
Вечером мы ввалились в номер уставшие, но очарованные и счастливые.
Элен, прощаясь сделала мне прекрасный подарок: позвонила официанту и заказала на десять вечера бутылку белого сухого "Пти Шабли", сыр и тарталетки с икрой.
— Жанна, пусть изысканный аромат вина составит вам приятную компанию. Вы убедитесь, что французский виноград лишь посредник между романтикой и вином в вашем бокале.
Никитка наплескался в ванне и давно дрых, раскинувшись морской звездой на подушках. Было ровно десять, когда в дверь еле слышно постучали. Да уж, сервис здесь работал напару со швейцарскими часами.
На пороге стоял официант в чёрном смокинге, в белоснежной рубашке, набриолиненный, изысканный как яйцо Фаберже. Я прыснула в душе от такого яркого сравнения.
Париж начал сводить меня с ума, я всюду видела прекрасное. Официант вкатил столик, оставил его в гостиной, вышел, беззвучно притворив за собой дверь. Я на всякий случай щёлкнула задвижкой, заперев дверь понадёжней.
Повернулась к столику. Сердце у меня забыло как стучать. Наступила та самая минута, когда мир качнулся и земля унеслась из под ног. На подносе среди фруктов лежал конверт.
Глава 5
Как на гадюку, свернувшуюся в узел я смотрела на конверт. Понимание от кого это послание пригвоздило меня к полу.
Во рту пересохло. Я на минуту оглохла, исчезли все звуки, запахи, я только слышала, как пульсирует у меня в висках. На всей земле остались только я и конверт.
На всякий случай вернулась к двери, подёргала. Да чего я так боюсь. Пыталась сама себя успокоить. Куда там. Чётко понимала как раньше больше не будет. Дрожь сменилась слезами.
Злыми, отчаянными. Да что же это такое. Я пять лет карабкалась прочь из беды, растила свою кровинушку и сейчас мудак, который однажды попросил меня вон из своей жизни снова вырос во всей красе!
Только у меня всё нормализовалось и вот. Я налила бокал вина, осушила залпом.
Вновь уставилась на конверт. А могу я его не
