Джей Браунелл - Точки над I
Алек перевела взгляд на моего отца.
- В книгах сказано, что она была жестоко избита той ночью. По крайней мере, здесь они правы. Он сделал это до того, как они пришли в мою комнату, так что я хотя бы была избавлена от этого зрелища. Ее лицо было все в синяках и кровоподтеках. На ней была надета только ночная рубашка и кровь была повсюду. На ее руках и лице, его рубашка и руки были забрызганы кровью. Он бросил ее на мою кровать. Я была на...
- Нет, - воскликнула Джиллиан. - Ты не помнишь. Ты не помнишь ту ночь!
Алек смотрела на нее без капли сочувствия. Она продолжила свой рассказ, словно полные боли слова ее матери не достигли ее ушей. Она провела нас по своей памяти этих последних минут, минут, в которые она потеряла все. Она рассказала нам как белоснежная детская невинного ребенка окрасилась в кроваво-красный цвет.
- У него был пистолет.
Джиллиан снова развернулась в руках моего отца и уткнулась в его грудь. Я слышала ее глухие рыдания. Она безуспешно старалась не слушать безжалостное изложение той ночи. Я отвела глаза от них и посмотрела на Алек, которая продолжала раскрывать тайны той ужасной ночи. Она рассказала нам о последних жестоких действиях Брайана против своей жены и ребенка. Алек впервые встретилась со мной взглядом с начала своей истории. Не сводя с меня глаз она проиграла перед нами финальную сцену своего рассказа.
- Он должен был быть актером. Он вложил одну единственную пулю в барабан револьвера с особенным талантом. С такими способностями он мог бы запросто получить Оскар.
Ее голос стал пустым, глаза - бездонным черным колодцем.
- Сначала он схватил Джилл. Он поставил ее на колени перед собой и заставил посмотреть на него, когда приставил дуло револьвера к ее голове. Кажется, она пыталась отстраниться. Когда он нажал на курок, револьвер только щелкнул. Затем наступила моя очередь. «Совсем как мамочка» - сказал он. Я слышала как Джилл шептала «Нет, Брайан, пожалуйста, не надо.» Дуло пистолета казалось очень холодным на моем лбу. И снова, раздался только щелчок, когда он нажал на курок.
Он положил свою левую руку на мое плечо. И приставил пистолет к своему виску правой рукой. Я до сих пор не могу понять зачем он это сделал. Может, он ненавидел себя так же сильно, как ненавидел нас. Я знаю, что Бог есть, потому что когда он нажал на курок в этот раз, он расплескал его мозги по всей комнате.
Ее голос ни разу не дрогнул и она не отвела глаз с моего лица. Каким бы ни было последнее видение ее отца в памяти Алек, оно не вызвало в ней никаких эмоций. В своем воображении я видела Брайана Брента, поднимающего револьвер к своей голове и спускающего курок. Я чувствовала подступающую к горлу тошноту.
Голос Алек был ровным, а глаза пустыми, когда она обратилась ко мне.
- Я не убивала его, Тори. Хотя я очень хотела бы сделать это.
Я слышала шокированный шепот Рейнера:
- О, Господи.
Она не плакала о Брайане пока он был жив, она не плакала, когда он умер, и она не собиралась плакать сейчас.
Единственным звуком во дворе был тихий плач и бормотание Джиллиан:
- Ты не помнишь.
Алек перевела взгляд на свою мать. Джиллиан была безутешна, сквозь рыдания она повторяла одни и те же слова вновь и вновь. Алек смотрела, как плачет ее мать с холодной безучастностью.
- Я никогда не забывала.
У ворот Виндчейза царил хаос. Первым вестником стал звонок от охраны, которая сообщила, что новостной фургон KXLA стоял у дома и просил комментариев по поводу газетных заголовков. Вскоре толпа журналистов разбила лагерь у Виндчейза. Казалось, снова наступило 25 декабря 1968 года.
Джиллиан была в истерике. Рейнер отнес ее в их спальню и безуспешно пытался успокоить ее. Когда виски и ласковые слова не произвели никакого действия, он позвонил ее семейному врачу. Доктор Пул была женщиной в возрасте, которой были известны все тайны семьи Брент. Мы с Алек молча ждали в гостиной. Я хотела поговорить с ней и подбодрить ее, но у меня были и свои демоны, с которыми мне приходилось справляться.
Алек не убивала Брайана.
- Ты убила Брайана.
- Это было бы логично.
Она никогда не говорила, что убила Брайана. Она позволила мне поверить, что убила своего отца? Или она была так оскорблена моим предположением, что не стала поправлять меня? Я знаю, что в какой-то момент Патрик, даже если он и не сказал это прямо, дал Алек понять, что винить будут ее, если она не сохранит их тайну. Потому что все остальное не имело смысла. Почему еще она должна была быть отправлена жить так далеко? Сенатор Соединенных Штатов Патрик Брент сделал бы все что угодно, чтобы сохранить имидж своего сына. А я думала, что Келлен отправили далеко, чтобы защитить ее от того, что она сделала.
- Она будет спать некоторое время.
Мы встали, встречая Рейнера и доктора Пул у лестницы. Доктор Пул улыбнулась Алек и легко ее обняла. Ярко-голубые глаза пробежались по лицу Алек.
- Ты стала такой красивой. Как ты, Келлен?
- Я вижу вы все еще латаете раны Брент, - ответила Алек, уголок ее губ слегка приподнялся в легкой улыбке.
Они поделились взглядом, полным старых воспоминаний. Как много раз эта женщина приезжала сюда среди ночи, чтобы подчистить за Брайаном? Видимо, слишком много. Возможно, она была здесь и в ту ночь, когда умер Брайан. Я не удивилась бы, увидев ее подпись под свидетельством о смерти Брайана и Келлен Брент.
Женщина повернулась к Рейнеру.
- Держите ее подальше от телевизора, газет и радио. Эта новость сейчас повсюду.
Камеры новостных телеканалов запечатлели отъезд доктора Пул. Полиции пришлось расчищать дорогу в море журналистов, чтобы она смогла спокойно выехать за пределы владений. Рейнер запросил дополнительную охрану у агентства, работающего с Джиллиан, а его ассистент принимал все звонки. Мы были под такой защитой, которую мог обеспечить Виндчейз и деньги.
- Счастливого Рождества, - сказал нам Рейнер, не сводя глаз с Алек.
Она открыто встретила его взгляд. Ей было всего тридцать, но ее жизнь дала ей твердость, которая не соответствовала ее годам. Ему нужно было показать что-нибудь большее, чем просто разочарование в его новой падчерице, чтобы произвести на нее впечатление.
- Патрик еще не звонил? - спросила Алек. Она прошла в гостиную и опустилась на диван.
Мы последовали за ней. Я села возле Алек и обняла ее за плечи. Она была напряжена. Я сжала ее плечо, пытаясь подбодрить ее и была награждена тем, что Алек прижалась ко мне, словно ища поддержки. Я хотела быть такой же сильной, какой должна была быть она.
- Я хочу выпить, - сказала она, не обращаясь ни к кому конкретно.
