Безумная одержимость - Даниэль Лори

Мое сердце забилось быстрее от его неожиданного ответа, и, чтобы скрыть это, я изобразила скучающее выражение лица.

— Спасибо за предложение, но я замужем.

— Так я и вижу, с этим камнем на твоем пальце.

Я машинально взглянула на свое кольцо и по какой-то глупой причине почувствовала раздражение от того, что его не беспокоило, что его задержанный не в наручниках. Я могу представлять угрозу для него и для общества.

— Знаешь, я могу убежать, — сказала я, не собираясь предпринимать ничего подобного.

— Попробуй.

Это был вызов и предупреждение.

Холодная дрожь пробежала у меня по спине.

— Ты бы хорошо себя чувствовал? Поймать девушку вдвое меньше тебя?

— Да.

В его ответе не было ни капли сомнения.

— Вот в этом-то и проблема с вами, федералами. Вы любите разбрасываться своим авторитетом.

— Положением, — сухо поправил он.

— Что?

— Пословица гласит: «Используй свое служебное положение».

Я скрестила руки на груди и оглядела оживленный вестибюль. Мои глаза сузились. Я могла поклясться, что все женщины в округе замедлили свои движения, чтобы посмотреть на него. Офицер средних лет, годившаяся ему в матери, уставилась на него, подтолкнув к нему журнал с другой стороны стола.

Он подписал и вернул журнал не моргающему офицеру. Держу пари, женщины каждый день творили чудеса с его эго.

Волна беспокойства сдавила мне грудь, когда кто-то положил мою шубку из искусственного меха и сумочку на стол.

Электрошокер — не может быть.

— Надень шубу, — приказал он.

Я замолчала, стиснув зубы, потому что уже засунула одну руку в рукав.

Он схватил со стола мою сумочку через плечо с блестками и уставился на искусственные павлиньи перья так, словно они могли заразить малярией. Я сама сшила эту сумочку, и она была прекрасна. Я выхватила ее из его рук, надела и направилась к входной двери.

Резко остановившись, я повернулась и вальсируя направилась обратно к стойке, снимая на ходу туфли.

— Не могли бы вы проследить, чтобы моя сокамерница — Черри — получила это?

Офицер посмотрела на меня с отсутствующим выражением лица.

Я положила.

Она выглянула из-за стойки, взглянула на мои босые ноги с выкрашенным белым лаком пальцами и выпрямилась, шурша накрахмаленной униформой.

— Уже целый час, как идет снег.

Я моргнула.

— Вы хотите отдать проститутке с наркотической зависимостью, — она наклонилась, заглядывая внутрь, — Jimmy Choo?

Я просияла.

— Да, пожалуйста.

Она закатила глаза.

— Конечно.

— Отлично, — воскликнула я. — Спасибо!

Обернувшись, я встретила холодный взгляд, который, я была уверена, мог заморозить и менее сильную девушку. Он коротко кивнул в сторону выхода.

Я вздохнула.

— Хорошо, офицер, но только потому, что ты вежливо попросил.

— Агент, — поправил он.

— Агент? — я толкнула дверь и вышла.

Снег запорошил парковку, сверкая под фонарными столбами в форме четырех шаров. Декабрьский воздух схватил мои голые ноги своими горькими пальцами, холод боролся, чтобы притянуть меня в свои объятия.

Он наблюдал за происходящим поверх моей головы, прищурив глаза и глядя на мои босые ноги.

— Аллистер.

— Какая машина твоя, агент Аллистер?

— Серебристый Мерседес на обочине.

Я взяла себя в руки и сказала:

— Как думаешь, сможешь открыть ее?

Прежде чем он успел ответить, я уже бежала к его машине, холод впивался в мои ноги, а его сухой взгляд прожигал дыру в моей спине.

Он не открыл ее.

Я прыгала с ноги на ногу, дергая ручку пассажирской двери, пока он шел ко мне, ничуть не торопясь.

— Открой дверь, — сказала я, мое дыхание затуманилось в воздухе.

— Перестань дергать за ручку.

Уууупс.

Дверь открылась, и я скользнула на сиденье, потирая ноги о ковер, чтобы согреться.

Его машина пахла кожей и им самим. Я была уверена, что он пользовался одеколоном, сделанным на заказ, чтобы соответствовать костюму, но это стоило денег. Это был приятный запах, и даже мой разум немного затуманился, пока я не сморгнула это чувство.

Он сел на водительское сиденье и закрыл дверцу, а я не обращала внимания на то, что его присутствие грозило поглотить меня целиком.

Мы покинули участок в тишине — в напряженной, но почти уютной.

Порывшись в сумочке, я нашла жвачку. Шуршание обертки заполнило машину. Его глаза по-прежнему были устремлены на дорогу, но он едва заметно покачал головой, давая понять, насколько нелепой он меня считает.

Он опоздал на вечеринку.

Я сунула жвачку в рот и окинула взглядом безупречный салон машины. Ни единой бумажки. Напитков. Пылинки. Либо он только что убил человека и пытался замести следы, либо у федерала были какие-то ОКР-наклонности.

Я всегда была слишком любопытна.

Я смяла обертку в руке и двинулась, чтобы бросить ее в его подстаканник. Взгляд, которым он меня одарил, был убийственным.

Похоже, это было последнее.

Я бросила обертку в карман сумочки.

Скрестив ноги, надула пузырь.

Бум.

Тишина становилась такой оглушительной, что я потянулась к радио, но, опять же, взгляд, который он бросил на меня, изменил мое мнение. Я вздохнула и откинулась на спинку сиденья.

— Скажи мне, как давно ты замужем.

Мои глаза сузились на лобовом стекле передо мной. Этот мужчина даже не задавал вопросов — он просто просил тебя сказать ему то, что он хочет знать. Однако тишина давала слишком много места для размышлений, и я ответила:

— Год.

— Слишком юный возраст, чтобы быть замужем.

Я взглянула на свои кутикулы.

— Да, наверное.

— Значит, ты уроженка Нью-Йорка.

— Хотела бы, — пробормотала я.

— Не нравится дом?

— Что мне не нравится, так это то, что ты пытаешься вести светскую беседу, чтобы вытянуть из меня хоть что-то. Мне нечего тебе сказать, так что можешь отправить меня обратно в тюрьму.

Его рука коснулась моей, лежащей на центральной консоли, и я отодвинулась от прикосновения, скрестив ноги в другую сторону. Была ли его машина маленькой, или это только я? Обогреватель работал на низком уровне, но моя кожа горела. Я сняла шубку и бросила ее на заднее сиденье.

Он искоса взглянул на меня.

— Нервничаешь?

— Федералы не заставляют меня нервничать, Аллистер. Они вызывают у меня сыпь.

Я проигнорировала прикосновение его взгляда, когда оно скользнуло от распущенных локонов, вниз по