Дорофея Анисимова - Исповедь Розабеллы (СИ)
Лишь это место принимает меня таким, каков я есть на самом деле. Без всяких масок и глупого пафоса.
Я уже сорвался с места, готовый поддаться внутренним желаниям, как громкая мелодия мобильника заставила остановиться и чертыхнуться.
Уже, нажимая кнопку соединения, я знал, что моим сегодняшним планам не суждено будет сбыться.
______________________________________________________________________
Сердце сжималось от боли, а к глазам подступили слезы, впервые за последние семь лет. Я не мог спокойно стоять у изголовья кровати и наблюдать как из мужчины, заменившего мне отца и подарившего свои признание и доверие, медленно, но неотвратимо, уходит жизнь.
Некогда волевое лицо, излучавшее решительность, осунулось и стало бледным. Сильные руки дрожали, а потрескавшиеся губы подрагивали.
-Не делай такое кислое лицо, Максим, — тихий шепот донесся до меня и заставил склониться. Вглядеться в потускневшие голубые глаза, разглядеть в них печаль и нежность.
Сердце вновь защемило, и я поспешил прикрыть глаза, чтобы он не увидел в них боль.
-А ты хочешь, чтобы я улыбался?
Голос дрожал, а губы подрагивали, и он не мог остановить это. Слишком велика была боль, слишком сильны были чувства.
-Я не требую от тебя этого, — холодная (слишком холодная) рука коснулась щеки, заставляя зажмуриться от немой ласки, — просто позволь мне в последний раз лицезреть твое истинное лицо, не прикрытое приторной маской. Не надо стараться быть сильным рядом со мной.
Эти слова прожигали душу, заставляли сжимать кулаки от собственного бессилия.
Застонав от поражения, я присел на краешек и вцепился в родную ладонь обеими руками. Не могу просто отпустить. Не могу потерять.
Неужели, и ты бросишь меня? Оставишь одного в этом жестоком мире?
Все сильнее потирая его ладонь, я пытался согреть, передать крупицу своего тепла, но все было безрезультатно. Сколько бы я не пытался, казалось, что все становится только хуже.
Вконец, прекратив никчемные попытки, я прижался к ней губами и еле слышно прошептал:
-Не надо, прошу.
Хриплый кашель и ладонь выскользнула. Подняв голову, я успел заметить влагу до того, как он успел отвернуться в сторону. От осознания того, что не я один страдаю, стало не легче. Совсем наоборот, хотелось успокоить, защитить.
Но, я знал, что Дмитрий Анатольевич, даже при смерти, не проявит свою слабость… не сдастся… будет бороться до конца, который уже так близок…
-Это не в моей власти, мой мальчик, — еще один приступ кашля, после которого глаза опекуна наполнились решительностью и твердостью. Несколько томительных минут, он, не отрываясь, вглядывался в мои глаза, затем, приняв какое-то решение, спросил, — ты выполнишь мое последнее обещание, Макс?
После этого вопроса во мне всколыхнулось непонятное чувство тревоги, на которое я решил не обращать внимания.
-Если это в моих силах, я сделаю все от меня зависящее, чтобы его исполнить, — ответил я твердым голосом.
-Обещай.
Правая рука вновь потянулась ко мне, а губы поджались.
-Клянусь.
В ответ я сжал его руку и приложил ее к своему сердцу, чтобы он понял, насколько моя клятва серьезна.
В голубых глазах опекуна отразилось облегчение, и слабая улыбка осветила, изможденное болезнью, лицо.
-Я верю тебе, Максим и надеюсь, что ты никогда не нарушишь свою клятву, тем самым предав мое доверие.
______________________________________________________________________________________
На похороны известного магната, справедливого руководителя и преданного друга, пришло много людей, которые решили почтить его память и проводить в иной мир. Присутствовала даже бывшая жена, Катерина Рязанова — мать Натальи. Светлые волосы прикрывала черная шляпа, а темно-карие глаза — сетчатая вуаль.
И лишь печально опущенные уголки губ, ничем неприкрытые, выдавали в ней горечь от потери мужа. Наверное, многие решили бы, что все это притворство, ведь бывшая жена магната слыла ветреной женщиной, изменявшей мужу с кем попало.
Все считали ее плохой матерью своей дочери, которая постоянно избивала ее, из-за чего мужу пришлось ее прогнать.
И только я знал, как все обстояло на самом деле. Знал с недавних пор.
Лишь мне одному была доверена тайна семьи Королевых.
Горько усмехнувшись, я пригладил волосы и провел рукой по мягкой ткани смокинга. Лучше бы все это не знать… лучше бы он не рассказывал мне этого…
Пожав очередную руку, приняв очередные объятия, кивнув головой на повторяющиеся слова сожаления, я глянул на, стоящую рядом, Наталью. Опухшие глаза, искусанные в кровь губы, безумный взгляд. Она искренне горевала по отцу и этот образ хрупкой, невинной девушки никак не вязался с тем, который описал сам Дмитрий.
Мысли вновь вернулись к разговору, состоявшемуся неделю назад.
***
-Мы с Катенькой познакомились еще в институте, полюбили друг друга, а поженились лишь спустя семь лет. Случалось разное: и ссоры, и размолвки, и счастье, и радость. Но любовь не проходила никогда, скрепляя нас сильнее с каждым годом, с каждым ударом сердца. Ничто не могло разлучить нас, и в день свадьбы не было никого счастливее двоих влюбленных, — опекун прикрыл глаза и несколько раз тяжело вздохнул. Было видно, что ему нелегко делиться со мной своей историей, но и я не мог понять, зачем он это рассказывает, — лишь одно омрачало нашу совместную жизнь — отсутствие ребенка. Где только мы не были, как только не пытались лечиться, но ничего не помогала. А самое интересное было то, что мы оба были здоровы в этом отношении. Никаких проблем медицина не могла обнаружить. Наверное, тогда нам стоило задуматься. Понять, что это было, своего рода, ознаменование Свыше.
Но, в то время, для нас обоих одолевало желание иметь ребенка. Мы хотели, чтобы ребенок воплотил в себя нашу любовь и совместил воедино наши души. Спустя пять лет наши молитвы, наконец, были услышаны, и Катенька забеременела.
Как же мы радовались, просто плавали в безграничном счастье.
Через девять месяцев родилась Натя и все свое время мы уделяли только ей одной. Я даже хотел пустить под откос свой, уже начавший развиваться, бизнес, но Катенька вправила мне мозги. Сказала, что нашей дочери, нашей маленькой принцессе, надо жить в роскоши и ни в чем не нуждаться. Наверное, это и стало нашей ошибкой.
