Татьяна Алюшина - На грани счастья

— Твою мать! — выругался Власов и, разматывая пиджак с руки, кинулся к девушке.

Она была без сознания и лежала на животе, словно спала, вытянувшись в струнку. Живая! Ничего!

Он ощупал ее с головы до ног, перевернул с максимальной осторожностью, ощупал спереди. Переломы. Несколько. Скорее всего, внутреннее кровотечение и сотрясение мозга.

Ей бы в больницу прямо сейчас! А он ей помочь в данный момент ничем больше не может. И Власов побежал назад.

— Даша!!!

— Помогите, — услышал совсем рядом.

Девушка. Какая-то девочка лежала прямо возле окна, вся в крови, не разберешь и не узнаешь кто, но не его Дашка.

— Сейчас, миленькая, сейчас! — пообещал Власов и протиснулся в проем к ней.

Она странно лежала, как-то вывороченно — бедра наверху, на устоявшем чудом одиночном кресле правого борта, а тело внизу.

— Так, милая, — успокаивал он голосом, устраиваясь возле нее, — сейчас осторожно попробуй пошевелить руками и ногами, чуть-чуть, не сильно. Чувствуешь?

— Да, — отозвалась она и заплакала. — Больно!

— Это хорошо, хорошо! — скорее себя, чем ее, уговаривал он.

Как мог осторожно, сантиметр за сантиметром, он подсунул правую руку под ее шею, почти нежно прощупал, там, где знал, что надо проверять, — вроде нормально. Ничего, у него сильные руки, он сможет удержать ее голову!

— Так, девочка! Слушай меня внимательно! — заглядывая ей в глаза, четким, командным голосом говорил Власов. — Я буду тебя поддерживать под шею, старайся не двигать головой совсем. Поняла?

— Да.

— Молодец! Тебе будет больно, но нам надо вытащить тебя отсюда. Когда я начну передвигать твои ноги, придется потерпеть. Договорились?

— Да.

— Умница, — похвалил Власов.

Подхватив девушку левой рукой под колени, не меняя положения правой руки, удерживающей шею в одном положении, он начал вытаскивать ее из автобуса.

Она молодец! Терпела! Постанывала, прикусив губу, побелела вся от боли, но терпела! Он на всякий случай отнес ее подальше от искореженного остова.

А хрен его знает! Вполне может рвануть, Кондратьев не зря предупреждал, а ему не до осмотра состояния машины и выяснения, бежит ли бензин, не искрит ли проводка.

— Полежи, сейчас к тебе придут, помогут, ладно? — погладив ее по волосам, пропитавшимся кровью, уговаривал он.

— Ладно, — согласилась девушка.

— Даша!!! — проорал он, вернувшись к автобусу.

Он прислушивался и всматривался в раскуроченное нутро, пытаясь определить, где люди. У него волосы шевелились на затылке от понимания реальности, но он не позволял себе более мыслей о бесполезности поиска живых! Вот когда всех достанут, тогда он об этом подумает!

Следующим он обнаружил парня, лежавшего лицом вниз на перекрученных кресельных останках, с неестественно вывернутыми, изломанными ногами.

Власов пытался нащупать пульс, но тщетно. Он вытащил его и уложил на землю, подальше от перепуганной девушки, чтобы не видела.

Он почти подошел к автобусу, когда к нему подбежали охранники, врач и медсестра из лагеря.

— Игорь Николаевич! — панически запричитала врачиха, ухватив его двумя ладонями за руку. — Я же не травматолог, я педиатр, я не знаю, что делать!

Власов накрыл ее ладони своей и спокойным, тихим тоном спросил:

— А когда у детей переломы и ушибы, вы знаете, что делать?

— Ну конечно, я на специальных курсах училась, чтобы попасть в этот лагерь! — И смотрела на него глазами перепуганной лани, ожидавшей решения вожака, ведущего к спасению.

— Вот и хорошо, — порадовался Власов. — Считайте, что они тоже дети. Вон там лежат две девочки ненамного старше ваших подопечных. Их надо осмотреть, остановить кровотечение, шины наложить, перевязать, а ребята вам помогут, отдавайте им распоряжения. — Он посмотрел приказным взглядом на четверых мужчин, пришедших с врачом, и молоденькую медсестру: — Справитесь?

— Да, да, конечно! — заверила она, справившись с паникой, и позвала остальных: — Идемте! Надо осмотреть пострадавших!

«Дашка, Дашка, Дашка!» — все это время билась одна мысль в голове, как набат.

Без вариантов, без выкрутасов и предположений — худшего, страшного, лучшего — Дашка!

— Дашка!!! — позвал он снова, пролезая в оконный проем автобуса.

Девушка — и снова не Дашка. Он нашел ее, отцепив от погнутых поручней и выкинув через проем одиночное сиденье. Она истекала кровью от многочисленных порезов — это видно, а что там внутри?.. Без сознания. Это хорошо! Он как мог быстро ощупал, проверяя. На ощупь вроде все не так страшно, а там хрен его знает! Позвоночник-то не прощупаешь!

Но ее надо срочно вытаскивать, иначе она умрет от потери крови.

Срочно — это хорошо бы, но не так просто — ее придавило сбоку останками двойного раскуроченного сиденья, застрявшего передними ножками в поручнях. Он попробовал отжать, выдернуть — а вот вам хрен!

Ладно! Вам его же!

Власов перевел дыхание, осмотрелся повнимательнее вокруг. В месиве лежавшего на крыше, почти сплющенного с левого бока автобуса разобрать что-то с ходу было не так-то просто. Он вдруг заметил слева чью-то руку, торчавшую из этого хаоса, и с пальцев ее капала кровь. Нереально, как в дешевом ужастике, — алые струйки стекали по тонким девичьим пальчикам, по дорогому, навороченному маникюру на длинных ногтях и каплями падали вниз. Он нащупал пульс — есть, жива!

Ладно, потерпи, милая, сначала подругу твою…

— Даша! — позвал еще раз Власов.

И холодная волна пробежала по спине, когда, прислушиваясь, он осознал, что не слышит ни стонов, ни иных звуков здесь, внутри. Зато он услышал звуки там, за ограниченными искореженным металлом пределами, — далекие сирены и четкий, гораздо более близкий звук лопастей вертолета.

— Вот и гвардия подоспела, ребятки! — подбодрил он непонятно кого.

Видимо, уже не слышащих.

— Ну что, девочка, будем выбираться! — теперь уж персонифицированно обратился Власов к девушке, застрявшей под сиденьем.

Он не просто так там осматривался, а с конкретной целью и нашел-таки островок, на который можно было встать в три погибели, разумеется, но для его идеи подойдет. Он уперся спиной в край кресла и надавил, отталкиваясь ногами. У него получилось с первого раза как бы протолкнуть кресло, засунув его еще дальше за поручень, освобождая девушку из зажима, и тут уж не до «танцев» вокруг позвоночника, он с первого взгляда понял, что у нее осталось несколько минут.

Пока он с максимальной осторожностью выковыривал ее, как семечку из скорлупы, из-под завала, и помощь подоспела.

— Что здесь? — деловито спросил кто-то, принимая у него девушку.