Эпилог (ЛП) - Винтерс Пэппер

Мы с Нилой вернулись в Алмаси Кипангу. Мы дали каждому работнику бонусы, ввели справедливые методы работы и организовали строительство подходящего жилого комплекса для размещения тех, кто хотел остаться.

После завершения мы отправили сообщение на другие наши рудники: изумруды в Таиланде, рубины в Бирме. Другие филиалы Diamond изменили свои методы, чтобы лучше соответствовать нашим верным работникам.

Новый режим был назван в честь человека, который с самого начала планировал улучшить условия жизни наших сотрудников: Кестрел.

Находясь в Ботсване, мы также отменили приказ Катао том, что любой работник, получивший травму на шахте, должен был уйти. Мы разыскали этих сотрудников и приняли на работу всех тех, кого он уволил, и реабилитировали тех, кто потерял конечности в результате трагических несчастных случаев. Мы также выплатили компенсацию семьям, которые потеряли близких, работая на нас. Деньги не могли вернуть их семью, но они могли бы немного облегчить их будущее.

Вон и Жасмин официально объявили, что они вместе, и Текс наконец-то начал избавляться от чувства вины.

Вместе Уиверы работали, чтобы найти Жаклин. Только на прошлой неделе нам сказали, что может быть зацепка о женщине, чей день рождения совпадает с днём рождения Нилы и Вона, живущую недалеко в Корнуолле.

Все исцелялось. И Нила исцелила меня в ответ.

И теперь… она сделала мне лучший подарок, который когда-либо могла сделать.

Выходит за меня.

Мои руки сжались в кулаки, когда она появилась в верхней части прохода. Океан вокруг нас блестел на закате самого захватывающего дня.

Это была идея Ви. Он видел фотографии, которые я подделал, когда впервые украл Нилу. Те, где я обнимаю ее на частной яхте и целую в море. Пару месяцев назад, когда мы назначали дату, он в шутку сказал, что наша свадьба должна состояться на лодке, чтобы оправдать почти футуристическое предсказание этих фотографий.

Я не мог не согласиться.

Мое сердце бешено колотилось, когда Нила двинулась вперед. Ее отец крепко прижал ее к себе, а его лицо светилось гордостью и любовью. Ее платье было тем самым, которое она отказалась показать мне в ту ночь, когда не легла спать.

Она каким-то образом вызвала в воображении именно то, что я себе представлял. После того, как мы занимались с ней любовью той ночью, самая странная мысль пришла мне в голову и никогда не покидала.

Черное платье, которое я сорвал с нее, когда бросил ее на свой мотоцикл, всегда преследовало меня. Я почувствовал, что значило для нее это платье. Бесчисленные часы труда и мастерства, которые она вложила в создание ткани. Я не позволил ей увидеть, как сильно ее отчаяние повлияло на меня той ночью, но я хотел как-то изменить это воспоминание — так же, как мы изменили все остальные.

Либо она почувствовала мои желания, либо я уловил ее мысли о том, что она деловито создавала — в любом случае, она подошла ко мне в зеркальном отражении того платья, но вместо черного она блестела серебристым и белым.

У меня защипало в глазах, когда я впитывал ее. Это был первый раз, когда я увидел платье, но не в первый раз, когда оно меня дразнило.

Закончив с платьем, она позвонила Джорджу и Сильви, которые написали статью для "Ярмарки тщеславия", когда Нила вернулась в Хоуксбридж. Как и было обещано, им предложили эксклюзивный выпуск, скрыв платье от меня, но подготовив четырехстраничный разворот для всего мира.

Я взглянул на двух репортеров, которые фотографировали и делали заметки о нашей свадьбе. Часть договоренности включала освещение церемонии, так что последние неприятные слухи были развеяны — вместе со всеми остальными проступками и трудностями прошедшего года.

Вон извинился за то, что вызвал негативную реакцию в социальных сетях, но я не принял его извинений. Он сделал все, что мог, чтобы спасти Нилу. Большую часть дней он был занозой в моей заднице, но он любил свою сестру, и, в свою очередь, я любил его за это.

Джордж помахал ручкой в моем направлении, улыбаясь в своем смокинге.

Они были единственными приглашенными гостями, не являющимися членами семьи, на этой свадьбе.

