Верность в Тени (ЛП) - Иден Вероника

– Ну и что? – Джуд растягивает слова.

– Вытащи его.

Дверь камеры лязгает, когда Пиппа открывает металлические прутья, чтобы дать мне свободу. Я шагаю через свой личный ад, останавливаясь перед ней, когда она блокирует выход из камеры. В моем полном росте мой смертоносный каркас из шести футов четырех дюймов возвышается над нашим старым Ничтожеством.

– Не уезжай из города, – бормочет она.

Огненный гнев переворачивается у меня внутри, но я сохраняю невозмутимое выражение лица и дышу через него. Я никогда не позволял эмоциям управлять мной. Я не доставлю ей такого удовольствия.

– Ты дерьмовый детектив, – говорю я.

– Тебе следует подумать о смене карьеры.

Джуд фыркает. Ее губы тонки, а серые глаза яростно сверкают. Я протискиваюсь мимо нее и иду по коридору к свободе. Мгновение спустя ее шаги быстро стучат за мной по дешевому линолеуму.

Рен ждет в вестибюле, когда Пиппа выпроводит меня, небрежно засунув руки в карманы брюк. Он производит впечатление расслабленного и контролирующего себя, даже после двух часов ночи. При виде нас его губы кривит жестокая ухмылка.

– Вы не можете арестовать племянника одного из самых важных людей в городе и ожидать, что это останется в силе, – говорит он.

Пиппа издает разочарованный звук себе под нос.

– Ты можешь идти.

Уголки рта Рена растягиваются шире в холодном торжестве. Я беру рубашку, которую он бросает мне, натягиваю ее, в то время как Джуд заходит на место Пиппы.

– Сколько раз мы должны преподавать тебе этот урок, малышка? – он хрипит.

Низкий, напевающий тон предназначен только для нее, но я улавливаю его, всегда остро ощущая свое окружение.

Ее гнев срывается с резким, болезненным вздохом. – Не надо, – хрипло шепчет она.

– Ты обещал, что не будешь.

Я наклоняю голову, чтобы изучить их краем глаза. Они пристально смотрят друг на друга, полные мучительной тоски и душевной боли. Разрушенная земля между ними перекинута мостом только из-за давних воспоминаний, от которых их вплетенный души не могут избавиться. Они так и не поняли до конца, что между ними все кончено.

Качая головой, я встречаюсь взглядом с ледяными голубыми глазами Рена.

– Давай убираться отсюда к черту.

– Джуд. – Жесткий взгляд Рена переходит на Пиппу. – Бассет. Никогда не доставляло удовольствия.

Его обычные прощальные слова для нее заставляют ее глаза сузиться. Она переводит взгляд с нас двоих на меня, затем переводит его на Джуда. Он бросает на нее последний пристальный взгляд, прежде чем присоединиться к нам. Она поворачивается на каблуках и исчезает в больном чреве станции, прежде чем мы выходим, линия, прочерченная на песке между нами и ней.

Джуд садится за руль моего затемненного "Эскалейда". Игривая маска, которую он надел в полицейском участке, спадает, обнажая скрытый под ней истинный гнев. Я жду, пока мы не отъедем на квартал, прежде чем заговорить.

– Где Роуэн и Кольт?

– Я отправил ее обратно в Гнездо с Кольтом. Они просматривают записи с камер видеонаблюдения, чтобы выяснить, кто, черт возьми, столкнулся со мной, чтобы подбросить это.

Он держит квадратную черную карточку между двумя пальцами, возвращая ее мне.

– Приглашение.

Взяв толстую карточку, я прочитал сообщение. Мои брови подскакивают вверх, а затем хмурятся.

На одной стороне есть пара золотых скрещенных отмычек с надписью clavis ad regnum, напечатанной внизу. Это тот же символ, за которым мы гонялись по всему городу после того, как Роуэн связала его со своим пропавшим братом. На другой-адрес с датой и временем, напечатанными абсолютно белым.

10 октября, 9 вечера

Музей основателей Торн-Пойнта 2490 Олд-Кингс - роуд, Торн-Пойнт, штат Мэн

– Что это, блядь, такое?

– Сообщение от ублюдков, играющих с нами, - рычит Рен.

Поврежденный файл от Итана Ханнигана снова мелькает у меня перед глазами. Моя фамилия скрыта среди секретов, которые она хранит.

