Дарья Ратникова - От жалости до любви…
– Входите, мистер Рихтер. – Голос Друфарса был любезен, пожалуй, даже слишком. – Чем могу быть вам полезен?
– Я… Я… – Грегор опустил глаза. Надо было сказать, зачем он пришёл. Но это так тяжело! Проклятая растерянность напала на него, и он несколько минут не мог выговорить ни слова, потом прокашлялся и всё-таки продолжил. – Я пришёл просить у вас руки вашей племянницы.
Наступила тишина. Грегор разглядывал свои ботинки, боясь поднять глаза на Друфарса и увидеть в них приговор.
– Вот и замечательно! Вот и чудесно! Такое везение! Садитесь, Грегор, садитесь. Можно вас так называть, да? – Внезапно разразился радостным потоком слов мистер Друфарс. Грегор почти не слушал его, понимая одно – ему не отказали. Дело, конечно, ещё за самой девушкой. Но ведь она ещё так юна и неопытна. Доверие любящего дяди для неё значит всё. Если дядя согласен – он, наверное, уговорит и племянницу. Самое трудное было сделано. Ему, правда, показалась слишком уж восторженной любезность Друфарса. Но ломать голову над этим сейчас вовсе не хотелось. Дядюшка Эрдариус разберётся с этим, потом…
– Только, спросите, пожалуйста, у вашей племянницы… Келинды… согласна ли она. Я не хочу её неволить. – Эти слова нелегко дались Грегору, но он всё-таки произнёс их. Друфарс сразу же развеял опасения, выразив почти его мысли вслух.
– О, Грегор, право, не стоит беспокоиться. Я, конечно, спрошу, но моя племянница ещё так юна. Она первый раз выехала в свет и так мало знает жизнь. Наверное, не будет стоить большого труда для такого прекрасного мужа, как вы, внушить ей уважение и симпатию. Знаете, головки юных девушек поначалу всегда забиты всякой чепухой вроде романтики и любви. Они не понимают настоящих выгод брака по расчёту. Но с вами племяннице так повезло!
Грегора передёрнуло, когда Друфарс сказал про брак по расчёту. Неужели он думает, что его волнуют деньги Келинды? Но со стороны, наверное, только так и выглядело. Он захотел вставить слово, оправдаться, рассказать про свои чувства, но Друфарс говорил и говорил, не давая ему такой возможности. Грегор вздохнул и смирился. Он расскажет об этом Келинде, обязательно расскажет при первой возможности.
– Как скоро вы хотите сыграть свадьбу?
– Не знаю… Не думал… – ответил рассеянно Грегор.
– Тогда, значит, чем скорее, тем лучше.
– Но, мне кажется, нужно всё же сначала спросить вашу племянницу, согласна ли она.
– О. Это небольшие формальности. Поверьте мне, Грегор, мы всё уладим. А велико ли ваше состояние?
– Сорок тысяч золотых в год. А зачем вам это? – Грегору показалось, что, услышав цифру, Друфарс чуть не закричал от радости, потирая руки. Всё же от него надо держаться на расстоянии – странный он человек. Даром, что дядя просил в письме не связываться с ним.
– Для брачного договора. Понимаете, я опекун и распорядитель всего состояния Келинды. А оно немаленькое. И мне надо следить, чтобы оно попало в надёжные руки, и было употреблено исключительно во благо моей подопечной.
Грегор кивнул. Друфарс объяснил вполне логично. Но всё-таки какой-то червячок сомнения грыз его изнутри. Пожалуй, с этим всё же должен разбираться дядя.
Он закончил разговор, попрощался с Друфарсом и нанял экипаж. Дома его ждала мадам Берс, которой ещё только предстояло объяснить, какие перемены случились в его жизни. Вернувшись домой, Грегор наскоро поужинал ломтём холодной баранины с пудингом, и сел за письмо.
«От мистера Грегора Рихтеру – мистеру Эрдариусу, правящему лорду.
Дядя, приветствую тебя».
Дальше он поставил жирную точку. Что написать? Дядя, я наконец-то женюсь? Звучало глупо и неестественно, как будто он это сделал единственно из-за его просьбы. И всё же…
«Я женюсь. Моя невеста – племянница Друфарса. Мне нужна твоя помощь в составлении брачного договора
Твой племянник Грегор».
Грегор вздохнул, потом поставил свою подпись и запечатал письмо. Он передаст его завтра с посыльным. А сейчас спать. Грегор прошёл мимо записей из Ирзади, даже не повернувшись. Он сможет спокойно заняться ими только, когда она будет рядом. Такая красивая, юная и… любимая.
***
После бала, Кея разделась, вытащила шпильки из ужасно тяжёлой причёски и без сил упала на кровать. Ноги гудели с непривычки. В голове было пусто. Завтра она найдёт Саймона и обязательно расскажет ему о бале. Она даже запомнила несколько смешных эпизодов, чтобы рассказать о них любимому.