Мы держали это в тайне — отчасти из-за моего состояния, но в основном потому, что брак был частным. На самом деле, это было между двумя людьми, и все. Не нужно было устраивать зрелища, а все, что нам было нужно, — это мы, кольца и общая клятва.

Моя спина выпрямилась, когда Нила приблизилась. Она выглядела как принцесса, королева — моя королева.

Белые и мягкие серые перья покрывали ее декольте, сшитое с огромным мастерством, чтобы перейти от пера к драгоценным камням дальше по лифу.

Юбка с обручем взметнулась, как колокол, когда Текс приблизил ко мне свою дочь, подарив ее мне по вековой традиции.

В первый раз, когда я украл Нилу, я угрожал ему и забрал ее без его одобрения. На этот раз он охотно отдал ее мне для защиты, потому что без сомнения знал, что я умру за нее, я буду сражаться за нее…Я бы изменил историю ради нее.

Морской бриз подхватил край ее вуали, развевая кружево вокруг лица, активируя большой бриллиант, закрепленный в волосах, чтобы окутать ее радугой.

Бриллиантовый ошейник сверкал, как огонь, подхватывая оранжевый цвет заката, а белые каблуки мелькали под слоями юбок при каждом шаге. Единственной вещью на ней, которая не была белой, были обручальное кольцо и браслет.

Черные бриллианты впитывали в себя то, что отражали белые бриллианты. Драгоценный камень из оникса впитал в себя эмоции дня, храня их глубоко в своем бесценном сердце в безопасности навечно.

— Ты счастливый сукин сын. — Прошептанные слова Ви донеслись рядом со мной.

Взглянув на него, я ухмыльнулся. Сегодняшний день был горько-сладким. Я никогда не думала, что женюсь. И думал, что если я когда-нибудь найду того, кто согласиться выйти за меня замуж, мой брат будет моим шафером. Кестрела там не было телом, но он был духом. Я почувствовал его гордость на морском воздухе. Я видел его улыбку в лучах заката. И мой новый брат встал на его место. Мой шурин.

— Я знаю. Поверь мне, я знаю.

Жасмин сидела напротив, будучи подружкой невесты. Ее глаза отражали цвет ее прекрасного фиолетово-черного платья. Нила разработала платье, а также мой костюм и наряд шафера Ви. Мы все подходили друг другу. Семья.

Тихая музыка прекратилась, когда Нила завершила процессию на расстоянии прикосновения.

Текс вытер слезу и обнял свою дочь. Он сбросил груз, который носил с тех пор, как я забрал Нилу, и выглядел как выдающийся джентльмен, как в ту ночь, когда я ее украл.

Пару месяцев назад у нас был приватный разговор. Я извинился перед ним за то, что сделала моя семья, и поклялся на могилах моих предков, что Нила всегда будет в безопасности в моих объятиях.

Нила стояла передо мной.

Я моргнул, упиваясь ее невероятным совершенством.

Ее крошечные ручки скользнули в мои, и я сжал ее так чертовски сильно.

Священник, которого я нанял, сцепил пальцы вместе, глядя на небольшую паству. Нас было не так уж много. Флоу представлял собой Черные Бриллианты. Текс представлял семью Нилы. Не было ни деловых партнеров, ни друзей, ни помощников, ни организаторов.

Только люди, которые имели значение.

— У вас есть свои собственные клятвы или вы хотите повторить за мной?

Нила мягко улыбнулась.

— Мы уже сказали то, что нам было нужно.

Я кивнул, думая о недавно оформленной клятве, висящей в моем кабинете. Статуэтки из моего детства и контракт на мое счастье во взрослой жизни, бок о бок.

— Давайте начнём. Чем скорее она станет моей женой, тем лучше.

Священник улыбнулся, его темные волосы отразили закат, когда тот поцеловал океан. Англия была позади нас. Греческие острова и Санторини окружили нас, плавая по бирюзовому океану.

Наш медовый месяц будет здесь. Отдых на пляже и занятия любовью при лунном свете. Ви и Текс планировали закупить немного местного хлопка и шелка, в то время как у Флоу были встречи с ювелирными магазинами, чтобы закупить наши бриллианты.