Мои чувства в полной боевой готовности. У меня плохое предчувствие, что нас прижимают к краю обрушивающейся скалы. И то, во что мы до сих пор ввязывались, это только начало.

Глава 3

Айла

Мое отражение в зеркальной стене колеблется при переходе от последовательности поворотов к антенне. Я останавливаюсь, грудь вздымается, и упираю руки в бедра.

Я выгляжу как танцовщица с моими темно-каштановыми волосами, собранными в пучок, светло-голубыми блестящими глазами и раскрасневшимися щеками. Струящаяся рубашка с открытой спиной, которую я ношу поверх леггинсов, спадает с одного плеча, открывая мой красный спортивный бюстгальтер с ремешками под ним. Тем не менее, как бы часто я ни записывалась в танцевальную студию для дополнительной практики, чтобы догнать своих одноклассников, которые танцевали всю свою жизнь, я все еще спотыкаюсь без формальной подготовки. Все, что мне нужно, - это мои инстинкты, когда я двигаюсь.

— Еще один раз. — я оживляюсь яркой улыбкой.

Начиная с самого верха, я приступаю к хореографии, которую мы изучаем для осеннего мероприятия в ноябре. Та же последовательность поворотов перед тем, как самолет сбивает меня с ног на третьем счете восемь. Я останавливаюсь с тихим смешком, разминая дрожащие конечности.

Мои новые преподаватели танцев, возможно, считают, что мое тело годами тренируется, потому что мои мышцы естественным образом адаптировались к движениям, однако мне все еще нужно помнить шаги. Это дается легче, если я стараюсь для этого. Даже просматривая видео на YouTube, когда я могла бы незаметно протаскивать их в промежутках между обязанностями, которые приходят с дочерью сенатора, я на самом деле не та, кто учится на просмотрах, если у меня нет кого-то, кто исправит мои ошибки.

Это одна из причин, по которой я так счастлива, что наконец-то последовала зову сердца и поменяла свое расписание на занятия танцами вместо занятий политологией, которых папа ожидает от меня. У меня нет никакого интереса к юридической школе после того, как я закончу аспирантуру в Университете Торн- Пойнт. Пренебрежение его желаниями-это что-то новое, что заставляет меня замирать в ожидании мрачных последствий, но до сих пор мои маленькие восстания не обрушили на меня ад. Я цепляюсь за надежду, что однажды найду в себе мужество полностью вырваться из-под опеки родителей.

Это то, чем я хочу заниматься. Мне нравится чувство свободы и правильности, которое я испытываю, когда танцую. Когда мое тело наполняется энергией жизни, я нахожусь в самом счастливом состоянии.

Это то, за что я так долго цеплялась и чего жаждала. Все, что я испытываю, когда танцую, делает мой мир лучше. Мне легче справляться со своей жизнью, и в этом мой секрет того, как изо дня в день находить позитив.

Когда я танцую, я совершенно другой человек. Девушка, которой я должна быть, настоящая я, глубоко внутри, под дерьмом, которое я прикрываю саркастическими шутками и вспышкой драмы, чтобы заставить людей, которых я окружаю, улыбнуться. Мне не нужно думать о политически согласованных свиданиях, на которые я вынуждена идти, зная, что когда-нибудь я окажусь в браке без любви с одним из этих безвкусных мальчиков, или о карьерных устремлениях, которых требует от меня папа.

Когда я кружусь, прыгаю и катаюсь под музыку, я могу быть собой. Просто Айла.

Это позволяет мне работать и выражать свои эмоции. Я делаю это независимо от того, счастлива я или зла. А когда мне грустно? Я обнаружила, что это самое важное время для меня, чтобы найти песню и отпустить ее, чтобы справиться с тем, что меня тяготит.

Некоторые люди медитируют. Другие находят разрушительную привычку справляться со своими демонами. Это мой порок.

В первый раз, когда я танцевала для себя в четырнадцать лет, я не выдержала и зарыдала, высвободив все, что держала внутри. Не неудобный обязательный танец на одном из мероприятий папиной кампании или в загородном клубе для светского календаря мамы, а я, одна в своей спальне с мерцающим металлическим фиолетовым динамиком Bluetooth. Кое - что я сделала для себя.