А сейчас – спать. И Кея забылась зыбким сном, в котором она танцевала на балу с ужасным стариком, едва ли не рассыпавшимся у неё на глазах. А за стеной бала (Кея видела это и одновременно танцевала) текла совсем другая жизнь. Весёлый Саймон (её Сай!) носился наперегонки с какой-то девушкой в простом деревенском наряде. Она мечтала броситься к нему, поговорить с ним, но он убегал всё дальше и дальше, а танец никак не кончался и старик всё крепче вцеплялся в неё. Кея попыталась вырваться от него, бросилась прочь, но цепкие костлявые руки держали крепко, а голос шептал издевательски нежно: «Куда же вы, моя жена, собираетесь бежать?». Она рвалась и кричала: «Саймон!», а потом сон закончился, и она словно полетела в какую-то ужасную бездну.
Кея проснулась на полу от того, что больно ударилась коленкой о комод, падая с кровати. Сердце ещё сильно билось. Она вспоминала цепкие костлявые руки и этот голос… Нет! Что угодно лучше, только не замуж! Она выйдет только за Саймона или уедет в монастырь! Надо срочно написать Саю, уговорить встретиться. Кея быстро написала пару строк на записке: «Жду сегодня в семь. Очень срочно. Твоя Кея».
У них было своё укромное место, где они поверяли друг другу все тайны, горести и радости, а ещё хранили записки. В ограде сада, окружавшего дом дяди, была дыра, а за ней начинался угрюмый гарлетонский лес. И там, как на радость влюблённым, росли два дуба, сплетённые ветвями так, что создавали нечто вроде крыши над головой. В дупле одного из дубов влюблённые и прятали записки о встрече. Они договорились каждый день прогуливаться к этим дубам (благо обоим до них было минут двадцать ходьбы) и смотреть – есть ли какие новости.
Кея наспех оделась, накинула плащ и шляпку и, даже не заплетя волосы, отправилась к дубам. Она поэтично называла их – Влюблённые навсегда. На улице шёл дождик, но это была чепуха перед той бурей, что творилась в душе. Она оставила записку там, где они уговаривались. Оставалось только молиться, что Саймон придёт. Она готова была на коленях умолять его выкрасть её из дядиного дома и жениться. И ну его, это наследство, к азгам!
После обеда, она заскучала. До встречи с Саем ещё так долго! Кея взяла любимую книгу, из тех, что хранились под подушкой и были зачитаны до дыр, и легла с ней на кушетку. Она сама не заметила, как задремала. На этот раз, правда, без сновидений. Проснулась она от лёгкого стука в дверь.
– Войдите! – Кея села, поправила платье, и подняла голову, взглянув на дверь. Вошёл дядя. Его вид не предвещал ничего хорошего для неё. Неужели всё-таки он будет говорить о том, о чём предупреждал её Саймон? Только не сейчас! Она ещё не знает, как поступить. Кея внутренне сжалась и приготовилась услышать от дяди свой приговор.
А начал Друфарс совсем не радостно:
– Дорогая Келинда, я надеюсь, ты оставила свою глупую влюблённость в этого… пфф… мясника, – дядя даже скривился, выговорив это слово. Кея молчала. Дядя, наверняка, не потребует ответа. Так и оказалось. Друфарс продолжил. – Потому что у меня для тебя прекрасная новость – один замечательный человек попросил у меня сегодня твоей руки. Я, конечно, не отказал ему, и, надеюсь, не откажешь и ты.
– Кто он? Я его знаю? – Сердце у Кеи рухнуло в пятки.
– Вряд ли он тебе известен. Но это ничего страшного. Он – замечательный человек и, между прочим, очень богатый жених, а ещё племянник самого лорда. Его зовут Грегор Рихтер.
Грегор Рихтер. Что-то знакомое, что-то очень знакомое. Кея несколько минут пыталась вспомнить, откуда она знает это имя. А потом в голове возник образ одинокого чудаковатого мужчины у колонны в бальной зале, и она вздохнула с облегчением. Этот мужчина не вызывал у неё отвращения, скорее жалость. Наверное, его тоже заставили жениться. Она помнила вчерашний разговор с леди Темриз на балу. Наверное, лорд Эрдариус имеет рычаги влияния на мистера Рихтера. Но, это ведь досадное неразумение. Надо будет после свадьбы рассказать ему о том, что её выдали замуж насильно. И если он находится в такой же ситуации, то должен понять. И тогда они просто мирно разойдутся через пару месяцев. Этакий фиктивный брак. Кея ухватилась за эту мысль, как за соломинку. И хотя ей самой казалась невероятным, что взрослого самостоятельного человека можно принудить к тому, чего он не желает, она всё же упорно продолжала в это верить.
